Преодолей себя! Психическая подготовка в спорте - А. Алексеев

Значение точного мысленного образа, предваряющего физическое движение, подтвердил, в частности, такой яркий футболист, как Рамаз Шенгелия. Отвечая на вопрос журналиста, он сказал: «...Я окончательно убедился в справедливости старой истины, что мысль в игре обязательно должна опережать движение, предшествовать ему» («Советский спорт», 1978, 11 октября).

Об этом же говорил другой известный футболист – Игорь Добровольский: «Мой девиз – прежде чем что-то сделать, надо подумать. Я видел, где находился вратарь, и бил наверняка в незащищенный угол...» («Советский спорт», 1990,19 октября).

Степень же точности любых движений будет зависеть, как уже говорилось, от трех факторов: точности идеомоторного образа; тренированности мышц, выполняющих данное движение; взаимосвязи головного мозга и опорно-двигательного аппарата.

Почему же я предлагаю такой порядок: сначала идеомоторный образ и лишь потом движение? Да по той простой причине, что возможности нашего мышления гораздо богаче возможностей опорно-двигательного аппарата. Ведь мы способны мысленно представить (или вообразить) любое движение в самом совершенном виде. Способны выстроить в своем сознании план абсолютно точного выполнения технического элемента. Когда же есть точный мысленный план движения, то исполняющей системе организма – мышцам и суставам – гораздо легче физически выполнить то, что запрограммировано в органе мышления – головном мозгу.

А что получается при той системе тренировок, которая пока еще является в нашем спорте преобладающей? Стрелок, поднимая руку с пистолетом в первый раз и представляя вообще (а не идеомоторно) нужное положение руки, выполняет это движение, конечно, неаккуратно, с большими погрешностями, что «засоряет» его мозг «следами» этих неправильных движений, убрать которые потом из памяти очень нелегко. И лишь постепенно, потратив немало времени, он добивается (если добивается) желаемой степени неподвижности системы «рука – оружие». При таком методе «проб и ошибок» сначала производится движение, и лишь потом (с помощью мысленного контроля за счет многократных повторений) его выполнение доводится до необходимого уровня качества. Наблюдения показывают, что подобный путь совершенствования спортивного мастерства, хотя и является на сегодняшний день наиболее распространенным, не может считаться оптимальным. Причем не только в стрельбе, но и в любом другом (особенно техническом) виде спорта.

Суммируя все сказанное об идеомоторике, попробуем наметить некую общую схему того процесса, который можно назвать «идеомоторным принципом построения движений». Разберем его сущность на конкретном примере с прыгунами в воду. Этот вид спорта выбран лишь потому, что у меня достаточно большой опыт работы в нем. Опыт, накопленный в первой половине 70-х годов прошлого столетия, когда сборной страны по прыжкам в воду руководил заслуженный тренер СССР В.А.Северин, придававший весьма важное значение психическому фактору – как в процессе тренировок, так и, естественно, во время соревнований. Идеомоторный принцип построения движений как таковой может быть использован в любом виде спорта – конечно, с учетом его специфических особенностей.

ПРАКТИКА ИДЕОМОТОРИКИ

Представьте себе такую картину: тренер дает указание спортсмену и, естественно, хочет, чтобы оно было выполнено как можно лучше. Например, он говорит прыгуну: «Потянись за руками». Это значит, что в момент отталкивания от снаряда нужно выбросить кисти вытянутых рук как можно выше и потянуться за ними всем телом. Нередко при этом тренер показывает, как нужно вынести руки. Ученик видит нужное движение, и это, несомненно, помогает ему лучше понять задание.

Итак, нужные слова сказаны, нужное движение показано. Спортсмен (как надеется тренер) все осознал и должен прыгнуть успешно. Но насколько хорошо осознал? Этого тренер не знает, так как не знает, что творится в голове его ученика после восприятия полученных указаний. Ответ на этот вопрос тренер получит лишь после завершения прыжка, то есть будет судитьпо конечному результату.

Таким образом, спортсмен воспринимает указания тренера слухом и зрением, а «отвечает» ему движениями своего тела. И этот перевод слуховой и зрительной информации на язык движений, происходящий в сознании спортсмена, скрыт от тренера, недоступен (на первый взгляд) его контролю. О том, насколько правильно ученик понял его, тренер судит – повторяю и подчеркиваю это – лишь по конечному результату.

