Дракон из Трокадеро - Клод Изнер

– Вы видели письмо, украденное Дагланом у Форестера?

– Да, я как раз собирался его перечитать. Л… Лакуто? Кто такой Лакуто?

– Затем, в море, – если вы в чем-то не согласны, можете меня перебить, – эти мерзавцы, вдохновившись историей с «Марией Селестой», устроили аферу. А в 1900 году, вместе с Туреттом и товаром, уже были в Париже, – продолжал Жозеф.

– С товаром? И что он собой представляет? Перья? Как Исаму добрался до Парижа? И какая ему была отведена роль? – спросил Виктор, допивая чай.

Поскольку Уолтер и Туретт были мертвы, опасность Кэндзи и Ихиро не грозила, по крайней мере до тех пор, пока они будут оставаться в своем убежище. Но это совершенно не мешало убийце посещать Выставку. Поскольку Даглан куда-то запропал, первым делом теперь нужно было перехватить шотландца.

Ровно в три часа Арчибальд Янг открыл ячейку 46 «Чердака Верцингеторикса». Он настолько остолбенел от изумления, что целых три минуты не мог сдвинуться с места, полагая, что стал жертвой кошмара. Но нет, это был не сон: ячейка действительно опустела. Несмотря на явную очевидность происходящего, он пошарил в ней рукой, чтобы убедиться окончательно. Арчибальд обнаружил, что в горле застрял ком, а сердце колотится как бешеное. Он бросился к конторке старухи, игравшей роль цербера.

– Там больше ничего нет! Меня обокрали! Вы слышите? Обокрали!

– Слышу, но никакой кражи не было, это ошибка. Вы просто дали свой ключ одному грубияну.

– Я? Сверьтесь со своими записями! Кто-то назвался моим именем!

Старуха ткнула пальцем в подпись, оставленную человеком, которого она прекрасно запомнила.

– Здесь написано ваше имя – «Арчибальд Дункан Кэмерон».

– Как он выглядел? Молодой? Пожилой? Француз?

– Невзрачный какой-то. В любом случае, у него был ключ от вашей ячейки, он мне его вернул.

Она открыла ящичек стола, погремела там связками и извлекла на свет божий ключ, как две капли похожий на тот, который держал в руке Янг.

– Это невозможно… – прошептал он. – Они все мертвы… Я не понимаю.

– Прошу прощения, сударь, но я должна забрать у вас ключ. Учитывая обстоятельства, я возьму с вас только половину суммы за аренду ячейки, пять франков двадцать пять сантимов.

Янг продолжал что-то бессвязно бормотать и качать головой, не выпуская из рук ключа, оставшегося для него единственным осязаемым утешением. Наконец он сунул его в карман, попятился к выходу, развернулся и ринулся к фиакру, не обращая внимания ни на старуху, ни на ее визгливые крики.

Арчибальд отпустил кучера, дошел по бульвару Бурдон до домика смотрителя шлюза и неподвижно застыл перед причалом Генриха IV, не замечая сновавших по Сене прогулочных пароходиков и барж. Грузчики, надрываясь, выгружали из трюмов песок и гальку. Носильщики, повязав шеи платками и нахлобучив на головы кожаные шляпы со свисающими на плечи полями, таскали на себе корзины с углем. Подозрительные типы с белыми от пыли лицами осуществляли перевалку гипса. В этой пестрой толпе толкались садоводы в поисках строительного камня и дамы с накинутыми на голову капюшонами, делавшие вид, что их заштопанные джутовые сумки дополняют собой корабельную снасть. Под паровыми лебедками, возвышавшимися над окрестным пейзажем, носились полуголые дети, собаки, кошки и куры. Царивший вокруг шум ничуть не мешал рыбакам, застывшим со своими удочками, и был не в состоянии пробудить от летаргии Арчибальда Янга, безразлично взирающего на тросы, наматывавшиеся на барабан, с помощью которых на противоположном берегу выгружали бочки, предназначенные для винного рынка.

Янг вернулся и сел у края шлюза. Он вытер платком лоб и прищелкнул языком, во рту у него пересохло. В этот момент до его слуха донесся приглушенный, свистящий голос. Он шел откуда-то снизу и будто рождался из тени тоннеля, соединявшего реку с Арсенальным портом.

– Арчибальд! Оно у меня, теперь я владею сокровищем. Иди сюда, рядом с тобой есть лестница, будь осторожен, не упади, там скользко…

Янг наклонился над водой, никого не увидел и выпрямился.

– Давай, одно-единственное усилие – и ты не будешь жалеть, что тебе пришлось заниматься акробатикой!

