Дорога сильных. На пороге мира - Анна Попова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возможно, Олег и оказался бы прав, но судьба и чертовы маги решили иначе. Их выдернули сюда, и Андрей умер, а оба они — остались живы. В пору счесть знаком, как и то, что Линда, столь же бездарная, отказалась от простой женской доли и примкнула к «отряду Рейнара». А нет, и тут они не стали ближе.
И все этот Виктор. Парень неплохой, но ведь не лучше него самого, вот ни в чем! Да, фехтовальщик хороший, но все это — дело наживное. Между Витькой и Линдой так и искрило, и не раз Олег решал для себя отступиться и забыть, свет клином-то на этой девке не сошелся. Ведь если у людей прям большая любовь, то третьему нехрен лезть. К тому же Авила, смазливая рабыня из Льяра, постель пусть и не грела, зато «на сеновал» заманивалась легко и охотно уже вторую неделю. Но… Витька с Линдой не были парой, хотя все, кому не лень, и судачили об этом. Рыжая вертихвостка постоянно мелькала перед глазами, не говорила ни «да», ни «нет», и всячески подчеркивала свою независимость.
Эта неопределенность бесила.
И она же вселяла надежду.
Чем больше Олег смотрел на нее сегодня, тем больше мрачнел и пил. Вечер подходил к концу, все, что могли, съели, а насчет выпивки Хильда ворчала, что пора бы и ограничиться. Да кто ее слушал! Народ веселился, плясал и пел. Даже вечно строгий маг о чем-то болтал с Риткой и казался вполне довольным происходящим.
— Пойдем, — буркнул Олег, перехватывая за руку темноволосую тиру.
Девушка едва кувшин не упустила. Глянула на сидящего парня преувеличенно строго. Он огладил через шерсть юбки крутое бедро и крепкую ягодицу, вторая рука метнулась вниз, задирая подол и касаясь голой коленки.
— Я соскучился. Хочу тебя.
Авила вздрогнула и закусила губу. Она заводилась от таких ласк в два счета.
— Тише ты, ну не сейчас же! — возмутилась шепотом, но не сделала и попытки отстраниться.
— А когда? — спросил, а пальцы продолжили щекотать внутреннюю поверхность бедра, поднимаясь от коленки все выше. Оглаживать, едва касаясь, и сжимать — так, как она любит.
— Скоро, — выдохнула она и облизнула губы. — Ты иди, я… догоню.
Он ухмыльнулся и убрал руки. Придет, никуда не денется.
У порога уже оглянулся. Рыжая выплясывала что-то лихое с Иваром и улыбалась, прямо-таки сияла улыбкой. Олег сплюнул и вышел за дверь. Погода была под стать настроению: серо, дождливо и грязно.
Знает ли кто о том, что они с Авилой встречаются в соседнем сарайчике, Олега не волновало. Как и то, делит ли он ее с кем-то или нет. Они об этом не разговаривали. Да и вообще, говорили мало.
Девушка не заставила себя долго ждать, примчалась едва ли не следом. Сгреб в объятия, так что пискнула, повалил на пол, задирая подол.
— Погоди, — шептала она, упираясь ладонями в грудь, — платье же…
А сама только так расставляла ноги. Теплая, мягкая, бесстыжая.
Кажется, он был резок и груб, словно намеренно хотел причинить боль. Она стонала и кусала губы, а он видел на ее месте другую… и оттаивал, становясь нежнее.
Разрядка удовлетворения не принесла. Хотелось курить — несбыточная мечта — и побыть одному.
— Все, иди.
Сказал и отпихнул руку, лениво ласкающую живот. Она глянула удивленно и медленно поднялась. Одежду поправила, привычно отряхивая налипший сор.
— Странный ты нынче. Опять о рыжей думаешь?
— Иди, я сказал! — зарычал он.
Она вздернула нос и криво усмехнулась. Поклонилась едва ли не в пояс, скользнула на улицу, оставив шипящее:
— Да, гос-сподин.
Обидел? Плевать! В конце концов, Авила рабыня, не больше. То, что все это временно, оба понимали еще в начале. Так почему б не закончить все сейчас?
На воздух Олег вышел почти трезвый и порядком злой. На кого злился — ответить бы не смог. Не на податливую же тиру, что старалась радовать его каждый раз. Тут бы вызвериться на себя и бесов в голове, но — не в его привычке заниматься самокопанием. Это для хлюпиков, неуверенных в себе.
С Линдой столкнулся у дома, почти на пороге. Девушка выскочила во двор, обернулась, что-то ответив тем, кто остался внутри, и успела сделать лишь пару шагов по шатким мосткам. Охнула, наткнувшись на Олега, он перехватил за запястья, не позволяя оступиться. Напряглась, словно хотела ударить, но, узнав, выдохнула:
— А, это ты.
От нее, разгоряченной вечером и танцами, пахло вином и какими-то травами, и его переклинило. Вместо того чтоб отпустить, шагнул вперед и уткнулся носом в ее шею. Она шарахнулась назад, ударяясь спиной о стену.
— Сдурел?! — прошипела тихо, но гневно.
— Сдурел, — подтвердил он, прижимая ее к шершавым бревнам.
— Пусти, идиот. Ты пьян.
— Пьян, и еще как. От тебя, милая.
— Какая я тебе нахрен милая?! Олег! Кончай придуриваться.
Он лишь ухмыльнулся. Руки ее дернулись вверх и в стороны, пытаясь вывернуться из захвата, но он на реакцию тоже не жаловался. Стиснул запястья, с трудом завел за спину девушки. Колени блокировал своим, вновь ткнулся в шею, не позволяя ударить лбом в лицо. Ее зубы впились в плечо с такой силой, словно хотела кусок выхватить, но он лишь вздернул выше ладони, заставив ее ахнуть от боли и взвиться на цыпочки, прижимаясь к нему грудью.
— С-сволочь, — выдохнула она. — Тебе это с рук не сойдет!
— Прости, — почти искренне шепнул он, не в силах оторваться от нежной кожи ее шеи.
О чем только думал? Что она, слишком гордая и уверенная в себе, орать и звать на помощь не станет? Или каким-то чудом возьмет да и размякнет в его объятьях? Да не думал он вовсе, и вправду дурея от одного ее присутствия и запаха.
Девушка зарычала, дернулась, рискуя вывернуть руки из суставов, а его словно под дых ударили и толкнули одновременно. Олег шатнулся, разжимая ладони, сделал шаг назад, не удержался на мостках и ступил в лужу. Рыжая дышала тяжело, ее яростью можно было обжечься.
— Лин, я…
Что сказать собирался — сам не понял. Что не хотел и жалеет теперь?
Не жалеет.
Хотел.
Линда стиснула кулаки, и на парня дохнуло
