Пределы неоднозначности - Мария Введенская

В дверь ворвались двое медбратьев – Ричардс и Кирс. Увидев нацеленную на них винтовку, оба притормозили в проеме, но Чарли прочитала в их глазах то, что они совершенно несерьезно ее воспринимают. Думают обвести меня вокруг пальца и скрутить руки. Думают, я не выстрелю….

– Слушай, пошутили и хватит. – сказал Ричардс и шагнул вперед, выставив вперед ладони.

– Двинешься еще, и я тебя пристрелю. – ей стоило большого труда выговорить всё это. – Снова.

Но Ричардс всё-таки сделал еще шаг, подняв руки повыше, и Чарли выстрелила…. Ну она же предупреждала! Приклад больно ударил плечо, а ноги подкосились, она едва устояла. Надо же, когда Чарли стреляла впервые, отдача не показалась ей такой уж сильной.

Ричардса отбросило назад. Он ударился о стену и сполз вниз, оставляя широкий кровавый след… снова. Чарли плохо помнила, как это выглядело в первый раз, но след точно был, как и грандиозное чувство удовлетворения.

Он ждет тебя на веранде…. Тогда она выстрелила и попала в грудь. На веранде, говоришь? Сейчас тоже в грудь, но ближе к левой ее половине, поэтому Ричардс особо не предпринимал попыток передвигаться. Он просто сидел у стены, хватая ртом воздух и таращась то на кровавую рваную рану, то на Чарли… хотя рана казалась явно интересней.

Кирс шарахнулся назад, и Чарли перевела ствол на него, мучаясь вопросом: «один или два». Он незамедлительно вскинул руки.

– Стой, где стоишь.

Кирс не осмелился даже кивнуть, просто остолбенел. Послышались шаги, и в проеме показался Эйбл. Его вечная улыбка значительно уменьшилась, когда он увидел Ричардса, который застыл, сидя, как кукла, и глядя в никуда своими мертвыми глазами. Он лишь на секунду ужалил Чарли взглядом, и тут же уставился в пол. Потом снова взглянул и снова опустил глаза. Словно вспышки. Иви не было – она, наверняка, пошла за охранниками.

– Чарли, что ты делаешь?

– Оставь нас. – бросила она Кирсу, и медбрат с облегчением и поспешно выскочил из палаты.

– Ты обманул меня, Эйбл.

– Что? Я? – наивно удивился тот и быстро взглянул на нее.

– Видишь блокнот на кровати? – Чарли кивнула в сторону, и Эйбл повернул голову… медленно, со скрипом, и улыбка, наконец, сползла. Ненадолго, но сползла.

– И что?

– Последняя запись сделана шестого июля. Моей рукой. Сразу после того, как я вышла из дома, где Кейси Парсон держала трех девочек за то, что те убили ее дочь годом ранее. Видишь, я всё помню. – попыталась улыбнуться Чарли. – Я не убивала Навида, Миси, Дейзи и Дороти Делавэр, потому что их всех убил ты, как и мужа последней… и за это сгоришь в аду, мразь.

– А тебе не приходило в голову, что ты сделала эту запись здесь? – спросил Эйбл с отвратительным торжеством на лице.

– Приходило. – спокойно ответила Чарли. – Но по твоим словам, я ворвалась в дом престарелых второго, а Кейси появилась в новостях четвертого, когда я уже лежала в этой палате под таблетками. Всё это было в новостях, но я их смотрела у себя дома. Сразу после того, как ты приходил ко мне на прием. Всё, что происходит здесь – иллюзия. Кошмарная безжалостная иллюзия, и с ней пора заканчивать.

– Знаете, что я думаю, мисс Новак? – ласково улыбнулся Эйбл. – Я думаю, что вас обманули…. Кто-то сделал за вас все эти записи и каким-то немыслимым…

– Да хватит уже! – всплеснула Чарли. – Там уверенный твердый подчерк, и любая экспертиза докажет, что он мой, и что я была абсолютно адекватной, когда писала. А в этой клинике это абсолютно невозможно, потому что под теми препаратами, под которыми меня держат, я не то, что писать, я читать не могу.

– Кто дал его тебе? – резко спросил тот.

– А сам как думаешь? – бросила Чарли и остервенело улыбнулась… оскалилась.

– Он не мог проникнуть сюда… – прошипел Эйбл.

– Но ты же мог проникнуть туда?

Чарли полегчало. Если бы этот человек придумал еще какие-нибудь варианты появления этой записи, то она бы, наверное, не справилась. Но он промолчал, а она победила. В словах и душе стремительно рос плохо скрываемый триумф. Чарли не сдалась, и во многом благодаря Сибилл.

– Но с другой стороны, дорогая… – Эйбл снова улыбнулся. – Сюда сейчас придут охранники и скрутят тебя, привяжут к этой кровати. А потом тебе вкатят такую дозу, что ты пролежишь без сознания неделю, а когда придешь в себя, уже ничего не вспомнишь.

– Тогда придется решать один очень важный вопрос прямо сейчас.

– О чем ты? – Эйбл поднял на нее глаза и больше уже не опускал.

– О патронах. – ответила Чарли дрогнувшим голосом. Сейчас ей стало страшновато, если честно. – Следуя твоей истории, сейчас в магазине пусто. Но по моей – так там остался последний патрон, и на нем твое имя. Если я права, если я не сумасшедшая – а это теперь вполне очевидно – то я могу подойти к тебе вплотную и оставить в твоей голове приличную дыру… но, к сожалению, только одну. А хочешь, в живот – так умирать дольше? Или, к примеру, в грудь – будете с Ричардсом, как близняшки? Как скажешь. Сегодня твой день, доктор.

– Ты уже пыталась… – осторожно напомнил Эйбл, а Чарли сделала к нему шаг и тут же расставила ноги по шире, чтобы не потерять равновесие.

– Но я пыталась там, а не здесь. Это же всего-навсего иллюзия. Ты можешь создать другую, но зато с этой будет покончено. Я знаю, что не смогу убить тебя, но я могу попытаться убить всё это…. Ну так что, Эйбл, есть там пуля для тебя? Проверим?

– Ты уже проверяла, сидя на моей веранде, не помнишь? – спросил тот, как можно спокойней, хотя было видно, как он старается и сколько сил в это вкладывает.

– Помню. – ответила Чарли. – Но не верю, потому что ты способен обмануть кого угодно. А верю я, знаешь, во что? И даже не сомневаюсь ни на секунду теперь? Что бы ты со мной не делал, в каком бы аду не держал, Кай вытащит меня.

– Опять Кай!? – каркнул тот, скалясь. Его улыбка вновь погасла, хотя и ненадолго, однако это придало Чарли сил и радости. – Не знаю, как ему удалось, но он помог тебе, а иначе ты бы не справилась.

– Знаю. Ну а для чего еще нужны друзья?

– Друзья? – усмехнулся тот, глядя на нее пристально. – Так ты это видишь?

– Знаешь… – Чарли взбесила эта усмешка. – А ты меня достал. – и спустила курок.

Раздался выстрел, и палата поплыла. Боже, какое облегчение! Сначала загаженное окно с решеткой, потом стены и убитый дважды Ричардс, и распахнутая дверь, в проеме которой нарисовались двое охранников, и Кирс с Иви за их спинами. Всё растворялось на фоне пшеничного бескрайнего поля и большого дома с верандой. Слава Богу, я не сумасшедшая!