Макароны по-флотски (сборник) - Александр Федотов

У годков и полторашников набор возможных вариантов, как скрасить казённые будни, был несколько больше: тут и картишки, и наколка татуировок, и питьё одеколона… Но ничто так не развлекало матросов в тропических морях, как рыбалка.

Рыбачили, конечно, не для еды. Еды на боевой службе хватало. Рыбу ловили, в основном, из спортивного интереса, подстрекаемого любопытством. Очень интересно было узнать, что же таили в себе эти тропические воды, кишащие великим разнообразием морских обитателей. Никто даже не думал всерьёз принимать во внимание страшилки корабельного медика, предупреждавшего, что в этих местах к рыбе даже прикасаться опасно. Из двухсот пятидесяти видов местных рыб… двести ядовитых!

Но для обросших ракушками годков флота российского жизнь без риска, что еда без морской соли. И, как только представился случай, на площадке около скорострельных корабельных пушек – «вымпелов» расположились порыбачить два друга-полторашника: матрос Голиков и старшина Петренко. Был полдень – адмиральский час. Надраенная гуталином палуба раскалилась на немилосердном вьетнамском солнце так, что на ней запросто можно было жарить яичницу. Эта площадка, как место для рыбалки, была выбрана неслучайно: она располагалась по левому борту в пяти метрах над водой и, что немаловажно, была надёжно скрыта от назойливых офицерских глаз.

Голиков уважительно погладил кожух шестиствольного скорострельного орудия. Ещё бы! Эта штука выпускала до пяти тысяч крупнокалиберных зарядов в минуту! Однажды, на учебных стрельбах, из неё одной очередью буквально разрезали напополам мишень – старый американский десантный катер. Перед учениями его два дня и с великими сложностями специально поднимали со дна залива. А тут с одного залпа катер разломился на две половинки, как скорлупа от ореха, булькнул и затонул в считанные секунды к большому разочарованию командования, рассчитывавшего на долгое и красочное пиротехническое шоу…

Отвлёкшись от пушек, Голиков обернулся к Петренко. Старшина неторопливо насаживал небольшой кусок мяса на нехитрую рыболовную снасть из лески, самодельного крючка и ржавой гайки в роли грузила. Намотав леску на палец, Петренко забросил крючок за борт и, уставившись в воду, стал ждать поклёвки, периодически подергивая пальцем наживку.

– А ядовитую подцепить не боишься? – шутливо спросил Голиков.

– Подцепляют триппер, – невозмутимо ответил Петренко. – Не боись, я с детства рыбак…

В ту же секунду резкий рывок вниз чуть не лишил «рыбака с детства» указательного пальца.

– Есть!!! – охнул Петренко, морщась от боли и двумя руками, что было силы, рванул на себя свою добычу. – Ничего себе!

С громким характерным чмоком, как пробка от шампанского, из тропических вод выстрелило вверх странное существо размером с водяную грелку.

– Во! Гоблин! – прошептал Голиков, заворожено наблюдая, как корявая рыба, усыпанная шипами и бородавками, плавно описывает дугу в воздухе и, сверкнув на солнце своей уродливой бугристой чешуёй, зависает перед самым носом Петренко.

Замерев на долю секунды в воздухе, рыбина вдруг распахнула невероятных размеров пасть, ощетинилась частоколом хищных зубов и, изогнувшись, рванулась в сторону лица своего обидчика…

Петренко отшатнулся назад, с силой дёрнув на себя леску. Крючок порвал рыбе верхнюю губу и отлетел куда-то под скорострельные пушки. Получившая неожиданную свободу рыба, хлопком расправила утыканный гигантскими иглами уродливый веер спинного плавника, перевернулась корявым брюхом кверху и рухнула вниз, пригвоздив ногу Петренко к его же собственным резиновым шлепкам.

– А-а-а-а!!! – дикий вопль старшины сорвал стаю чаек с окрестных мачт.

Рыба злорадно глядела на Петренко мутными глазами, размеренно покачиваясь на толстых иглах впившегося в ногу спинного плавника. Старшина судорожно дёрнул ногой. Существо отлетело в сторону, шлёпнулось на палубу, подпрыгнуло, оставляя мерзкую слизь на черном металле, и, блеснув в последний раз своей облезлой чешуёй, плюхнулось за борт в мутные воды вьетнамской бухты.

Из созвездия дырок в ступне Петренко лениво забили фонтанчики крови.

– Твою-ю ма-ать! – старшина медленно опустился на палубу, обхватив рукой кровоточащую ступню.

Кровь сочилась между пальцев, капли падали на палубу и тут же запекались на раскалённом металле.

– Тебе б к медику надо… – тихо проговорил Голиков, видя, как ступня друга синеет, распухает и, принимая шарообразную форму, уже не вмещается в резиновой шлёпке.

– Гадина-а-а-а!.. – Петренко протяжно застонал.

