Русский аркан - Александр Громов

– С минуты на минуту прибудет, уверяю вас, – клялся Посконников.

И не соврал: не прошло и двух часов ожидания, как на пирс вылетела коляска, влекомая взмыленной вороной лошадью. Поднявшийся по сходням барон Корф оказался худощавым господином с изрядной плешью и умными глазами. Цесаревича он приветствовал почтительно, но без тени подобострастия и не потратил на него ни секундой более того, что диктовалось дипломатическим протоколом и приличиями.

– Скоро прибудут экипажи, на которых ваше императорское высочество отправится в Токио, – доложил он. – Его величество микадо оказал нам любезность, распорядившись выделить свои кареты, а также почетную охрану. Завтра в императорском дворце состоится прием с банкетом в честь вашего императорского высочества.

– А где я буду сегодня ночевать? – спросил цесаревич.

– В нашей миссии вполне приличные апартаменты.

– А почему не в императорском дворце? Микадо меня не уважает? Это номер!

Отвечать на вопросы, касающиеся обыкновений императорского двора и страны вообще, Корф оставил Посконникова, немедленно уведенного офицерами в кают-компанию, куда, помедлив, спустился и цесаревич; сам же откланялся и, заметив графа, увлек его в сторону.

– Статский советник граф Лопухин, если не ошибаюсь? Из Третьего отделения?

– Совершенно верно.

– Будем знакомы, барон Корф. Осмелюсь спросить прямо: не везете ли вы какого-нибудь секретного послания, адресованного лично мне?

Лопухин покачал головой.

– Нет.

– Тем лучше, – Корф облегченно вздохнул. – Признаюсь вам откровенно, граф, я больше всего боялся получить новые тайные инструкции от министра или государя. В последний момент это было бы совсем некстати.

– В последний момент?

– Да. Я о договоре между Россией и Японией. Мы пришли к соглашению практически по всем пунктам – согласитесь, было бы некстати переигрывать все заново и затягивать переговоры еще на год. Остались кое-какие мелочи, но я убежден, что теперь, когда вы пришли в Иокогаму, японцы не станут долго ломаться. Три-четыре дня, максимум неделя – и договор можно будет подписывать.

– Простите, а при чем здесь мы?

– Ну как же! – Корф лукаво улыбнулся. – Взгляните здраво. На Дальнем Востоке Россия не имеет серьезного флота. Пока мы раскачаемся, пока он появится – пройдет время. Японцы успеют обзавестись приличным военным флотом раньше нас. Чего же тогда будут стоить наши притязания на Сахалин, Курилы и Корею севернее тридцать восьмой параллели? А влияние на Китай? Маньчжурский участок Транссиба экстерриториален лишь до тех пор, пока мы сильны, а обходная ветка через Хабаровск еще не достроена. О Ляодунском полуострове, который мы хотим арендовать в качестве базы для нашего флота, можно будет вообще забыть. У Японии же отличные зубки молодого волчонка. Случись завтра война между нашими державами – кто в ней победит?

– Россия, – убежденно сказал Лопухин.

– Верно. Ну а через десять, через двадцать лет? Как бы мы ни пыжились, японцы на Дальнем Востоке будут сильнее нас. И надолго. Единственный шанс для нас окончить войну быстро и без больших потерь, а значит, скорее всего, просто-напросто не допустить войны – возможно быстрее перебросить на Дальний Восток одну-две сильные эскадры с Балтики и Черного моря. Вопрос: как? Вокруг Африки да через Индийский океан – слишком долго. Пока корабли дойдут, война перекинется на материк, и у противника будет преимущество в коротких путях снабжения войск. Пустить эскадру напрямик через Великую Атлантику – совсем иное дело. Вы показали, что русским это по плечу. И даже более: русские не сочли это предприятие слишком рискованным для участия в нем наследника престола российского. То, что доступно корвету, доступно и эскадре, имеющей в своем составе должное количество транспортных судов. Войны не будет. Договор подпишем в ближайшие дни, я в этом уверен. Транссиб плюс освоенный морской путь – это аргумент. Европейские газеты уже кричат о «русском аркане», захлестнувшем весь земной шар. – Корф заулыбался.

Граф помолчал, покусал тонкий ус.

– Значит, Южная Корея достанется японцам? – произнес он полуутвердительно.

– Также и Формоза. Надо же чем-то жертвовать в торге.

– Я не о том. Им Южная Корея, они давно на нее зубы точат, нам – Северная, а там, глядишь, и Маньчжурия станет российским протекторатом, отвалившись от Китая. Россия приобретает все новые территории, которые не может толком освоить. Пора бы остановиться, иначе когда-нибудь все это плохо кончится. Знаете, что бывает от обжорства? Несварение желудка.

