Авантюра леди Шелдон - Эмилия Остен

Роуз сидела, стиснув руки, положив их на колени, и думала о том, как все в этом мире странно.

– И так продолжалось несколько лет. Но я видел, что Александр недоволен происходящим. Где бы он ни появился, на нем лежало его имя – имя лорда Уэйнрайта, предполагавшее определенные обязанности. Его уважение и любовь к вам, Эмма, несомненны, однако Александр пытался забыть о вас и обо всей семье – но память неизменно настигала его, и он говорил об этом, когда выпивал лишнего. Ему становилось все неуютнее и неуютнее в шкуре лорда Уэйнрайта. Он заговаривал о том, чтобы исчезнуть, и я опасался, как бы Александр сгоряча не пустил себе пулю в лоб. А потом случилась та экспедиция в пески…

Джеймс положил щипчики на стол и сцепил пальцы; было очень тихо, только потрескивал огонь в камине да с улицы доносились голоса.

– Я написал вам правду. Это случилось четыре года назад. Мы отправились в пустыню и попали в песчаную бурю; нас было немного, и выжили только трое – я, Александр и Кунвар. Даже нашего проводника судьба не пощадила… К счастью, мы знали, куда идти, чтобы нас подобрал караван; к несчастью – у нас не осталось воды и еды, и мы не могли пополнить запасы. Когда же трудности были позади, и мы увидели караван на горизонте, и там заметили нас – мы знали, что спасены! – Александр внезапно остановился. «Послушай, Джеймс, – сказал он, – это ведь такой удобный случай! А я все ломал голову, как мне выкрутиться! Дружище, я ведь влюблен, по-настоящему влюблен, но она – дочь торговца; кто мне даст на ней жениться, если я останусь самим собой? Пустыня поглотила большую часть нашего отряда, караванщики вряд ли запомнят нас, но, когда возвратимся, эта история будет предана огласке… Что, если и меня поглотят зыбучие пески? Что, если я обрету свободу?» – Джеймс печально улыбнулся. – Я сказал, что он сумасшедший, у него есть семья и нельзя с нею так поступать. Но Александра уже захватила идея. «Если ты так добросердечен, мы придумаем по-другому, – сказал мне лорд Уэйнрайт. – Я никогда не просил вернуть долг чести, Джеймс, но вот сейчас прошу. Мы очень похожи, и если тебе сделать другую прическу, хорошо выбрить щеки и держаться, как лорд, ты сойдешь за меня. Ты знаешь меня как никто; знаешь все мои слабости, все секреты – ничего я от тебя не утаил! Ты станешь мной. Обретешь богатство, возможность путешествовать сколько захочешь, заниматься любимыми делами. Кунвар останется с тобой, а я уйду. Либо так, либо иначе. Если тебе так жаль лорда Уэйнрайта, Джеймс, этой пустой оболочки, которая мне самому давно надоела, – подбери ее, натяни на себя и стань мною! Я прошу об этом».

– И вы согласились, – обронила Эмма.

– Да. Я был ему обязан, и он взял с меня слово, что я поступлю так, как договорились. По дороге в ближайший город мы продумали план, а затем Александр распрощался и исчез. Я продал дом в Каире и купил в Александрии; я стал отказываться от приглашений на те вечера, куда ходил Александр, изменил внешность, чтобы походить на него, и временно отпустил бороду, дабы запутать знакомых. Никто не заподозрил подвоха. Пару лет я находился в разъездах, а когда вернулся в Александрию, меня приняли как лорда Уэйнрайта. Тогда я, кстати, впервые встретил Каррингтонов…

– Кто это такие?

– Долгая история, бабушка, – поспешно сказала Роуз, – потом я тебе объясню. Джеймс, – она взглянула ему в лицо, – продолжай.

– Я писал вам письма, Эмма. – Джеймс вздохнул. – Александр считал это обязанностью, но семья, о которой он рассказывал, нравилась мне. Я знал о его родителях, других родственниках и, конечно же, о вас. И постарался… скрасить вам потерю внука. Честно говоря, я понимал, что наш обман будет длиться ровно до тех пор, пока я не приеду в Англию. А несколько недель назад по пути из Лиссабона я встретился на пароходе с Роуз, понял, что она кузина Александра, более того – что теперь он станет графом Даремом. И я не решился сознаться ей сразу, а потом было уже поздно.

– Ты мог бы объяснить мне, – сказала она.

Джеймс покачал головой:

– Не мог. Ты решила бы, что кузен Александр прикидывается другим человеком, чтоб ускользнуть от титула. Кто-нибудь, как леди Каррингтон, назвал бы меня лордом Уэйнрайтом. Я не знал, что сказать тебе, и потому наговорил много лишнего и, боюсь, заморочил голову… Но здесь, в этих стенах, лгать уже невозможно. Я не лорд Уэйнрайт и осознаю, что, выполняя просьбу друга, совершил преступление. В вашей власти поступать как угодно, миледи. – И Джеймс кивнул Эмме.

– Прежде чем вызвать полицию, чего вы, несомненно, ждете, – сухо произнесла бабушка, – я хотела бы уточнить: значит, вы действительно не ведаете, где сейчас Александр?

– Нет. Он растворился, как и желал. Я лишь надеюсь, что мой друг счастлив.

– Если мы дадим объявление в газетах, он не отыщется?

– Нет.

– А вы, мистер Рамзи, – вы сами чего желаете?

– Я скажу, чего не желаю, – проговорил он негромко. – Я не желаю причинить боль вам и Роуз. И, наверное, вы не хотите этого, если не разоблачили меня сразу?

– Я уже сказала, – и тут Эмма улыбнулась, – что читала ваши письма. Там все написано между строк. Вы не злой человек, а милый обманщик поневоле. Ох уж эти мужские обещания и джентльменские соглашения! – Она повернулась к Роуз: – Извини, что не сказала, но, честно говоря, я подозревала: Александр кончит как Маргарита. Удивительное дело! По крови они не родня, а поведение одинаковое.

– Маргарита? – нахмурился Джеймс.

– Моя мать, – со вздохом объяснила ему Роуз.

– Но ты говорила мне, что она умерла, – заметил Джеймс осторожно.

– Я говорила, что мама покинула нас. – Роуз внезапно испытала приступ беспричинного веселья. Казалось бы, плакать надо – ложь, снова обнаружилась ложь! – однако необъяснимым образом на душе у нее стало легче. Джеймс – это Джеймс, и никто иной. Больше не нужно гадать. – Она не умерла, хотя в свете, наверное, полагают именно так. Через год после того, как я вышла замуж за лорда Шелдона, моя мать отправилась в путешествие на Восток. Бог знает, где она познакомилась с одним из этих восточных богачей, которые до сих пор живут так, будто на дворе времена султана Сулеймана. Он влюбился в нее без памяти и возжелал сделать своей во что бы то ни стало. Но ты сам представляешь, какой бы вышел скандал – английская аристократка становится женой мусульманина, немыслимо! Потому мать всего лишь тихо исчезла со сцены, якобы удалившись в глушь и в траур. Сейчас она первая жена в гареме этого богача и невероятно счастлива. Иногда присылает нам письма.

– Александр пошел по тому же пути, разве что писем от него мы теперь точно не дождемся, – резюмировала бабушка и уставилась на Джеймса орлиным взором. – Вопрос в том: что нам делать теперь с вами?