Любовницы по наследству - Вячеслав Школьный

Мы прошли на кухню и присели за стол. Вадик по-хозяйски обслужил меня, выставив перед моим носом все нужные и не нужные в данном случае чайные приборы. Делал он это не хуже любой профессиональной официантки. Можно сказать, даже несколько лучше. Все движения парня были четко отработаны, и даже такая мелочь, как разливка чая по чашкам, выдавала в нем необыкновенно элегантного и благопристойно воспитанного молодого человека.

— Вадик, можно задать тебе один не совсем скромный вопрос? — нерешительно поинтересовался я.

— Пожалуйста, хоть целых двадцать, — не без иронии ответил парень, — только не очень сложных, пожалуйста, чтобы я мог на них ответить.

— Мне просто интересно, как именно относится Николай Федорович к вашим столь близким отношениям с его дочерью?

— Сказать честно? — Парень пододвинулся на своем табурете поближе ко мне и пристально посмотрел в мои глаза. — Он ничего об этом не знает. То есть вообще-то знает, что есть такой знакомый парень, Вадик Шевчук, сын подруги его жены, видел нас с матерью у себя в гостях несколько раз, но о том, что я встречаюсь с его дочерью, ему никто пока что не докладывал.

— А Елена Павловна? — я немного удивленно вытянул лицо. — Она же не может ничего об этом не знать.

— Она — да, но мужу своему мать ее попросила пока что ничего об этом не говорить. Понимаете, мало ли как он сможет среагировать на данное обстоятельство. У меня ведь нет отца, мать даже замужем никогда не была, — от него ни единой фотографии не осталось. Возникает иногда желание, конечно, когда-нибудь посмотреть этому подонку в глаза и спросить, зачем так подло он с нами поступил?.. Ну да ладно, речь сейчас ни о нем, а о другом. Просто Николай Федорович, насколько мне известно, — примерный семьянин и человек жестокой морали. Не предугадаешь, что такому может взбрести в голову. Короче, я его боюсь.

— А у вас с Вероникой в действительности серьезные отношения? Или так, просто очередная вспышка страсти? А может, вы всего лишь друзья…

— Ну, вы, Андрей Николаевич, извините, но словно с Луны на днях свалились. — Вадик открыто зашелся легким смехом и чуть не захлебнулся очередным глотком чая. — Где вы в наше время видели шестнадцатилетних парня и девушку — просто друзей? Может быть, конечно, где-то в провинции подобные музейные экземпляры и остались, но я таких людей решительно не понимаю.

— Нет, Вадик, я совсем не о том хотел спросить. Для меня не секрет, что вы с Вероникой слишком близки друг другу. Это видно невооруженным взглядом, я не вчера родился. Просто интересно — есть ли в ваших с ней планах какие-то перспективы на будущее?

— В смысле супружества? — переспросил парень.

— Что-то в этом духе, — закивал головой я. — Знаешь ведь, для того, чтобы жить вместе, сейчас совсем не обязательно расписываться в ЗАГСе. Можно вполне жить и в гражданском браке.

— Знаете, я, признаться, об этом еще никогда и не думал, — серьезным тоном ответил Вадик, — нам ведь рановато себя еще подобными проблемами обременять, — возраст пока не тот. Вы, в принципе, должны меня понять, не такая уж большая у нас с вами разница в возрасте. С вами на эту тему говорить легче, чем с матерью, или с кем-то другим. Мы с Вероникой используем все возможные средства, чтобы у нас не было лишних проблем. И хоть верьте мне, хоть нет, грязным сексом мы с ней не занимаемся. Не смотря на свой юный возраст, я имею в этом деле довольно приличный опыт. Зачем отказывать себе в удовольствии, если его можно получить без лишнего для себя вреда? Только надо все делать с умом.

Рассуждения парня меня искренне поразили. Я сидел и слушал его чуть ли не с раскрытым ртом. Степень акселерации этого вундеркинда оказалась намного больше, чем можно было предположить.

— Я думаю так, — совершенно не замечая моего удивления, продолжал Вадик, — что сперва нужно обязательно поступить в университет. Для начала — хотя бы только поступить, чтобы учиться не в школе, а немного выше. Тогда можно будет строить и какие-то планы на будущее. В принципе, у нас с Вероникой все пока нормально, — она полностью понимает меня и охотно поддерживает мою точку зрения. Нужно еще хотя бы пару лет присмотреться друг к другу, а потом уже думать о создании семьи. Как вы считаете, я прав в этом?

— Вполне, — пытаясь показать абсолютное равнодушие на лице, сказал я. — Только ведь, если дело обстоит так, как ты сказал, то Николай Федорович рано или поздно все же узнает о ваших отношениях.

