Зверь - Иван Сербин

— Похоже, Корсак и Бателли получили указание устранить этих троих, но не справились. Ребята находчивые оказались, вывернулись. Такое представление устроили — это надо было видеть.

«Трешка» заложила крутой вираж и, взвизгнув тормозами, ушла следом за «Москвичом» налево.

Оперативник в двух словах описал произошедшее в ГУМе. Рассказывал он хорошо, сочно, в лицах, Сергей, слушая, засмеялся. Леня тоже не удержался, закатился звонко, по-детски. Только Юра улыбался еле-еле, самыми уголками губ.

— Ты двоих других хорошо рассмотрел? — спросил он, когда веселье немного улеглось.

— Одного да. Ночью встречу — не ошибусь. Со вторым хуже. Мы стояли на балкончике второго этажа, а этот парень — в честь дождя, что ли, — шляпу напялил. Так что сверху не разобрать было. Поля лицо закрывали.

— Плохо, — сказал Юра и повторил: — Плохо.

— Ничего страшного, — возразил оперативник. — Прихватим этого Руденко — все расскажет. И кто, и как, и где.

— Хорошо бы, — вздохнул Юра, отворачиваясь. — Ну, поехали, — он взял передатчик, — Всем группам. За объектом следует машина: «Москвич-2141» серого цвета, номер… В ней двое преступников. Возможно, оба вооружены. Работаем схему номер три, ребята. Как поняли?

— Поняли, «Альфа», — тут же отозвались оба экипажа. — Схема номер три.

Значительный позвонил Аиду только на исходе второго часа. В отличие от прошлого раза голос его звучал напряженно и даже немного растерянно.

— Это я, — представился он.

— Да, слушаю, — сказал Аид. Он напрягся, подался вперед. От тех слов, что сейчас произнесет Значительный, зависело очень многое.

— С этим вашим Жнецом такая странная история…

— Да? — словно подстегивая собеседника, выпалил старик.

— У нас на него практически ничего нет. Никакой конкретной информации. Только слухи, слухи и еще раз слухи.

— Черт. — Аид сник. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Минимума сведений, крох, крупиц, но только не полного отсутствия.

МВД, вопреки утверждениям профанов и горлопанов из бульварных газеток, контора очень и очень крепкая, состоятельная и профессиональная. И если уж у них ничего нет, то дело — дрянь.

— Я подумал было, что вас кто-то вводит в заблуждение, но почитал докладные… — Значительный замешкался, предупредил: — Только учтите, информация эта сугубо для служебного пользования. Строго говоря, она засекречена. Даже я не знал о происходящем, пока не стал копаться. Приблизительно год назад один из наших осведомителей обмолвился о человеке по прозвищу Жнец. Сказано это было приватно, не для рапорта, в беседе с «контролером». Вроде бы кто-то где-то что-то слышал, кому-то шепнул, ну и так далее. Так вот, по словам этого осведомителя, Жнец — настоящий подпольный воротила-психопат. Умный и хитрый. Эдакий Корейко, одержимый манией величия. Вы понимаете?

— Понимаю, — ответил Аид.

— И вот якобы этот «Корейко» решил подгрести под себя весь нелегальный бизнес, а заодно и весь криминал, который только можно придумать. У него своя группа высокопрофессиональных убийц. Он крайне, просто фантастически жесток и абсолютно безжалостен. Малейшая провинность карается смертью. Насаждает нечто вроде итальянской «Омерты», клятвы молчания под страхом смерти. Плюс к тому он вроде бы уже подмял под себя половину легальных предприятий. Но все через подставных лиц, так что не подкопаешься. Словом, жутко таинственная личность, которую никто в глаза не видел. Человек-тень. Постоянно за спиной. Все знает, все слышит. Вроде бы половина высокопоставленных лиц страны кормится с его ладони. Чиновников он скупает оптом, а тех, кто не продается, запугивает. Если и это не помогает — устраняет физически как наглядный пример остальным. Обставляет в основном как несчастные случаи, но, кому надо, тот поймет. Короче, заставляет работать на себя методом кнута и пряника. Жестко. Конечно, большинство выбирают пряник и молчат себе в тряпочку. Похоже на пьяный бред, верно? К слову сказать, происходило все на вечеринке, связанной с отъездом этого самого осведомителя на Украину, к родне. Отпуск, то да се, приняли хорошенько, вот и понесло. Наш сотрудник именно так и подумал. Особенно вникать не стал, мало ли что взбредет в голову подвыпившему. Захотелось набить себе цену, вот и «лепит». А на следующее утречко, на рассвете, протрезвев, этот осведомитель покончил с собой. Удавился в ванной, на крюке для душа. Поймите меня правильно, его никто не убивал. Он повесился сам. Предсмертная записка, все как положено. Короче, чистейшей воды суицид.

— «Омерта»? — сказал, почти прошептал Аид.

