Это было на рассвете - Николай Семёнов

— В чем дело, Иван Михайлович? — спросил Лодвиков.

— Стукнул «фердинанда» и малость повредил ходовую.

— Танк может двигаться?

— Может.

— Ты вырвался далеко вперед, надо подождать остальных, — заметил парторг.

— Я, товарищ капитан, гнался за тремя «фердинандами». Они удирали.

— Почему же не подбил их?

— Трудно было взять на прицел: бросили дымовые шашки, постоянно мелькали лучами наши прожектора. Два скрылись, а одного удалось стукнуть. Да еще мешали фаустники.

— Посмотрим, какой сюрприз приготовил на подступах к Зееловским высотам, как там поработал наш «бог войны»? Должно, там «фердинандов» и фаустников не меньше, чем тут, — сказал майор Лодвиков и приказал продвигаться вперед.

Когда танки с пехотой достигли рубежа канала Хаупт-Грабен, с его западного берега и Зееловских высот по нашим наступающим частям гитлеровцы открыли мощный артиллерийский и автоматно-пулеметный огонь. Теперь выяснилось, что получасовым мощным, зрелищно впечатляющим артиллерийским наступлением огневая система противника на нашем участке Зееловских высот почти не разрушена. Более того, с момента прекращения артогня до подхода наших танков к рубежу канала противник укрепил свою оборону огневыми средствами, включая фаустников. Проскочить канал с ходу не удалось. Хотя он был не особенно широким и глубоким, но его илистые берега и дно требовали усиления. А сделать это под сильным огнем не было возможности.

Командир полка Ермоленко немедленно доложил обстановку комбригу, который приказал:

— Силами саперного взвода и автоматчиков отыскать место для переправы и двигаться вперед.

Заместитель командира полка майор Лодвиков, помощник начальника штаба по разведке капитан Чаадаев, парторг Антонов, комсорг лейтенант Мосайкин и командир саперного взвода лейтенант Батурин приступили к поиску места для переправы. Танкодесантники взводов Просвернина и Чеснокова вступили в бой с фаустниками, которые били по танкам. Два взвода — Горбачева и Милованова — помогали саперам и одновременно прикрывали их огнем во время поиска переправы. Танкисты развернули тяжелый огневой бой с противником.

Гитлеровские танки и самоходные орудия, закопанные по башни в земле и искусно замаскированные, стояли на своем рубеже, а зенитные и противотанковые орудия били из дотов и дзотов. Обнаружить их по вспышкам было трудно. Однако танкисты, постоянно маневрируя на поле боя, обрушили на них мощный огонь. Командир первой танковой роты старший лейтенант Петр Мягкий метким огнем расстрелял две пушки, разбил десять дзотов и уничтожил большое количество вражеской пехоты. После продолжительного боя фашистам удалась подбить его танк, но Мягкий продолжал командовать ротой. От второго попадания машина загорелась, погибли механик-водитель Илья Пакулин, командир орудия Джумай Иманбаев и заряжающий Юрий Благов. Обгоревшего и раненого командира вытащили из машины автоматчики.

Первым через канал переправился со своей ротой капитан Иван Ткаченко. При поддержке танков преодолели эту водную преграду и подразделения взаимодействующего стрелкового полка. По продвигающимся вперед танкам открыли огонь десять «фердинандов» и столько же противотанковых орудий. Кроме того, били с близкого расстояния фаустники, сидящие по два-три человека в стрелковых ячейках полного профиля, брустверы которых были тщательно замаскированы в виде мелких кустарников. Обнаружить их из танка было почти невозможно.

— До чего наглые! Наезжай на танке, а они сидят, не моргнув и глазом, — как-то в разгаре боя вырвалось у лейтенанта Изотова.

Действительно, танкодесантники и пехотинцы подползают по-пластунски, уничтожают фаустников автоматным огнем, гранатами, бьют прикладами по голове. Но фанатики сидят до тех пор, пока не выволочешь их за шиворот.

Неожиданно совсем близко почти одновременно загремели три выстрела. Тут же подбегает к нашему танку молодой автоматчик и докладывает, что сзади нас фаустники. Мы втроем — я, агитатор полка Сандлер и командир отделения автоматчиков старшина Татарников — побежали к ним. В глубокой воронке лежали трое. Вокруг них валяются фаустпатроны и несколько пустых глиняных бутылок из-под шнапса. Танки прошли вперед, а фашисты продолжают палить в нашу сторону. Они пьяные. Увидев нас, стали хвататься за оружие, но мы их опередили — наступили на их автоматы. Соломон Евсеевич в порыве гнева, держа, в одной руке пистолет, а в другой дымящуюся трубку (он трубку вынимал изо рта, когда ложился спать и когда докладывал начальнику политотдела), крикнул на них по-немецки (он отлично владел немецким языком), и фашисты моментально смирились и наперебой заговорили:

— Вир зинд цум Тоде феруртайлтер. Цюрюк — эршиссен унс унзере, форвертс — ди Руссен.

