Алиса в Стране Чудесных Клёнов - Наталия Арчер

информацию. — Хм… Нет, к сожалению, совсем из головы вылетело… Никак не могу вспомнить как его зовут…

Мои внутренности превращаются в лёд.

Пазл собран. Все части идеально подходят друг к другу: мама — врач, сестра по имени Джесс, что сокращенно от Джессики, крутой отчим (что может быть круче спортивной суперзвезды в качестве отца?), собака.

Ой, блин… Я, кажется, знаю имя этого человека…

12. "Ин да Хаус"

— Элис, что случилось? Ты в порядке? — спрашивает мама с немного взволнованным выражением лица.

Она паркует машину у обочины и поворачивается в мою сторону, чтобы понять причину моего смятения.

Я не знаю, что ей сказать. Что я в шоке? Что я больше не хочу идти на вечеринку? Что мне вдруг стало неинтересно участвовать ни в чем, что она так тщательно спланировала со своей подругой… с которой теперь не горю желанием встречаться… как и с её дочерью? Или поведать ей всю историю, чтобы она узнала, что я очень боюсь встретиться с ним, с тем самым парнем, которого вижу каждую ночь в своих снах. С тем, кого я так сильно хочу увидеть в реальной жизни, что предпочитаю ничего не делать, избегая рисков, на всякий случай? Звучит парадоксально глупо даже для меня.

Я нервно постукиваю пальцами по коленям. Что мне делать? Понятия не имею… Но меньше всего я хочу расстраивать свою дорогую маму.

— Нет, я в порядке, мам. Я просто думала, что это будет вечеринка только для девочек, не так ли? — стараюсь, чтобы мой голос звучал равнодушно, а сердце бьётся как сумасшедшее.

— Так и есть. Не волнуйся, милая, — отвечает мама с улыбкой, расслабляя озабоченно нахмуренные брови. — Только девушки. Все мужчины сегодня занимаются своими делами, в то время как мы развлекаемся. Никого, кроме нас, не будет.

Сердце пропускает удар, сжимаясь от лопнувшей надежды.

Ну и ладно. Фью.

Блин! Отстой!

Хорошо, тогда пусть всё же будет “фью”… Эх…

В данный момент меня одолевают абсолютно противоречивые эмоции. Но не могу не признать, что мне очень любопытно посетить дом, где живет Дэн. Теперь вдобавок мне не надо беспокоиться о встрече с ним или его родственниками. Ведь есть ещё небольшой шанс, что я могу ошибаться, и речь вовсе не о нём. Это может быть просто странным совпадением, почему бы и нет?

Покидая тёплый салон нашей маленькой машины, холодный ветер находит на мне все возможные места, не прикрытые зимней курткой или ботинками, чтобы напомнить мне, что декабрь ну никак не подходит для летних платьев. И тонкие капроновые колготки гораздо менее приемлемы в этот шторм, чем мои любимые толстые и мягкие колготки в триста ден. Желательно надетыми под джинсы.

В такую погоду только неопреновый водолазный костюм считался бы подходящим выбором одежды.

Я держу свой зонтик как можно ниже, чтобы его не вырвало из рук, не позволяя ему улететь, если очередной порыв ветра вдруг решит поиграть со мной в “Попробуй, догони”. Смотрю только под ноги, следуя за мамой. Мы проходим мимо красивого и низкого забора, который не заперт. Дорога к дому вымощена плоскими камнями. Они кажутся чёрными от влаги. Интересно, какого они цвета в сухую погоду? Вечнозеленая, хорошо подстриженная трава по обеим сторонам от дорожки выглядит настолько бархатистой, что мне хочется прикоснуться к ней, чтобы проверить, такая ли она мягкая, какой кажется.

Когда мама внезапно останавливается, я так резко торможу, что почти натыкаюсь на неё, и отвожу зонтик в сторону, чтобы посмотреть, где мы находимся.

— Превосходно! Пять минут от дома, и мы как раз вовремя и при этом совсем не промокли, — говорит мама, отряхивая свой сложенный зонтик под крышей широкого крыльца.

Здесь всё утопает в зелени — как маленький кусочек лета на площади в тридцать квадратных футов. На живописных клумбах у окна растут цветы! Белые и нежные бутоны, в которые можно влюбиться, по крайней мере, за их способность распускаться зимой, радуя своей нарядностью.

Крыльцо достаточно большое, чтобы вместить деревянную скамейку-качели, висящую на цепях, которая так зазывно слегка покачивается на ветру, что безумно хочется присесть. Еле сдерживаюсь. Ладно, с другой стороны, я хочу зайти в помещение гораздо больше, потому что снаружи нереально промозгло. Но когда тепло, тут должно быть здорово.

Мама нажимает на звонок.

“Та-ра-рам", — поёт он с той стороны.

Пока мы ждём, я могу всё как следует рассмотреть, чтобы отвлечься от накатившего волнения. На тёмно-коричневую дверь повешен массивный рождественский венок, украшенный красными ленточками, бусинами ягод и шишками, приклеенных на основание из хвойных ветвей. Возможно, даже настоящих, судя по виду и тонкому аромату.

Я осторожно прикасаюсь к ручке своими холодными пальцами, представляя, что Дэннис каждый день открывает эту дверь, дотрагиваясь до неё. Сейчас я как будто прикасаюсь к его руке через своего рода проводник. Вечером, когда Дэннис вернётся, он, может, почувствует это. На мгновение становится чуть теплее. Звучит странно, правда? Согласна, это совсем нехорошо так зацикливаться на ком-то, чтобы получать удовольствие от прикосновения к простой ручке. Но я не могу избавиться от таинственно приятного ощущения внутри, когда думаю, что Дэннис стоял на этом самом месте, как и я, смотрел на этот великолепный Рождественский венок, вдыхая едва уловимые нотки елового леса и праздника, что сейчас так приятно щекочет в носу. Приятно чувствовать какую-то взаимность.

А что, если этот дом не его? Тогда это точно было бы дико: “Извините, но у меня мурашки от вашей дверной ручки”. Мда.

Так может и дойти до того, что я пойду в “Кофераму”, чтобы сесть на то же месте, где сидел он, и буду пить наш любимый напиток, мечтая. Пожалуй, завтра же прогуляюсь.

Со скольки они работают первого января, интересно?

Блин. Как же я хочу его увидеть… Но как при этом страшно… Самой от себя противно.

— Элис, — хихикает мама. — Что ты делаешь?

— Н-ничего, просто металл хороший, гладкий такой, — отвечаю, предварительно почти подпрыгнув от неожиданности, как будто меня поймали за чем-то неприличным.

Я отдергиваю руку. Действительно,