Хорошо, если указание тренера спортсмен выполнил на «отлично». Но если он исполнил прыжок на «троечку»? Как поступает тренер в таком случае? Как правило, он еще и еще раз повторяет свое указание, показывает нужное движение и посылает спортсмена на повторные прыжки до тех пор, пока не будет удовлетворен их исполнением.

Так вот, этот метод достижения результата, называемый методом «проб и ошибок», должен, на мой взгляд, изживаться в спорте. Во-первых, он требует много времени; во-вторых, частые неточные повторения «изнашивают» как программирующий, так и исполняющий аппарат спортсмена. Каждое неверное движение оставляет в психической и мышечно-суставной памяти нежелательные «следы», на которые очень легко «соскользнуть» при любой дистрессовой ситуации. Кроме того, и тренер тратит неоправданно много нервных и физических сил.

«Ответ телом» может быть неправильным по трем причинам. Первая – спортсмен не совсем понял задание и поэтому неудачно выполнил прыжок. Вторая – спортсмен задание понял правильно, но не смог из услышанного от тренера сформировать в своем сознании точный мысленный образ нужного движения, что, естественно, отразилось на качестве прыжка. Третья – спортсмен не сумел связать идеомоторно созданный мысленный образ прыжка с исполняющей частью своего организма – так сказать, не смог «подключить мышцы к голове». Другими словами, спортсмен не сумел сказанное тренером перевести на рельсы идеомоторного принципа построения движений.

Поэтому, прежде чем посылать спортсмена на прыжок, тренер должен задать ему три последовательных вопроса. Первый – «Ты понял задание?». Второй – «Смог ли ты мысленно представить нужное движение в его наилучшем, оптимальном варианте?» Это очень важный момент, ибо пока в сознании спортсмена нет точного мысленного образа будущего движения, начинать его нет никакого смысла – оно будет так или иначе смазано. Третий – «Сумел ли ты связать оптимальный мысленный образ с мышцами – исполнителями движения?».

Только получив утвердительные ответы на все три вопроса, тренер имеет право дать разрешение на прыжок. На всю эту процедуру – вопросы, ответы и подготовку спортсмена к прыжку – уходит не более минуты. А в результате – более быстрое достижение конечной цели и более высокое качество выполнения движений, чем при использовании метода «проб и ошибок».

Перед началом движения спортсмен должен сосредоточить внимание на главном, так называемом опорном, элементе прыжка, который к тому же должен иметь четкое словесное оформление (в данном случае – «Потянись за руками»). Разные спортсмены в одном и том же прыжке имеют различные опорные элементы: у одного это будет разбег, у другого – выталкивание, у третьего – вход в воду. Точная словесная формулировка и, конечно, идеомоторная основа значительно повышают качество прыжка.

Как уже говорилось, спортсмен далеко не всегда умеет идеомоторно представить нужное движение и начинает выполнять его, лишь предполагая, что способен правильно реализовать указание тренера. Вот почему крайне важно систематически напоминать ему о том, что перед началом движения обязательно нужно «пропускать точные мысли через готовые мышцы» – эта формулировка легко воспринимается как тренерами, так и спортсменами. Причем на первых порах, пока идет освоение движения, пропускать лучше не просто «голые» мысли, а мысли, оформленные в точные слова, которые надо проговаривать про себя при выполнении движения. Надо вырабатывать у спортсменов умение начинать движение непосредственно после его представления, чтобы движение становилось естественным продолжением предшествовавшего мысленного образа.

Для того чтобы точные слова стали постоянным и надежным помощником в деле повышения технического мастерства, полезно приучить спортсмена к тому, чтобы он сам окончательно формулировал (используя наиболее удобные для него слова) задания тренера. Так, одна прыгунья в воду, чтобы лучше зафиксировать в памяти важный для нее опорный элемент прыжка, «заключила» его в такую словесную формулу: «Между подбородком и ключицами – распорки». Непосвященному трудно понять, о чем идет речь, но для спортсменки такая формулировка была удобной: она помогала ей в начале прыжка за счет мысленного образа – «тоненькие палочки-распорки между подбородком и ключицами» – удерживать голову в правильном положении, не опуская подбородок, что является довольно существенной ошибкой. Такое активное включение своего мышления и речи в тренировочный процесс значительно сокращает и облегчает путь к намеченному результату.