– Ядовитая, похоже … – проявил наблюдательность Голиков – Пошли скорее.

Подставив приятелю плечо, чтобы тот смог опереться, и обхватив его рукой за пояс, Голиков стал торопливо спускать друга вниз по трапу…

Корабельный медик обвёл неласковым взглядом бесформенную, распухшую ступню и уничтожающе посмотрел на Петренко:

– Рыбку решил половить?

Петренко молчал, виновато понурив голову.

– Экзотики захотелось? Жить надоело? Ты про здешнюю рыбу тю стэп слышал?

– Тю стэп?

– По-английски – два шага…

– Почему – два шага?

– Потому что после её укола только два шага и успевают сделать. Ты сколько шагов уже сделал?

Петренко захлопал глазами и сглотнул слюну…

– Пятый рыболов за неделю! – доктор рывком достал из шкафа металлическую коробку с хирургическими инструментами и с грохотом швырнул её на стол. – Совсем нюх потеряли!

– А может, попробовать просто отсосать? – испуганно предложил Петренко, косясь на сверкающе скальпели.

– Отличная идея, старшина. Молодец. Обязательно воспользуюсь твоим предложением, но потом… – вздохнул медик, набирая в шприц лекарство…

Побледневший, как мел, Петренко закрыл глаза и безнадёжно подставил доктору вздувшуюся по самое колено ногу.

Медик смачно всадил иглу глубоко в посиневшую икру:

– Ну, вот и славно. Сейчас сама отвалится…

На Петренко было жалко смотреть. Доктор рывком выдернул одноразовый шприц и бросил его в мусорную корзину:

– Ты глаза только надолго не закрывай. И держись подальше от света…

– К-к-какого света?

– В конце туннеля.

Медик сел за стол, уткнулся глазами в свою ладонь, но после недолгой паузы поднял голову и устало проговорил:

– Ладно, иди ложись… на нижнюю шконку. Жить будешь… Наверное.

Выйдя из медкаюты, Голиков медленно, как на автопилоте поплелся, по кровавым следам, на верхнюю палубу. В голове снова и снова прокручивалось недавнее происшествие, Он и сам не заметил, как снова очутился на злополучной площадке. Рыболовная снасть валялась там же, под скорострельными пушками. Голиков поднял леску. На крючке ещё болталась старая наживка. Покрутив леску, как лассо, он, не особенно отдавая себе отчёта в том, что делает, закинул крючок в воду…. Тут же последовала поклёвка. Матрос машинально со всей силы дернул леску на себя… Из тёмной, пахнущей водорослями и солью морской воды выстрелило вверх бугристое существо. Описав дугу в воздухе, оно на мгновение зависло перед лицом Голикова.

– Дежа-Вю, – промелькнуло в мозгу.

И прежде чем Голиков успел опомниться, рыбина рванулась, хлопком расправила веер игл колючего плавника, освободилась от крючка и рухнула вниз.

«Только не в ногу», – успел подумать Голиков, всем телом шарахаясь назад. Чтобы увернуться, ему не хватило совсем чуть-чуть, какого-то сантиметра. Пробив толстой, как зубочистка, иглой розовую пластинку ногтя, рыба эффектно воткнулась ему в большой палец правой ноги…

– Твою М-а-а-а-ть!!!!

Боль волнами полилась по телу. Матерясь, он упал на колено и брезгливо попытался освободиться от мокрого гада, но тут же, вскрикнув, отдёрнул окровавленную руку… Машинально облизнув пораненные пальцы, Голиков вдруг почувствовал, странный кисловатый привкус, и у него сильно защипало нижнюю губу, та, стала на глазах распухать, обгоняя по темпу посиневшие пальцы… Лицо матроса, независимо от его желания, приняло обиженно дутое выражение. А морская тварь завалилась набок и, широко разинув усеянную рядами колючих зубов пасть, ехидно уставилась на Голикова… И только теперь он заметил, что у рыбы разорвана верхняя губа… Неужели та самая?! …А рыбина, подмигнув ему на прощанье своим мутным глазом, лениво подпрыгнула на палубе и неуклюже перевалилась за борт.

Послышался негромкий всплеск.

– Ну, пля фоопще!.. – прошамкал раздувшейся губой матрос.

Когда частями деформированная физиономия Голикова во второй раз за день просунулась в дверь медкаюты, медик на секунду потерял дар речи.

– А… снасть разыскал! – вдруг радостно догадался доктор и, кивнув на отвисшую губу, добавил. – Ты эту рыбу головой бодал что ли… – но увидев убитое выражение глаз матроса, решил не продолжать. – Садись колоть будем…

Впрочем, на счет уколов медик потом признался, что и сам не знал, как и чем лечить в таких случаях. Да и никаких специальных лекарств, собственно говоря, у него в аптечке не имелось. Он вкалывал какой-то безвредный витаминный раствор больше для психологического воздействия и надеялся, что всё обойдётся. И, правда, на этот раз обошлось…