Путь под лазурным небом (СИ) - Панютин Александр

— Это странно и даже как-то грустно, — пришёл я к выводу, поразмыслив над услышанным.

— Такова доля тех, кто рождается в древних семьях. Никогда не знаешь, как может вывернуться наследие.

— Наследие… А как оно у Блэков выражается? Вы то уж точно один из древнейших родов на островах.

— Всего я тебе не могу рассказать, сам понимать должен, но, к примеру, склонность к какому-то определенному виду магии. Или вот темперамент. Ты, верно подумал что я какая-то лицемерная, раз так меняюсь. И не смущайся, знаю же, что подумал. Но нет, я это я. И всегда была такой. Блэки любят свободу, как бы она не выражалась. Моя свобода заключается в том, что бы говорить то, что я думаю. Я ненавижу юлить или как-то скрывать своё отношение к чему-либо. Из-за этого Арктурусу по молодости часто приходилось встревать в разборки из-за меня. Уже позже я смогла хоть как-то взять свои эмоции под контроль.

Всё это звучало несколько странно, но вполне интересно и правдиво.

— А в чём заключается свобода лорда Арктуруса? — заинтересовался я.

— Он полная моя противоположность. Всегда серьёзный и хмурый, честный, но не настолько колкий, как я. Он тоже может высказать человеку всё, что о нём думает, но предпочитает вести диалог спокойно. Но властно. Его свобода — это власть. Свободным он чувствует себя только тогда, когда выше него нет никого. Хотя к старости он стал более отрешённым от всего этого. Чуть ли не отшельником. Да что говорить, пока не умер Орион, никто и не знал, где он.

— Интересно, а есть ли у меня что-то такое? — спросил я, в общем-то и не надеясь на ответ.

— Не знаю, — честно ответила она. — О наследиях не принято распространяться. Ничем явным ты в Блэков не пошёл, у нас более взрывной характер, пусть и с исключениями. У Поттеров всегда в одном месте играли храбрость и справедливость, да и ты вон, в Гриффиндор попал. Может, магия? Поттеры, главная семья, всегда были сильны в зельях. Да и мать твоя, насколько я знаю, тоже отличалась в них. Если не ошибаюсь, она собиралась стать подмастерьем. Гуляли тогда по министерству такие разговорчики. Карлус и вовсе мастером был. Жаль, что не успел ближе с невесткой познакомиться.

— Ну, не скажу, что меня тянет к зельям. Я тролля то не получил чудом наверное, и то благодаря тому, что нас в пару с Дафной поставили. Я конечно утрирую насчёт Тролля, но не тянет меня к зельям.

— К слову, как твои раны? — забеспокоилась она, вспомнив о том, что я несколько месяцев пролежал в Мунго.

— Всё хорошо, к началу второго курса мне уже можно будет колдовать без ограничений, — заверил я.

— Это всё конечно славно, но знаешь, вся эта история с ошибкой в системе безопасности кажется мне странной. И я в курсе, что Квирелл не ушёл на покой по состоянию здоровья, а умер. И даже видела, что от него осталось.

Я помрачнел. Судя по всему, она не ждала от меня конкретного ответа, но я и сам не хотел скрывать от неё это. Сейчас Кассиопея казалась мне самым родным человеком на земле, который искренне заботится обо мне. Но я боялся, что всё это — лишь игра, чтобы втереться в доверие. Боялся, что меня обманут и предадут.

Я решил довериться.

— Я и правда пострадал из-за защиты Хогвартса, — уверил я. — И профессор Квирелл погиб из-за неё.

Но всех подробностей я рассказывать не решился, помня об обещании Дамблдору, да прекрасно понимая, что может создать такая информация.

— Но что именно произошло?

— Я попал под влияние зеркала Еиналеж.

— Ты видел Её? — она вся подобралась и как-то даже засветилась в предвкушении, ожидая услышать мой ответ.

— Да, я видел Моргану, — не понять, о ком именно спрашивает Кассиопея, было сложно, учитывая что она Блэк и вероятно выросла на рассказах о легендарном предке. — Я не знаю, что случилось с профессором, но он был точно не в себе и напал на меня. Если бы не Моргана, вселившаяся в моё тело, меня бы тут не было. Хотя и сама она меня чуть не убила.

Кассиопея засмеялась и я не понимал почему, поэтому решил дождаться, пока она успокоится.

— Ты точно многое унаследовал от Блэков. Ну и как тебе встреча с ней?

