К чему снится кровь - Наталья Солнцева

В этот момент на аллее показались две женщины. Человек в черном не поверил своим глазам, хотя подспудно надеялся на это. Его сердце сильно забилось, отдавая в виски. Одна из них – та самая Валерия, которую он видел тут в прошлый раз, а другая… О нет! Он закрыл глаза, потом снова открыл их… Все то же. Две женщины, которые будоражат его сердце, идут по аллее прямо напротив того места, где засел джентльмен в камуфляжных брюках. А что же тот? Приготовил оружие…

Вдруг из скверика выбежала стайка школьников с охапками рябиновых веток в руках. Ребятня, как нельзя кстати для женщин и весьма некстати для джентльмена в кустах, затеяла возню и беготню по аллее, заслоняя женщин и закрывая наблюдателю обзор.

Женщины тем временем поднялись по ступенькам и скрылись за стеклянными дверями поликлиники…

ГЛАВА 32

Китайская роза выпустила огромный нежный бутон, сверху серебристо-розовый, а внутри, там, где лепестки чуть-чуть отгибались, – красный. Борис Иванович развел в банке удобрение и полил розу. Растения требуют много внимания, как и женщины…

Борис Иванович грустил. Научная статья писалась трудно и медленно, пациентов сегодня было мало. Он уселся за стол, снял очки и устало вздохнул.

Перед ним лежали отпечатанные материалы, которые он правил. Настроение было прескверным. То, чем он занимался, было неинтересно и скучно. Время казалось потраченным зря, каждый день возникали мелкие неприятности – то с коллегами по работе, которые завидовали Борису Ивановичу, то с женщинами. В основном с бывшими. Женщины – это так сложно, запутанно. Есть, конечно, и приятные моменты, что греха таить. Но зато потом… начинается. Совершенно необоснованные претензии, выяснения отношений, требования, обиды. Это так напрягает!

Печальные мысли сменяли одна другую, и когда раздался стук в дверь, он почти обрадовался.

В кабинет вошли две женщины. Одну из них он знал: это была переводчица, с которой он сотрудничал. Вторую Борис Иванович видел впервые. С виду ничего особенного, но изюминка определенно есть. Дамочка из тех, которые любят «качать права» – сразу определил он. Такие всегда молча слушают, а потом говорят совершенно не то, что следовало бы. Поведение непредсказуемое, манеры дурные, мысли вольные, привычки вредные. Он хорошо разбирался в людях. Переводчица тоже не сахар – себе на уме.

– Как приятно вас видеть, – сладкоречиво начал он. – Какие очаровательные женщины зашли ко мне! Удивительно, что вы помните одинокого доктора. Все меня покинули, все забыли…

Валерия поморщилась.

– Познакомьтесь с моей подругой, – сказала она. – Ее зовут Тина.

– Что вас привело ко мне, милые дамы?

Тина рассказала, как нашла Валерию на полу без сознания.

– И что же вы предприняли? – поинтересовался доктор, сложив руки в замок и опустив глаза.

– Привела ее в чувство. Как обычно. Потом напоила крепким чаем. И мы решили прийти к вам.

– У меня кашель не проходит, – добавила Валерия, – хотя все, что вы мне посоветовали, я принимаю.

Борис Иванович вздохнул. Поднял на нее сочувственно-понимающий мудрый взгляд. Ему была ясна природа проблем этой женщины, – ее губит страсть к деньгам, сексу и беспорядочная жизнь. Но как ей скажешь об этом? И разве она с этим согласится? Она будет требовать лекарств, рекомендаций и ждать, что это ей поможет.

– Я думаю, вам надо восстановить мир в душе, Валерия. Тогда ваш организм сам справится с болезнью.

– Мы согласны с вами, Борис Иванович, – вмешалась Тина. – Но как это сделать, конкретно?

– Что именно?

Доктор старался оставаться любезным, но напористость посетительниц начала его раздражать. Люди сами не знают, чего хотят, а требуют, чтобы он научил их этому.

– Как восстановить мир в душе, о котором вы говорите? Как это сделать? Какие шаги нам следует предпринять?

Борис Иванович растерялся. Он любил говорить много и общо, а конкретные вопросы ставили его в тупик. Долго молчать невежливо, а что говорить, не сразу сообразишь.

– Нужно молиться! – нашелся он. Никаких следов внутренней борьбы на его лице не отразилось. Он говорил искренне. – Необходимо очиститься…

«От скверны», – мысленно добавила за него Валерия, и ей захотелось выйти из кабинета на воздух.

Борис Иванович встал и с важным видом направился к полке с книгами. Выбрав там небольшую книжицу в темном переплете, он протянул ее Валерии.

– Вот. Очень рекомендую. Нужно начинать постигать вечное и духовное.