– Согласен с вами, – кивнул Корф. – Но как иначе? Не наложим лапу мы – наложат японцы. Очень жесткая будет лапа, с железными когтями. Не разделим сферы влияния сейчас – останемся у разбитого корыта, в то время как Япония усилится многократно. Нет уж, уважаемый Николай Николаевич, с волками жить – по-волчьи выть. Сейчас мы бессильны удержать японцев на архипелаге, так пусть уж лучше их агрессия развивается в сторону Китая, Индокитая и Индонезии. Рассорятся с англичанами, французами и голландцами – на здоровье! Пусть подерутся. Англичане японцев подзуживают – им самим и расхлебывать эту кашу. Россия, я надеюсь, останется в стороне да еще, пожалуй, выступит как посредник. Разве плохо? – И посланник тихонько засмеялся. Смех его не был приятен Лопухину.

– Да, я слышал об экспансионистских устремлениях новой Японии, – сказал он. – Однако не рано ли? Сиогун свергнут недавно, император молод, правительство неопытно, армия вряд ли успела перевооружиться…

– Так, да не совсем так, – немедленно возразил Корф. – Вы упускаете главное: настроения, царящие среди населения. Самурайское сословие недовольно отменой привилегий, аристократы недовольны тем, что к власти не без успеха лезут купцы и промышленники, беднейшие слои, понятно, недовольны всегда – и все вместе они недовольны нами. Да-с, нами-с! Нам улыбаются, нам кланяются, а сами до глубины души оскорблены нашим гайдзинским присутствием на священной земле Аматерасу! Ну, тут, понятно, присутствуем не только мы, но и вся Европа: британцы в первую очередь, далее голландцы, французы, немцы, итальянцы… Все сюда лезут. И всех их японцам хочется сбросить в море. Последний сиогун был бы смещен лет на пять раньше, если бы не манипулировал какое-то время сим общим желанием. Когда больше не смог – настала очередь императора обещать народу накормить гайдзинами рыб. Само собой разумеется, что выполнять это обещание не собирается ни сам монарх, ни его правительство. Иностранцы пока нужны, и даже очень нужны. Думаю, со временем они исчерпают свою полезность и получат от ворот поворот, но пока очень ценятся. А все слои туземного населения ждут от микадо исполнения обещанного. Где-то терпеливо ждут, а где-то и восстания устраивают, с мечами на пушки кидаются. Что в этой ситуации прикажете делать?

– Не продолжайте, я понял, – кивнул Лопухин. – Разумеется, надо устроить череду маленьких победоносных войн вне границ страны и тем успокоить крикунов. Одних занять на войне, других соблазнить военными заказами, третьим кинуть какую-нибудь малость из добычи… Способ известный, проверенный.

– Ну конечно, – Корф пожал плечами, показывая, что разговор идет о само собой разумеющемся. – Современного оружия и военного снаряжения у японской армии пока нехватка, зато японские солдаты храбры и старательны сверх меры. Их обучают германские инструкторы, по большей части пруссаки. Айн-цвай-драй, ди айне колонне марширт… Они нашли друг друга, учителя и ученики. Всякому внимательному наблюдателю ясно, что Япония в скором времени нападет на соседей. Удержаться от агрессии она просто не может – взорвется, как перегретый котел. Формоза, Корея, а аппетит, знаете ли, приходит во время еды… Рано или поздно кончится тем, что кто-нибудь крепко даст японцам по носу. Но не мы. России эта война совсем уж ни к чему. Надеюсь, и вы, граф, придерживаетесь того же мнения?

Лопухин ответил кивком. Уловив боковым зрением какое-то движение, повернул голову. Так и есть – Кусима. Заметив внимание к себе, японец начал кланяться – сначала графу, затем незнакомому, но наверняка очень важному русскому господину, затем опять графу и опять господину.

– Это еще что за явление? – приподнял бровь Корф.

– Рыбак, – объяснил Лопухин. – Подобрали в море едва живого. Что с ним делать?

– Да, пожалуй, что ничего. Посконников сообщит о нем местным властям, так уж положено, на чем дело и кончится. Это в прежние времена всякому японцу, побывавшему в гостях у гайдзинов, без разговора рубили голову, а теперь – кому он нужен? Пускай себе идет.

Кусима поклонился. На его смышленой физиономии обозначилось понимание: говорят о нем. Дождавшись паузы, он быстро-быстро заговорил по-японски.

– Говорит, что благодарность его к вам безмерна, – кратко перевел Корф. – Говорит, что он ваш должник и готов служить вам до конца жизни. Но прежде он хотел бы, если возможно, навестить своих престарелых родителей в городе Сасебо на острове Киу-Сиу. После чего он полностью в вашем распоряжении. Гм… Не отказывайтесь. Японцы – верные слуги.