Янг посмотрел по сторонам. Смотритель шлюза куда-то запропал, на водной глади канала не было ни одной баржи. Он пошел на голос и, осторожно ступая, спустился вниз.

– Вот так, хорошо, здесь больше двух пролетов, держись за стену…

– Где вы?

В этот момент Арчибальд почувствовал удар, пошатнулся, выпрямился и увидел, что из бока у него торчит стержень. Совершенно не чувствуя боли, он спросил себя, что произошло.

Внизу послышался шорох.

Из тьмы вынырнули две руки, сомкнулись у него на шее и, несмотря на оказываемое им сопротивление, потащили назад.

Без двадцати четыре Арчибальд Янг, которого на самом деле звали Дунканом Кэмероном, испустил последний вздох.

Несколько мгновений спустя по бульвару Бурдон шагал человек в сером пальто и того же цвета котелке, из-под которого выбивалась прядь волос. В правой его руке выделывало пируэты йо-йо.

До того момента, как купавшиеся в порту мальчишки не ухватились за лодку, внешне казавшуюся пустой, прошло три четверти часа. В суденышке лежал на животе труп тучного господина. В его боку торчала стрела.

Кабинет комиссара Вальми украшали собой несколько репродукций Греза[125] и писанное гуашью неаполитанское полотно с изображением пылающего Везувия.

– Не думал, что вас интересуют вулканы, – бесцветным голосом заметил Виктор.

– Ваше невежество, Легри, может сравниться только с присущей вам наглостью. Мы с вами вместе овец не пасли, и вы обо мне ровным счетом ничего не знаете. Со своей стороны, я начинаю понемногу разбираться в ваших плутнях, равно как и в ваших, господин Пиньо, – до такой степени, что мог бы даже написать на эту тему роман. Впоследствии вы могли бы его издать, а я – подарить самым достойным читателям по экземпляру с моим автографом. Но хватит нести вздор. Полтора часа назад в морг доставили тело Арчибальда Янга. Раздев его, мы обнаружили, что он носил что-то вроде доспехов, делавших его намного толще и упитаннее. Стрела, якобы его убившая, застряла в толстой накладке на груди и поэтому не причинила никакого физического вреда.

– От чего же он тогда умер?

– Его задушили.

На столе были разложены предметы, найденные в карманах Янга: бумажник, плоский ключ, мелочь, платок и бечевка с небольшим плетеным шариком на конце.

– Господа, это так называемый обезьяний кулак. Он означает, что Янг либо сам служил на флоте, либо водил дружбу с моряками. Что касается ключа, то он привел нас к вещевому складу, расположенному неподалеку от того места, где обнаружили тело. Он стоит на улице Серизе и называется «Чердак Верцингеторикса». По словам дамы, ответственной за хранение, он недавно был у нее и жаловался, что его ячейку обчистили.

– Что у него уволокли? – спросил Жозеф в крайнем возбуждении.

– Если бы она знала, то рассказала бы нам! Но то, что мы выяснили, представляется «весьма забавным», если следовать столь дорогому вашему сердцу выражению, господин Пиньо. Она описала нам Уильяма Финча, постояльца «Отеля Трокадеро», у которого стащили штаны. Сей господин сегодня утром явился за вещами Арчибальда Янга, предъявив ключ, очень похожий на этот. Таким образом, я намерен выписать ордер на арест этого прескверного господина, и поскольку наша встреча преследует своей целью выяснить характер ваших с ним отношений, я предлагаю убить одним ударом сразу двух зайцев и рассказать, что вас с ним связывает.

На лицах Виктора и Жозефа отразилось выражение скорбного удивления, что не замедлило вывести комиссара Вальми из себя.

– Можете хранить молчание, но предупреждаю – если в ходе обыска, который я приказал провести в номерах Финча и Янга, обнаружится что-нибудь, вас компрометирующее, вы можете подвергнуться аресту!

Они вышли из префектуры, не сказав друг другу ни слова. На площади Дофина остановились под каштанами. Какая-то девчушка нарисовала посреди улицы классики и теперь прыгала на одной ноге, толкая носком подошвы коробочку из-под пастилок «Жеродель». Несколько клошаров, развалившись на скамье, потягивали прямо из горла красное вино. Устроившийся на железном стульчике сутяга то и дело теребил кипу документов, говорил сам с собой и удрученно качал головой.

– Мне явно пора в сумасшедший дом! – воскликнул Жозеф, испытывая облегчение от возможности сбросить долго сдерживаемое напряжение.

– Тщательно взвесив все предположения, я пришел к выводу, что единственный человек, соответствующий критериям идеального преступника, – это Даглан. Надо предупредить Кэндзи и Ихиро. Театр Лои Фуллер перестал быть для них безопасным местом, им нужно укрыться на улице Фонтен.