Научно-техническая разведка от Ленина до Горбачева - Сергей Чертопруд

Конфликт на этой почве возник у него и с руководителем электронной отрасли А. И. Шокиным, особенно обострившийся после отставки Н. С. Хрущева. Никита Сергеевич поддерживал известного электронщика. Однажды министр в беседе с Ф. Г. Старосом сказал: «Филипп Георгиевич, мне кажется, что у Вас есть странная фантазия, якобы Вы — основатель советской микроэлектроники. Это совершенно неправильная точка зрения. Советскую микроэлектронику создала Коммунистическая партия, и чем быстрее вы осознаете этот факт, тем лучше будет для Вас».

Но тогда крайне сложно объяснить тот факт, что в начале 1972 года, когда была представлена отечественная ЭВМ серии «Ряд-1», эксперты отметили ее поразительное сходство с американским компьютером IBM-360[385]. Вряд-ли КПСС вдохновляла еще и зарубежных специалистов.

Чтобы ответить на вопрос о том, кто сыграл решающую роль в зарождение советской микроэлектроники, нужно обратиться к истории появления в Советском Союзе Ф. Г. Староса. Может, действительно он был всего лишь талантливым администратором?

А. Сарант вместе со своим другом Д. Барром приехали в Советский Союз в конце 1955 года из Чехословакии, где пытались реализовать свою давнюю мечту — создание компактных моделей ЭВМ для использования в военной сфере. Но в стране, в которой они нашли укрытие от агентов ФБР, не было для этого материальных и интеллектуальных ресурсов. Обо всем этом они и рассказали во время обеда в пражском ресторане советскому разведчику А. Феклисову, которого знали еще по совместным операциям в США.

В Ленин граде им сразу дали лабораторию, небольшой штат сотрудников, выделили необходимые финансовые и материальные ресурсы и дали полную свободу. Американцы с энтузиазмом взялись за осуществление своей мечты. Их начинание поддержал научно-технический персонал лаборатории. Первая созданная этой командой ЭВМ была в сотни раз меньше по габаритам, чем существующие аналоги, и соответственно меньше потребляла электроэнергии и безотказно действовала. Коллектив лаборатории, руководимый А. Сарантом, не остановился на достигнутом и решил создать более миниатюрную модель.

Через пару лет слава и карьера А. Саранта достигли высшей точки. В его лаборатории (уже в Москве), подчиненной непосредственно министру А. И. Шокину, работало около 2000 сотрудников. Их труд хорошо оплачивался. Они впервые в СССР освоили выпуск транзисторов и интегральных схем (чипы), постоянно совершенствуя их производство.

В 1958 году лабораторию посетил сам Н. С. Хрущев. Во время визита Д. Барр и А. Сарант вручили руководителю государства Проект строительства Центра микроэлектроники. Через три дня документ был подписан. Однако из-за интриг А. Сарант так и не стал его директором. Его положение еще больше осложнилось, когда Н. С. Хрущев был отправлен на пенсию.

В 1974 году Барр и Сарант уехали из Москвы. А. Са,-рант возглавил новую лабораторию микроэлектроники во Владивостоке. Ему выделили около 1 миллиона долларов для закупки необходимого оборудования, что свидетельствовало о важности его новой работы. Д. Барр вернулся в Ленинград. Сначала он работал в закрытой лаборатории, а потом на заводе «Светлана», который специализировался на выпуске микроэлектроники.

А. Сарант умер 16 марта 1979 года в Москве, куда приехал на заседание физического отделения Академии наук СССР. Он баллотировался в члены-корреспонденты АН СССР, но избран не был. Его друг Д. Барр скончался в московской больнице 1 марта 1998 года[386].

В 70-е годы СССР снова столкнулся с серьезными трудностями при налаживании производства интегральных микросхем и микрокомпьютеров. Используя полупроводниковые приборы и иную технологию, купленную или украденную в Соединенных Штатах, удалось скопировать две модели компьютеров IBM-360 и IBM-370. Но для создания технической базы, позволяющей производить перспективные виды вооружения, начиненные микроэлектроникой, Советский Союз должен был наладить массовое изготовление собственных полупроводниковых устройств, надежных и эффективных.

Перед органами внешней разведки была поставлена грандиозная задача: заполучить все виды новейшего американского оборудования и технологий, необходимых для создания на советской территории современного завода по производству интегральных микросхем и микрокомпьютеров — копию аналогичного американского предприятия[387].