Валерия вежливо поблагодарила и прочитала название: «Жизнь после смерти». Ей вдруг захотелось сказать доктору, что она об этом знает гораздо больше, чем он может вообразить. Вместо слов она просто спрятала книгу в сумочку и бросила умоляющий взгляд на Тину. Та ее совершенно правильно поняла: им тут больше делать нечего.

Едва они собрались уходить, как Валерия внезапно ощутила внутри сильный жар, как будто у нее в груди возник огненный клубок, и в ту же секунду хлынуло всепроникающее облегчение, смывая усталость, страх и боль последних дней…

Борис Иванович замер, вытаращив глаза и испуганно уставившись в окно. В первую минуту ни Тина, ни Валерия не поняли, что произошло. Смертельная бледность покрыла лицо доктора, он оцепенел и не мог оторвать взгляд от желтой шторы в атласную полоску… Штора горела! Она занялась с краю, мелкие искры полетели вверх, и плотную ткань моментально охватило разгорающееся пламя. Пока все трое, не в силах двинуться с места, наблюдали за жутким и необъяснимым зрелищем, огонь грозил перекинуться на вторую штору. По кабинету пополз едкий и темный дым: ткань оказалась синтетической.

– Что… это? – робким дрожащим голосом спросил Борис Иванович, пытаясь встать с кресла.

Это у него не сразу получилось. С трудом выбравшись из-за стола, он кинулся к двери с истошным криком: «Пожар! Горим! Помогите!» – и, забыв о пациентках, размахивая руками понесся по коридору. Это было уже выше его сил! Какое же тут смирение выдержит? Теперь его решили поджечь! И кто? Вполне с виду приличные женщины. Что им всем от него надо?

У Валерии подкосились ноги, и она опустилась на стоящую в углу кушетку. Она вспомнила экстрасенса Игната, который носился по своей «лаборатории» с тряпкой и сбивал пламя с развешанных повсюду пучков трав. Неужели?..

Тина не позволила ей блуждать по задымленным коридорам своего ума. Нужно было что-то делать.

– Валерия! Давай сюда покрывало с кушетки! И лейку!

Она ринулась к окну, заставленному с одной стороны столом, а с другой – кадкой с китайской розой, и сильно дернула вторую штору, к которой подбирались языки огня. Карниз рухнул на пол…

Дым, выползая из отрытой двери кабинета, взбудоражил персонал и ожидающих очереди больных. Кто-то уже звонил, вызывая пожарных. Уборщица с ведром воды торопливо бежала из туалета. Борису Ивановичу стало плохо, и его отхаживали две врачихи в конце коридора.

Тем временем Тине и Валерии почти удалось погасить горящую штору. Они вылили на пламя пару леек воды и бросили сверху покрывало. Все еще тлеющий огонь окончательно погасила уборщица, опрокинув сверху полное ведро. В кабинете запахло горелой тканью и паром, летали легкие черные хлопья, пачкая бумаги, разложенные на столе доктора.

– Ох-хо-хо… – вздохнула уборщица и перекрестилась. – Кажись, управились. Кто ж это занавеску поджег? – она посмотрела на пациенток и засмеялась. – Пойдемте ко мне, умоетесь, а то в саже все.

По дороге она расспрашивала, как случился пожар, и удивлялась. Потом взялась расхваливать доктора.

– Борис Иванович мужчина серьезный, степенный. Не пьет и с папиросами не балуется. Таких сейчас днем с огнем не сыскать. А умный какой – страсть! И собой пригожий. Вот бабы-то и бесятся. Ну, прямо, проходу ему не дают! Только вот не везет ему почему-то в жизни. Жена от него ушла… Что за дура? Такого мужика бросить! Сколько лет он с нею промучился! Хорошим людям всегда не везет. Был бы пьянчуга какой, лупил бы ее как сидорову козу-то, тогда, небось, поняла бы. А надысь еще одна скаженная дамочка скандал тут устроила, визжала на всю больницу. Ох, горе…

Видно было, что она жалеет Бориса Ивановича и считает, что судьба к нему не справедлива.

– Как же все-таки вы огонь запалили? – спросила она. – Не пойму я чего-то.

Любопытство не давало ей покоя. Происшествие вышло странное и где-то даже забавное, если бы не сердечный приступ у Бориса Ивановича.

– Штора сама загорелась, – сказала наконец Тина.

– Как это сама? Что ты, милая? Это ж не торф в лесу! И не бензин! Тряпка – она тряпка и есть! Отчего бы ей загораться?

Тина пожала плечами. Ей тоже было непонятно, как все произошло. Они втроем сидели, разговаривали. Никто не вставал с места. Никто не курил. Спичек не зажигали. Электроприборов не включали.

– Загадка природы… – недоверчиво пробормотала уборщица.

Она помогла молодым женщинам привести себя в порядок. Тина ощущала растерянность. А Валерия отчего-то расстроилась. Она была очень бледна, и руки дрожали.