Дорога сильных. На пороге мира - Анна Попова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Яркие и вкусные описания мира былого. Магия как искусство и как наука, со стройными формами и формулами. Академии и школы, рассыпанные по континенту, каждая со своим направлением и особенностями. Великие маги, способные строить города и дороги, что переживут своих создателей на столетия. Иной уровень медицины и комфорта. Совсем другая жизнь.
Другая магия.
Марина трогала страницы, испещренные печатными знаками, и пыталась представить, как это было. Каково было людям жить в этой сказке. Как бы чувствовала себя она, окажись здесь — тогда.
А потом была Вторая Война Магов — все очень надеялись, что Последняя, — и за ней местное темное время. Время беззакония и страха, крах существующего мира и системы магии — в том виде, в котором все к ней привыкли.
Это мог быть конец всего, откат на столетия назад, время власти иных тварей, но… лучом надежды явился Торий. Он и его странные взгляды стали тем раствором, что скрепил мир.
Автор книги, судя по имени, был с западного побережья, из городов-полисов возле Эберийского хребта, но при этом не слишком-то лоялен к Империи. Он отдавал должное Торию, восхищался им, как основоположником нового направления. Но не забывал критиковать его последователей за жажду власти и желание подгрести под себя всех одаренных.
Вообще всех.
Магия Тория средь них признавалась единственно верной, чистой и безопасной. В основе ее лежали воздействия с помощью жестов и звуков на энергетические потоки и оболочки, будь то иные твари или же другие маги, люди с особым, чувствительным контуром. Попросту говоря, братья не строили дворцы и не иссушали болота, зато могли весьма эффективно бороться с порождениями иного мира… и с конкурентами тоже.
Прочитав описание пары ритуалов, взглянув на картинки, Марина зябко передернула плечами и перелистнула несколько страниц. И пожелала себе никогда не встретить торийца.
По словам рассказчика, особой жестокостью отличались «Псы Тория» — обычные люди, ни капли не маги, но обученные специальным боевым молитвам. Они и созданы были лишь для одного — для борьбы с иными тварями и одаренными.
Страшные люди.
Инквизиторы этого мира.
О «классической» магии стихий автор писал с любовью и сожалением. Говорил, что большая часть заклинаний либо безвозвратно утеряна — привет все тем же торийцам, — либо перестала иметь хоть какой-то смысл в мире с измененным магическим фоном. А то и попросту стала опасной.
Нынешним одаренным, тем, кто не попался в руки одного из братств, или получил от них разрешение, приходилось ой как тяжело. Сложные структуры, постоянный контроль и вечная нехватка литературы и учителей. А еще — невозможность построить что-то постоянное и долговременное. Даже тщательно выверенный узор мог разрушиться в миг, стоило неправильно влить в него силу. Что уж говорить про неначертательную магию? Подобные ошибки грозили не просто растратой силы, они могли убить. И самого мага, и тех, кто вокруг.
Так что заклинания стали проще, короче и слабей. Выходом было обращение к стихии напрямую, но для этого нужно было такое единение и столько сил, что подобным образом колдовали единицы. Прочим же оставались контроль и тяжелая работа.
Маги стали слабее.
Магов стало меньше.
Марина так увлеклась книгой, что когда Мия вскочила с места и бросилась к двери, она даже не поняла, что произошло. А потом, боясь поверить, кинулась следом. Налетела на девочку, застывшую в проеме, едва не выпихнула за порог. Пальцы вцепились в косяк, а взгляд заметался от одной фигуры к другой.
Шесть человек, заляпанные грязью едва не по пояс, шли прямо по лужам, и дождь холодными струями стекал по усталым лицам. Серьезный и собранный Виктор, хмурый более чем обычно Тимур, бодрящаяся Линда, Юра, потерявший свой лоск… взгляд метался и не находил того, кто занимал ее мысли все эти два — или все-таки три? — дня.
Мия тронула за руку, шепнула:
— Он жив.
Стало спокойнее, но ненамного. Как? Почему? И жив — еще не значит здоров. О-ох!
Девочка стиснула ее пальцы, и паника улеглась так же внезапно, как и возникла. Марина вымученно улыбнулась.
Отступили с порога, и Маргарита, окинув цепким взглядом пришедших, поспешила взять всех в оборот. Парочку тир отправила готовить баню. Часть девчонок — накрывать на стол, других — помогать стаскивать кольчуги. Марина стояла у двери, вне этой суеты, хмурила брови и никак не могла решиться спросить насчет Вани. А когда, наконец, решилась, получила ответ:
— У грена Лусара он. А нам велели сидеть и ждать вызова.
Сердце кольнуло нехорошим предчувствием.
— Он цел?
— Почти, — отозвался Виктор, — ничего серьезного… вроде как.
Голос его звучал глухо, парень согнулся пополам, стряхивая кольчугу. Сонечка, помогая, поспешила вцепиться в край.
— Его сохр зацепил, — добавила Линда. — Не сильно, и противоядие вовремя дали. Ему уже лучше.
— Так почему вы здесь, а он там? Может, сначала к Рите?
— А ты знала, что Ваня — маг? Хм. По глазам вижу, что нет. А у него, кажется, твой профиль, земной. И ведь чуяла я, еще там, у озера: что-то не так. Думала, показалось…
Линда говорила, а Марина слышала ее, как сквозь вату. В душе все смешалось: удивление сродни шоку, страх, робкая радость. Ваня — маг?! Он так не любил их, кривился при одном лишь упоминании — и сам оказался таким же. Шалость судьбы, случайность… счастливая. Теперь они смогут заниматься вместе, и видеться чаще, и… о-ох!
— Мариш, ты чего? Цел он, цел. Рука заживет, но пока не до тренировок будет.
— Я волновалась. За вас за всех, — поспешно добавила девушка, очень надеясь, что Линда ее смущения не заметит.
И то ли рыжая оказалась не столь проницательна, то ли ей было не до чужих переживаний, но — не заметила. Отжала мокрые волосы, закрутила в пучок. Улыбнулась невесть чему, только улыбка эта вышла какой-то злой, больше на оскал похожей.
— И что теперь?
— Не знаю, — честно ответила Линда. — Ваня… мы все очень серьезно попали из-за него… из-за его способностей. Гьярравары злы, охотники еще злее. Все думают, что он попросту скрыл свою одаренность, и тем самым нас подставил. Магам нельзя соваться в темные земли без особой защиты, эти твари просто с ума сходят, когда чуют вашу кровь, ее особую энергетику. Я бы это сказочками сочла, если б сама не видела.
— Все было так плохо?
— Хуже, чем плохо. Чую, совсем не такую охоту для нас готовили. Мы