— Чего плетут гадюки, товарищ капитан? — спросил Татарников.

— Жалуются на свою судьбу. Мы, говорят, смертники. Назад — убьют свои, вперед — русские, — перевел нам капитан.

Таких смертников тут было немало.

Атаки наши срывались. Это беспокоило командира полка Ермоленко.

— Доложи обстановку, — потребовал он по рации от ротного Ткаченко.

Тот доложил:

— Впереди десятки «фердинандов», противотанковые орудия. Пехота залегла — мешают фаустники.

К роте без промедления подъехал Ермоленко. Он выскочил из танка с автоматом в руках, вместе с командирами и: замполитами стрелковых батальонов с возгласами «Гвардейцы! За Родину! За Сталина! Впере-е-ед!» побежал вместе с пехотинцами. Трудно было узнать, что он — командир полка. Рост невысокий, в зеленой солдатской шинели, черном танковом шлеме, а бегает по полю боя — под стать самому шустрому бойцу. С трудом догонял его адъютант — молодой лейтенант Миша Бронников. Пробежав метров двести, командир упал. Из его головы потекла кровь. Пуля прошила танкошлем и слегка царапнула макушку головы.

— Ульян Никитович, вы родились в рубашке, — проговорил запыхавшийся замполит полка майор Петр Нестерович Лукин.

В это время комбриг начал требовать доклада об обстановке. Командир танка Иван Демидов доложил комбригу, что Ермоленко с пехотой побежал в атаку. Позже комбриг отругав Ульяна Никитовича:

— Что, кроме тебя некому поднять пехоту?

Танковой роте капитана Ткаченко не удалось продвинуться глубоко. Рота уничтожила четыре «фердинанда», четыре противотанковые орудия, расстреляла 10 дзотов и несколько десятков пулеметных точек. Оказавшийся впереди танк самого ротного был подбит, заряжающий Михаил Пичугин убит, но ротный продолжал вести огонь. От восьмого попадании погиб и командир роты капитан Ткаченко.

Гибель Ивана Максимовича Ткаченко тяжело переживали в полку. Он в годы войны прошел славный путь командира-танкиста. За боевые подвиги был награжден орденами Красного Знамени, Александра Невского. За последний бой посмертно награжден орденом Отечественной войны первой степени.

Теперь роту возглавил командир взвода стройный, неизменно краснощекий старший лейтенант Георгий Александрович Иванов. Не проходило и дня, чтобы он не похвалил свой родной Бузулук, свой родной край, где он жил.

— Гвардейцы! Геройски погиб наш ротный, Иван Максимович Ткаченко. За гибель наших боевых товарищей, за все наши страдания отомстим гитлеровцам! Вперед! — раздался голос Иванова по рации.

Бой продолжался. Враг сопротивлялся с остервенением. Уничтожив два противотанковых орудия, дзот и подавив огонь артбатареи, Иванов был ранен. Перевязав на скорую руку рану, он продолжал командовать ротой.

Подбит танк младшего лейтенанта Александра Грота. В танке погибли механик-водитель Василий Литвинюк и командир орудия Геннадий Комаров.

Исключительно мужественно, отважно сражался комсомольский танковый экипаж командира взвода старшего лейтенанта Ивана Степановича Огородкина. Кроме уничтоженных двух противотанковых орудий, экипаж сжег «тигра». Уже из горящего танка был подбит «фердинанд». Старший лейтенант Иван Степанович Огородкин, механик-водитель техник-лейтенант Захар Андреевич Чумилин и командир орудия старшина Кузьма Никитович Табаков геройски сгорели в машине.

На правом фланге полка смело и решительно сражалась рота старшего лейтенанта А. С. Соколовского. Вырвавшись на своем танке вперед, он вступил в единоборство с несколькими замаскированными «тиграми» и «фердинандами». Успев уничтожить несколько из них, командир роты Андрей Селиверстович Соколовский и заряжающий Лобанов сгорели в своем танке.

С беззаветной храбростью сражались танкисты третьей роты, которой командовал невысокий, очень подвижный старший лейтенант Андрей Иванович Хохлов. Большие потери нанес гитлеровцам сам командир роты. Он уничтожил «фердинанд», шесть противотанковых орудий, разрушил два дзота и расстрелял большое количество живой силы врага.