— Не знаю, — я пожал плечами. — Она что-то говорила, но был это не английский. Но она была зла. Очень. И вряд ли только из-за того, что напали на ученика.

— О, будь уверен, она была злой именно из-за того, что напали на тебя.

— Вы видели её? — предположил я.

— Да, в своё время и я находила зеркало. И даже добилась её появления, потому что знала как. Она не захотела разговаривать со мной, да и я после этого в больничном крыле две недели пролежала. Но это того стоило. Жаль, что зеркало теперь разбито. Кстати, а что ты увидел в нём?

— Ну, должны же у меня быть хоть какие-то секреты?

— Маленький негодник… Ну, храни свои секретики, не больно то и хотелось узнать, — она надулась, как маленький ребёнок, отчего я засмеялся.

Не мог же я ей сказать, что видел абсолютную черноту, верно?

— Бабушка Кассиопея, что такое род?

— Какие-то у тебя странные вопросы для ребёнка.

— Ну так я волшебник, вполне естественно, что я жажду знаний, — ответил я, искренне веря в собственное высказывание.

Знания — сила. Особенно для магов.

— Если бы только все так думали, — почему-то недовольно отозвалась она. Сам же я вспомнил Рона Уизли, пинающего балду на уроках.

— Знаешь, это сложный вопрос. То, что мы, волшебники, подразумеваем под родом, не просто поколения людей с одной фамилией. У всех по разному, но в основе своей это традиции, магия и ритуалы. Кровь волшебника из старых семейств скрывает в себе много тайн и не сравнится с кровью маглорождённого волшебника. Я имею в виду настоящего маглорождённого, а не потомка сквибов или отщепенцем, хотя и с ними не всё так просто. Это действительно сложно объяснить. Магия влияет на волшебника куда глубже, чем можно подумать. Это одна из причин того, почему вообще существуют наследия. Может быть какой-нибудь магловский учёный и смог объяснить это, но я не могу, не раскрывая секретов семьи.

Когда-то мы уже обсуждали это на факультете. По всей видимости, магия и правда влияет на тело. Влияет на ДНК, но я и сам в этой теме несведущ. Какие-то остатки знаний из курса биологии и химии у меня остались с прошлой жизни, но этого точно было мало. Да и Кассиопея не может объяснить этого, не раскрывая какие-то секреты. Вступить в род, что-ли? Больно уж интересная тема.

— Знаешь, у меня такое ощущение, что я разговариваю со взрослым, а не ребёнком, — я тут же напрягся. — Но я понимаю, почему так. Ты очень многое пытаешься взвалить на свои плечи.

Услышав её ответ, я сразу же расслабился. Честно говоря, у меня даже спина покрылась холодным потом. Может я и прочно ассоциировал себя с Гарри, но что подумают другие, узнав правду? Я уже давно понял, что я просто поглотил то, что осталось от оригинального Гарри. То проклятие Тёмного Лорда отразилось не в полной мере, искалечив душу ребёнка до такой степени, что он стал чем-то наподобие умственно отсталого. Я понимал, что в какой-то степени я и правда Гарри Поттер, раз часть его души моя, да и сам я чуть ли не с рождения прожил в качестве Гарри Поттера. Но поймут ли это другие? Вряд ли. Поэтому эту тайну я унесу с собой в могилу.

Тут же в голову закралась мысль, что, возможно, это сделала Лили? Ведь осознал себя я как раз перед зелёной вспышкой. Вдруг она поняла, что не сможет защитить ребёнка и призвала… меня? Но как бы там не было, я это я, и узнать, что же произошло тогда, мне не дано.

— Кажется, мы тут засиделись. Так и весь праздник пройдёт мимо нас, — сказала Кассиопея, поднимаясь.

— И правда, уже и солнце скрылось давно, — согласился я. — Ночью тут тоже красиво, но меня наверное уже Дадли потерял.

— В таком случае, вернёмся обратно. Не забудь о том, что я говорила насчёт Арктуруса, — напомнила она, как-то строго взглянув на меня.

— Конечно.

Глава 20 - Скоро в Хогвартс

Косая Аллея была переполнена людьми. Приближался учебный год и волшебники, следуя какой-то странной традиции, спешили собрать своих детей к школе в последние дни августа. Конечно, если бы буквально все маги следовали этой самой традиции, то от народу было бы просто не протолкнуться. Но даже так порой приходилось чуть ли не с «боем» пробиваться через людей, чтобы дойти до нужно магазина.