Проводники света (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна

  Стараясь не зацепить раны, она осторожно залезла в его куртку и извлекла небольшой мешочек с нанесённым краской следом от медвежьей лапы. Внутри оказался какой-то серо-зелёный порошок, остро пахнувший травами.

  - Надо воды, - Жарков закашлялся и неловко перекатился на спину. - На груди...

  В верхнем кармане виднелась тонкая металлическая фляжка.

  - Сыпь, а потом воды! - Борис Андреевич открыл рот и высунул язык.

  Вера припорошила его травяным порошком и, аккуратно придержав ведуну голову, напоила из фляжки.

  - Спасибо. Подожди... - он закрыл глаза и принялся едва слышно бормотать.

  - Что? - девушка наклонилась ближе. - Я не слышу!

  Родновер не ответил, продолжая неразборчиво бубнить что-то себе под нос. Вера вздохнула и, завязав обратно мешочек, осторожно опустила его в тот же карман, откуда взяла.

  Спустя минуты три бормотание стихло, Жарков открыл глаза и улыбнулся, глядя куда-то поверх её головы.

  - Здравствуй!

  - Может, всё-таки врача? - нахмурилась Вера.

  - Ни в коем случае! - вдруг ответил из-за её спины мужской голос.

  Подскочив, как ужаленная, девушка обернулась: позади неё стоял какой-то черноволосый тип средних лет, с аккуратно постриженными бородой и усами, одетый в джинсы и камуфляжную куртку, на голове - бейсболка, на ногах военные ботинки.

  - Вы кто?! - она умолкла, не веря, что можно насколько бесшумно выйти из леса.

  Бородатый вопросительно посмотрел на Бориса Андреевича и тот кивнул.

  - Её сейчас Вера зовут, но она вспомнит... мы просто ещё не успели... - сказал он и снова закрыл глаза.

  - Я - Велес, - заявил появившийся из ниоткуда мужик. - Вы позволите?

  Вера молча отодвинулась, обалдело пропуская его к Жаркову. Ещё один двинутый на старославянском язычестве родновер? Только где ж он до этого был, почему не помог раньше и зачем так незаметно подкрался?

  Бородатый наклонился, из-под его куртки выскользнул и повис на цепочке серебряный медальон в виде окружённого солнечными лучами круга, внутрь которого была вписана перевёрнутая буква "А" с двойной поперечной чёрточкой. Знак Велеса! - Вера вспомнила картинки из прочитанного вчера описания, там были и этот, и медвежья лапа, как на мешочке с травяным порошком... Но, блин! - не может же этот мужик быть языческим Богом?!

  Бородатый меж тем стал водить пальцем по лбу Бориса Андреевича, словно письмена какие-то вычерчивал - раненый при этом тихо охал и постанывал, - а когда закончил, Жарков распахнул веки, глубоко вздохнул, а потом сел, осторожно ощупывая бедро и плечо.

  - Крупные сосуды закрыл, боль приглушил, мышцы срастил, но только частично - раны слишком глубокие, силы на всё не хватило. И кровь! Ты потерял много крови, так что ходи осторожно, не то в обморок грохнешься и голову разобьёшь.

  - У меня есть литровая банка мёда и килограмм орехов.

  - Отлично! - кивнул тот, кто назвал себя Велесом. - Этого будет достаточно.

  - Достаточно для чего?! - не выдержала Вера, окончательно одурев от того, что происходило вокруг. Волк с Костиным лицом, раны от когтей и зубов на теле Жаркова, внезапное появление незнакомца, который заявляет, что он - Бог и может исцелять, просто водя пальцем по лбу раненого... - из всех теснившихся в её голове вопросов, под язык почему-то подвернулся самый малозначимый, но остановиться она уже не могла: - Хотите сказать, банка мёда и кило орехов народят ему кровь и раны затянут?!

  - Нет, - рассмеялся бородатый. - Мёд и орехи - это для меня.

  - Да, - кивнул Борис Андреевич, с кряхтением поднимаясь с земли, Вера бросилась ему на помощь, пока мужик просто стоял в сторонке и даже руку не протянул. - Капище только надо восстановить.

  Сверху, с радостным карканьем, спустился ворон и сел Жаркову прямо на повреждённое плечо, но хозяин не прогнал птицу, наоборот, улыбнулся и ласково почесал пальцем пернатое пузико.

  - Крук, дружище! Ты за меня волновался?

  Ворон вытянул шею, чёрным блестящим глазом разглядывая сначала руку и бедро Бориса Андреевича, потом плечо, на котором сидел. Вера последовала его примеру и удивлённо хмыкнула: вместо открытых ран, сквозь дыры в разорванной куртке, виднелись только тонкие тёмные полосы.

  - Знаю, что волновался, - продолжал ворковать Жарков. - Хороший мальчик, хороший! Ну, идём, идём!

  Ведун медленно побрёл в сторону бывшего лысорского бассейна, Крук сорвался с его плеча и полетел вперёд, а Вера развернулась к бородатому:

  - Ну, и что это значит?!

  - Что? - поднял брови мужик, лицо его вроде бы оставалось серьёзным, однако в тёмных, почти чёрных, глазах плясали весёлые искорки... и он... он был так красив!

  - Да всё! - девушка нахмурилась, прогоняя неуместную мысль о привлекательности бородатого, и аж ногой притопнула.

  - А поконкретней? - улыбнулся странный тип.

  - Ну, вот вы!..

  - А что я?

  - Вы и правда сумели каким-то образом затянуть Борису Андреевичу раны... но - языческий Бог?! Вы серьёзно? Думаете, кто-то может в это поверить?! Кто вы на самом деле?

  - Я на самом деле водчий на всех дорогах - Велес, - он чуть поклонился, глядя на неё с весельем и интересом.

  - Я на такое не поведусь! - надулась Вера и потопала за Жарковым.

  В спину внезапно толкнулся тёплый воздух, девушка обернулась и обомлела: вместо мужика в джинсах и камуфляжной куртке прямо за ней возвышался трёхметровый гигант в распахнутой медвежьей шубе, под которой была красная рубаха, перехваченная в талии поясом, в середине которого красовался знак Велеса. По бокам головы, из густой гривы тёмных волос торчали в стороны и вверх два мощных, изогнутых рога. И волосы, и борода с усами были длинными, аж до пояса, глаза лучились серебряным светом, а в руке он сжимал серебряный посох.

  - Ну что, так лучше? - прогудел великан.

  Онемев от изумления, Вера только хлопала глазами, не в силах оторвать от него взгляд.

  - Очень убедительно! - оценил обернувшийся Борис Андреевич. - Только хватит ли теперь мёда с орехами?

  Гигант начал быстро уменьшаться, прямо на глазах превращаясь обратно в брюнета средних лет с аккуратно постриженными бородой и усами.

  - Хватит, - сказал он. - Медведя же я не призывал! А на мой личный облик не так много и тратится, с исцелением ран, во всяком случае, уж никак не сравнить.