Вервольф. Заметки на полях 'Новейшей истории' - Алесь Горденко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Любовь с первого взгляда… – она попыталась свести всё к шутке.
– Любовь? – переспросил шеф. – Нет, вряд ли. Как бы это поточнее... Она была страстной. Она была дико сексуальной. Она просто охренительно умела делать расслабляющий массаж. Но – сколько может длиться страсть? Полчаса, час... А потом? А потом наступало утро, она залезала в прикроватную тумбочку, вынимала лежащую там пачку денег, сама отсчитывала, сколько ей полагается, и уходила по своим делам. До следующего вызова. Это были какие-то дьявольски сложные, запутанные отношения.
К тому же с нашим прошлым в анамнезе. За этой роскошной женщиной всегда маячила девочка-подросток из посёлка Мышино. Я туда не хотел, но как было можно отказаться от этой королевы ночи?
Он вдруг рассмеялся.
– А закончилось всё быстро и банально. Во время одной из наших ссор я не удержался и ударил её. Причём не так, чтобы сильно, а... Она не устояла на ногах, упала в угол и оттуда смотрела на меня. Она была в шоке, ничего не могла сказать. А в глазах был страх. Вот такой же, как у моих холопов. И я понял, что на этом всё кончено. Когда тебя боится обслуга, таскающая твой портфель, – это, в общем, нормально. Но нельзя засыпать в одной постели с женщиной, которая живёт с тобой только из-за страха. Если ты не сумел нормально с ней договориться словами – то это значит, что у вас слишком разные пути. И бессмысленно удерживать её силой.
Да... К такому Жозефина точно не была готова. Вот куда её опять понесло?! Можно же понять, что у любого любопытства есть границы? Но…
– А как же тогда её подарок?
– Вы про крест на цепочке? О, тут дело тонкое. Может, это даже что-то на уровне генетики. Это Алёшка в ней пока что видит только элитную проститутку. А Тео – она не проститутка, она королева. Она тоже поняла, что всё кончено, и очень быстро ушла. Чтобы потом позвонить, попросить прощения, если чем обидела, и договориться о встрече, поскольку у неё для меня есть подарок. Это только дуры-бабы из посёлка Мышино, которые звали её Тоськой, уходят со скандалом, хлопаньем дверью и распилом совместно нажитой табуретки. А она – внучка видного представителя испанской политической элиты. Я, в общем и целом, примерно представляю, сколько она зарабатывает своим ремеслом, но даже для неё эта цепь с крестом – дорогое удовольствие. Не факт, что она даже себе купила бы что-то подобное. Но... Она королева, а не проститутка. Она пришла ко мне и принесла такой подарок, от которого я не смогу отказаться. И поэтому теперь я всегда буду вспоминать её хорошо и с сожалением. И она тоже это знает. Королева Тео…
– А Алёша её Филей называл.
В этом месте шеф откровенно расхохотался.
– Ну, как же без этого? Во всей этой истории должна была быть вишенка на тортике. И кому, кроме нашего пылкого влюблённого, было её организовать? Там дело какое? Формально мы расстались легко и быстро. Психологически – одинаково мучительно. И Тео позволила себе, что называется, пойти по рукам. Королева имеет право на королевские закидоны. Помимо прочего, она ведь ещё и заключила договор в «Беркуте» на охрану квартиры и личную охрану. И пришла его продлевать. Как раз когда в нашей маленькой деревне имени меня и Рудольфа все шептались о моём расставании с ней. Короче, Алёшка об те поры как раз чем-то отличился и получил премию за хорошую работу – сто долларов. Так что... Она пришла продлевать договор как раз под вечер, а уезжала – на квартиру Алёшки на его красной «девятке». Сто долларов как раз хватило оплатить её ночь. Не знаю, где и как, но вскоре Лёша раздобыл ещё вечнозелёных денег – и опять демонстративно увёз её от нашего здания на своей машине. А на третий раз Тео договорилась с ним о встрече по телефону и подъехала к «Беркуту» сама – на её личном «Мерседесе-280» цвета ночи. И поехали они не к Лёше в Южное Чертаново, а к ней в один из переулочков Арбата.
Потому что королева... Но – он действительно называл её Филей.
Джордж сидел в кресле и спокойно, расслабленно улыбался.
А Жозефина не выдержала – разрыдалась.
– Извините меня... Я не знаю, как это получается. Я не хочу – но вечно лезу к вам в душу и не в свои дела... Простите, Джордж
Джр…
– Жозефина, вы чего? Ну, успокойтесь! Никуда вы не влезли. Уж поверьте, если бы я сам не захотел с вами разговаривать на этот счёт – я бы дал вам это понять. Давайте хоть кофе с печеньками попьём, а?
К себе в квартиру она вошла, сжимая в руке ополовиненную пачку «Овсяного с изюмом». Шеф настоял, чтобы взяла и в метро грызла, коли ещё захочется поплакать без повода. Оно ведь ей помогает справиться с нервами.
Подошла к зеркалу, посмотрела на себя.
– «Она не проститутка, она – королева». А ты – и не проститутка, и не королева. Так что успокойся.
И всё равно – перед тем, как заснуть, рыдала в подушку.
Вот как это всё умещается в одну личность, а? Джордж совершенно искренне презирает большинство людей, а потом вдруг: если ты хоть раз ударил женщину, то эти отношения надо немедленно прекратить. Потому что нельзя ложиться в одну постель с той, которая будет тебя бояться. Мёртвый взгляд эсэсовского карателя там, на кладбище – и взгляд художника, делающего наброски к её портрету... И вообще – что ей от него понадобилось, кроме хорошей зарплаты и великолепных продуктовых пайков каждую неделю, когда для всех прочих на дворе – тотальный дефицит и продукты по талонам?
6
Завтрашний рабочий день начался с визита Звезды. Шеф ушёл к Генеральному, а в приёмную внезапно вошёл…
Жозефина сразу его узнала. Александр Малиновский. Певец-победитель «Песни года». Тот же характерный хвостик волос на затылке