— Может быть, — согласился Значительный. — А может, просто похмельная депрессия. Честно говоря, тогда наши спецы подумали о втором. Через некоторое время в криминальном мире произошло некоторое странное затишье, — продолжал Значительный. — Доходила до сыскарей даже какая-то информация о переделе власти, но толком никто ничего понять не мог. Скажите мне, зачем делить уже поделенное?

— Появилось новое лицо, с которым, в силу ряда причин, вынуждены считаться, — ответил Аид.

— Вероятнее всего. Затем по стране — и не только в России, на Украине, в Молдове, в Белоруссии — прокатилась волна заказных убийств. Авторитетов отстреливали, как волков. Сошку помельче вывозили в уединенные местечки и там творили такое — в самом страшном сне не приснится. Записывали все на видеопленку и передавали другим, с лаконичным: «Помни о смерти». Семьи не желающих принять нового хозяина вырезались до третьего колена. Эти парни не жалели никого. Ни женщин, ни детей, ни стариков. Не было родни — убивали близких друзей. Криминалитет давили. И не только убийцы. Под видом усиления борьбы с организованной преступностью власти также развернули настоящий террор. Поговаривают, что в некоторых расправах участвовала местная милиция. А кое-кого так и вовсе замучили прямо в отделениях. Это можно было бы назвать войной, если бы на ум не приходило более подходящее сравнение: избиение. Варфоломеевская ночь. Кто-то демонстрировал свое могущество.

Проводилась сия «операция» в несколько этапов, но достаточно быстро. Жнец захватывал регион за регионом, волной. Последние уже даже не могли сопротивляться. Да и не хотели особенно, зная, чем это закончилось для остальных. — Значительный перевел дух, подумал и продолжил: — Схема выглядела так. Агенты Жнеца находили в группировке какого-нибудь головастого парнишку, стоящего где-то на второй или третьей ступеньке иерархической лестницы и имеющего достаточно сильный голос, и делали ему предложение, «от которого невозможно отказаться». Мол, а не хотел бы ты, друг ситный, сам стать паханом? Тот, понятное дело, соглашался. Лучше уж быть паханом, чем покойником. Тем более что взамен от него ничего и не требовалось. Пять процентов от дохода, разве это сумма? Предлагалась же полная официальная защита. В случае любых конфликтных ситуаций все заминается миром. Никаких покушений. Ни со стороны других групп, ни со стороны завистников из своих. Ну чем не рай? Затем вдруг все авторитеты, стоящие выше данного парнишечки, начинали скоропостижно умирать. Кто от пули, кто в петле, кто еще от чего. Кого случайно в отделении затоптали. Короче, становился наш паренек «главным». Оглядывался, и оказывалось, что, докуда хватает глаз, все работают так же, как и он. Все под одним и тем же хозяином. Жизнь в зонах стала — как на курорте. Все блага грузовиками через проходную завозились. И водка, и травка, и кое-что посерьезнее. И сидел наш «юниор», хвост не поднимал, поскольку и жаловаться-то особенно было не на что. Жизнь менялась в лучшую сторону. А если и думал поднять, то не успевал даже плюнуть в сторону Жнеца, а ему уже несли головы жены, детей, родителей, родителей жены, ну и так далее. И только потом голову снимали с него самого, а новому «назначенцу» наглядно демонстрировали, к чему приводит ослушание. И власти были довольны. Раскрываемость подпрыгнула процентов на пятьдесят. Преступление еще не успело совершиться, а они стукнули-звякнули-брякнули по условному телефончику кому надо — и через два часа им и преступник, и необходимые доказательства, и показания свидетелей, и собственноручное, и все, что только можно пожелать. Малина, одним словом. Чиновники сидят у него на окладе, который втрое превышает основной, по месту работы. Словом, за пару лет в жизни страны плавно произошли очень значительные перемены.

— И что, его никто не пытался убить? — поинтересовался Аид, барабаня пальцами по столу.

— Как убить тень? Несколько раз другие группы хватали его агентов. В течение суток Жнец умудрялся их освободить.

— Каким образом?

— Все тем же. В основном использовал систему с заложниками. Увозил семьи троих или четверых авторитетов из группы и выдвигал условие: либо его человека освобождают, либо он станет каждый час убивать по заложнику. Как правило, после первой жертвы «солдата» отпускали. По слухам, требование не было выполнено только дважды. Один его боевик погиб под пытками, но молчал до самой смерти. Жнец отыскал всех похитителей, но не стал убивать, а изуродовал так, что их даже людьми теперь назвать нельзя. Обрубки в инвалидных колясках. Без рук, без ног, со сломанными позвоночниками, слепые, глухие и с вырезанными языками. И совершенно никому не нужные. Семья же погибшего ежемесячно получает большую сумму и ни в чем не нуждается. Вдова на хорошем месте работает, сын в престижной школе учится.