Поезд до станции детство - Волгина Надежда

— Ха-ха-ха… — отрывисто и сухо рассмеялась Светлана. — А что вам это даст? Вы поможете ей обустроить свой собственный райский уголок? Окружите ее всеми удобствами?.. Дальше что? — она без злобы смотрела на него. В лице ее читалось равнодушие. — Научите ее чувствовать себя счастливой здесь? А сами благополучно покинете светлый мир и вернетесь к своей нормальной жизни?

— Это уже не твоя забота! — Андрея начинало выводить из себя ее категоричность и упрямство.

— Вы просто глупцы, если думаете, что сможете ее вытащить из этого мира! — теперь уже она смотрела на него с сожалением. — Здесь она могла бы научиться быть счастливой… Но никто и никогда не возвращался из светлого мира обратно! Его стены — тюрьма для таких, как мы.

На какую-то долю секунды в душе Андрея шевельнулось сомнение, что они поступают правильно. Но в следующий момент он отогнал эту мысль. Даже если у них ничего не получится, и Пана останется здесь навсегда, они сделают все, что в их силах.

— Ладно, мне пора, — устало произнесла Светлана. Андрей в который раз подивился быстроте смены ее настроения. Уже в дверях она обернулась и спокойно сказала: — Ты прав, завтра вы покинете это место. Никто не остается здесь после ночи, проведенной в башне. Правда, в какой-то момент, я решила было сделать для тебя исключение. Но ты сам все решил…

— Постой! — Светлана уже вышла за дверь, когда Андрей окликнул ее. — А почему… все мужчины уходят после ночи, проведенной в башне?

— А ты не догадываешься? — она с улыбкой смотрела на него. — Я не могу допустить привязанности! Никогда! Слышишь? Больше никогда мое сердце не будет принадлежать ни одному мужчине! — с этими словами она быстро удалилась, оставив Андрея наедине со своими мыслями.

Он устало опустился на кровать, почувствовав, как сильно хочет спать. «Она так и не ответила, отпустит ли добровольно с нами Пану? Или нам придется сражаться с ней?» — эта мысль последней мелькнула в утомленном мозгу перед тем, как он уснул.

Проснулся он на удивление рано, за окнами едва лишь занимался рассвет.

Спустившись, с радостью обнаружил, что дверь в башню не заперта.

В эти утренние часы еще все обитатели крепости спали, двор был пуст.

Дойдя до сада, Андрей заметил одинокую фигурку, сидящую на скамейке.

— Привет! — улыбнулась ему Таня. — Ты такой же, как я: встаешь с рассветом?

— Нет. Обычно я люблю поваляться в постели… Но не в таком месте.

— Туго тебе пришлось сегодня ночью? — увидев удивленный взгляд Андрея, она пояснила: — Я знаю, что она приходила и догадываюсь, зачем. Сначала я хотела нестись на разборки, — она слегка улыбнулась. — Но потом решила не делать этого, не унижать ее еще сильнее.

Андрей вкратце пересказал ей содержание ночной беседы, умолчав о пикантных подробностях.

— Я много размышляла сегодня ночью, тоже… — задумчиво произнесла Таня. — И пришла к мнению, что не стоит вмешиваться в их жизнь. Наверное, они действительно счастливы, только по-своему…

— Я тоже так считаю, — кивнул Андрей.

— Предлагаю дождаться завтрака и отправляться в обратный путь.

— Как думаешь, будет она чинить нам препятствия? — неуверенно поинтересовался Андрей.

— Я бы на ее месте так не поступала, — в голосе Тани появились суровые нотки. — У меня найдутся другие пути воздействия на нее. И она сама об этом знает. Хоть она и находится в этом мире, но она жива, не прошла через врата смерти. Мое прикосновение для нее так же опасно, как для тебя, — она с грустью посмотрела на него. — И кто знает, куда она попадет после смерти?

— Об этом-то я не подумал! — несмотря на суровость последствий, подобная перспектива показалась Андрею спасительным выходом из положения. Светлана не может не бояться Тани. Она создала себе жизнь, которой дорожит отчасти.

— Мы вернемся к матушке Анастасии? — через какое-то время спросил он. — А что потом?