— Желательно, чтобы это случилось попозже, — усмехнулся юный собеседник, — сейчас у него и так много работы, сейчас ему не до воспитания дочери. Он занимается своей любимой политикой и дома бывает очень редко. Думаю, еще несколько месяцев у нас будет возможность скрывать все от него. А потом, когда мы с Вероникой поступим в университет, — пускай узнает. Не примет наши с Вероникой отношения должным образом, — уйдем в семейное общежитие.

— А почему бы вам с ней не остаться жить здесь, у тебя? Думаю, твоя мать это бы только приветствовала. В крайнем случае — не возражала бы, это уж точно.

— Это с одной точки зрения, — состроив слегка унылое выражение лица, заметил Вадик, — а с другой, — нельзя же быть совсем эгоистом, стоит подумать и о матери. Она, бедная, и так всю жизнь промучилась, одна меня воспитала, без отца. Неужели она не заслужила для себя нормальной человеческой жизни? Пускай она живет здесь, может себе какого мужчину присмотрит. Пускай разводного или вдовца, — какая разница, главное, чтобы человек был хороший. Елена Павловна ведь нашла себе мужа, и к тому же довольно неплохого. А чем моя мать, спрашивается, хуже? И характером поспокойнее, и внешностью нормальная. Почему бы ей не уладить, наконец, свою личную жизнь? Нет, я мешать ей в этом не собираюсь.

— Похвальное самопожертвование, — иронично сказал я, — любая мать должна гордиться таким сыном. Дай Бог тебе успехов в твоих начинаниях.

После такого разговора моя симпатия к Вадику значительно возросла. Не смотря на разницу в возрасте, парень казался мне вполне достойным кандидатом в друзья. В течении нескольких минут он раскрыл передо мною всю свою душу, изложил свой жизненный план на будущее, и я понял, — будущее такому человеку обязательно должно улыбнуться, — он добьется для себя места под солнцем любым путем, чего бы ему это не стоило. Выходит, не вся еще молодежь в нашей стране превратилась в бандитов и наркоманов. Есть дети, развитие которых идет правильным путем, и родителям таких детей можно только позавидовать…

Я четко расслышал, как где-то за моей спиной щелкнул замок входной двери.

— А вот и мама пришла! — радостный Вадик, словно пятилетний ребенок, резво вскочил с табурета и бросился в прихожую.

Я тоже вышел вслед за ним и не без удовольствия стал свидетелем того, как любящий сын бережно помогает матери снять пальто и аккуратно вешает его на тремпель.

— Здравствуйте, Андрей Николаевич, — дружелюбно улыбнулась Алла, — а я уж думала, что вы до сих пор ушли. Спешила, конечно, как могла, — спасибо, сотрудники на машине подкинули.

— Ладно, я вас великодушно оставлю наедине, — посмотрев по очереди на каждого из нас, деликатно сказал Вадик, — мне еще нужно кое-что сделать.

Не говоря ничего лишнего, он быстро исчез в своей комнате. Мы с Аллой молча прошли на кухню и закрыли за собой дверь.

— Ну, и какое у тебя очередное впечатление после общения с моим сыном? — поинтересовалась женщина, облегченно присаживаясь на стул и одергивая низ своего строгого сиреневого платья.

— Знаешь, — он у тебя не совсем обычный ребенок, — несколько задумчиво сказал я. — В прошлый раз о нем у меня сложилось гораздо худшее мнение.

— А сегодня он просто таки завоевал твою симпатию, — не без определенного удовольствия добавила Алла. — Я же тебе говорила, что он мальчик очень хороший. Конечно, не для всех, а только для тех людей, которые ему нравятся. Судя по его настроению, вы сегодня с ним общий язык нашли.

— Нашли, — согласился я, — и поговорили достаточно. С ним беседовать довольно приятно, вот только в некоторой степени утомительно.

— Никак устал, бедненький, — скептически усмехнулась женщина. — Уморил тебя мой грамотный ребенок.

— И даже очень. Сегодняшнее занятие по французскому оказалось чересчур уж насыщенным. Вадик сказал, ты о чем-то со мной хотела поговорить.

— Вообще-то не только поговорить, — игриво сверкнула глазами собеседница, — но поскольку ты говоришь, что очень устал, значит, особого интереса ты для меня можешь сегодня не представить.

— Перестань паясничать! — недовольно фыркнул я. — Вы что, одурели все подряд на почве секса? На уме у каждой только одно. Слава Богу, не по двадцать лет уже, пора и головой научиться думать, а не только… — Я резко осекся.

— Ох, как ты разошелся! — ничуть не обидевшись на произнесенные мною слова, спокойно надула губки Алла. — Скажи еще, что тебе не нравится спать с нами! Или может не со всеми, а с кем-то одним конкретным? Так ты только скажи, с кем именно, — мы ее сразу же вычеркнем из списка.