До 1980 года Советский Союз закупил в Соединенных Штатах, Западной Германии и Японии сотни тонн силиконовых руд, необходимых при производстве микросхем для компьютеров третьего поколения. Когда КОКОМ (подробнее об этой международной организации рассказано в главе 13) ввел эмбарго на экспорт руды из стран Западной Европы, США и Канады в Восточную Европу, то ничего не изменилось. СССР продолжал получать этот стратегический минерал через сложнейшую сеть компаний-посредников[388].

По мнению американского эксперта по компьютерам Л. Бейкер из Лос-Аламоской национальной лаборатории, СССР смог закупить все, что было нужно для создания собственного производства современных полупроводниковых систем. Достаточно сказать, что Советскому Союзу удалось завезти к себе даже оборудование для герметичной упаковки микросхем. Завод, который оснастили всем этим оборудованием, хотя были и невелик, зато способен выдавать первоклассную продукцию.

Бейкер считала, что благодаря такой тщательно спланированной операции СССР предусмотрительно обеспечил себя всеми видами оборудования не в одном экземпляре, а в четырех. Следовательно, некоторое время Советскому Союзу можно было не беспокоиться о запчастях, и на случай, если бы какой-нибудь участок вышел из строя, нашлось бы чем его заменить. Вот такой завод полупроводниковой техники был «сделан в Америке, доставлен КГБ, смонтирован в СССР»[389].

С Л. Бейкер согласны и американские эксперты. Вот фрагмент аналитического отчета ЦРУ, подготовленного для Сената США:

«Западное оборудование и технологии сыграли очень важную, если не решающую роль в прогрессе советской микроэлектронной промышленности. Иными словами, этот процесс можно рассматривать как результат более чем десятилетней успешной деятельности по приобретению в странах Запада сотен единиц оборудования общей стоимостью несколько сотен миллионов долларов, ориентированного на военные нужды. Приобретение оборудования осуществлялось незаконными методами, в т. н. и тайно.

Указанная деятельность позволила Советам развивать производство микроэлектронной техники, которая представляет необходимую основу для удержания всей советской военной техники на передовом уровне в течение ближайших десятилетий. Приобретенное оборудование и технологические секреты в общей сложности достаточны для того, чтобы полностью покрыть советские потребности в высококачественной микроэлектронике военного назначения и на 50 процентов в микроэлектронике вообще»[390].

Из отчетов ВПК (более подробно об этой организации рассказано в главе 14) на начало 80-х годов видно, что 42% продукции советской электронной промышленности было создано с применением западных технологий. Например, наиболее совершенные на начало 80-х годов советские микропроцессоры КР5801К801 идентичны микропроцессорам 8080А, которые были разработаны американской компанией «Интел» и применялись в армии США[391].

Порой объем завозимых в СССР компьютерной техники и оборудования для ее производства был настолько значительным, что специально приходилось фрахтовать грузовое судно. Это были сложнейшие и крайне рискованные операции, в благополучном исходе которых участники не были уверены до того момента, пока судно не пришвартуется у своего причала[392].

По мнению О. Калугина, советская разведка могла бы гордиться двумя достижениями — добычей атомных секретов и развитием отечественной электронной промышленности и компьютерной техники[393]. На самом деле достижений было значительно больше, чем называет бывший генерал КГБ.

Дело в том, что в одном из исследований американских специалистов, датированном серединой 80-х годов, отмечался тот факт, что некоторые отрасли промышленности СССР зависят от западных технологий. Например, для химической промышленности этот показатель 25%, а автомобильной 57%. В обшей сложности все, что касается энергетики (бурение, транспортировка сырья и учет ресурсов), создается с использованием импортных западных технологий[394]. А все эти отрасли активно развивались.

Возьмем к примеру химию. Из Мексики поступала обширная информация по нефтяной сфере, из Великобритании по специализированным материалам — пластмассам, смазкам, покрытиям и каучукам для нужд авиационной промышленности. Из Франции и Израиля — секретные данные по твердым ракетным топливам, причем не только по разработкам ученых этих двух стран, но и американцев. Дело в том, что эти государства сами вели научно-техническую разведку в отношении других западных стран. И советские разведчики могли через агентуру знакомиться с полученными ими результатами[395].