— Потом нам останется надеяться на нее, что ее мольбы подействуют, и нам разрешено будет покинуть этот мир вместе с Паной.

— А если нет?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Тогда… тогда мы уйдем без нее, — голос Тани стал грустным. — Большего мы не сможем сделать. Одно хорошо, что она останется с матушкой. Так ей легче будет приспособиться к этой жизни.

Как же гадко становилось на душе Андрея от таких мыслей! Он отказывался мириться с бессилием. Его возмущала несправедливость всего, чему он стал свидетелем.

За завтраком Пана выглядела еще бледнее, чем вчера. Она вновь не притронулась к еде. Взгляд ее почти не отрывался от тарелки. Лишь изредка она бросала его на Андрея с Таней, тогда искра надежды на миг озаряла ее лицо.

Когда скромная трапеза подходила к концу, Светлана привлекла внимание всех к себе, легонько постучав ложкой по бокалу.

— Дорогие мои, — ласково обратилась она к сидящим за столом, — после завтрака наши гости покидают нас. Им пора отправляться в обратный путь, — лица всех присутствующих оставались спокойными. Они молча слушали свою королеву, ничему не удивляясь. Лишь Пана начала заметно волноваться и теребить руками салфетку. — К сожалению, должна вам сообщить, что наша горячо любимая Пана отправиться вместе с ними, — при этих словах Андрей с Таней незаметно с облегчением вздохнули, а глаза Паны засветились радостью. — Она будет жить в другом месте, где в ней нуждаются. Надеюсь, что иногда она будет приходить к нам в гости, — взгляд, которым Светлана наградила Пану, способен был заморозить на месте. В нем не было ни тепла, не приветливости, лишь ледяное равнодушие и хорошо замаскированная злоба.

Вековая дрессировка сыграла свою роль: никто не задал ни единого вопроса. Ни намека на здоровое любопытство. Лишь добрая Елена с явным огорчением посмотрела на Таню и Андрея, за что тут же была награждена грозным взглядом хозяйки. Андрей уже начал переживать, как бы ее не наказали за непослушание после их ухода, не посадили бы в женскую башню на энное количество дней.

Впрочем, эта маленькая девушка-женщина оказалась гораздо более храброй, чем можно было от нее ожидать. Когда Светлана гордо удалилась в свои покои, не сказав больше ни слова, Елена вызвалась проводить их до березовой рощи.

Она обняла счастливую и взволнованную Пану и сказала на прощание:

— Я надеюсь, дорогая моя, что все у тебя будет хорошо! — она ласково прижимала ее к себе, и в глазах у нее стояли слезы. — Как жаль, что мне не довелось увидеть твоего рождения и взросления. Меня не было рядом с тобой, когда моя бедная дочка погибла и, кроме моей суровой матери, некому было тебя утешить, — она посмотрела на Андрея с Таней. — Я надеюсь на вас, что вы поможете ей выбраться из этого мира, — заметив удивление в их глазах, с улыбкой добавила: — Конечно, я догадалась об истиной причине вашего визита. Я рада, что у Паны есть такие друзья. Не место ей в этом мире. Никогда она не сможет привыкнуть, как это сделали мы все. И со временем… она рискует стать такой же, как Светлана, — при этих словах, она испуганно оглянулась, будто последняя могла ее услышать. И почему-то эта мысль не показалась Андрею абсурдной. Казалось, что у этого места повсюду есть уши. — Я желаю тебе найти свою любовь, деточка, — она вновь обняла несопротивляющуюся Пану. — Пусть твоя жизнь сложится удачно! И еще одно, — уже собравшись уходить, добавила Елена, — снимите проклятие с нашего рода, чтобы женщины перестали мучиться и терять любимых…

Глава 28

Спасение

— Вот! Наденьте это, — Люба поспешно протянула Ивану с Захаром по черному плащу с глубокими капюшонами. — Такие носят наши слуги, что заняты на самой грязной работе. Черная ведьма не может смотреть на их безумные лица. Так вы станете похожими на них. И никто не заподозрит побега.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да уж, там есть, на что не хотеть смотреть, — пробормотал Захар, облачаясь в плащ. — Картина еще та!

— А почему они такие? — поинтересовался Иван. Он уже полностью пришел в себя и даже проникся материнской защитой.