Макароны по-флотски (сборник) - Александр Федотов

Старпом выдохнул.

– Ну! Какие у тебя условия?

Кандыба тяжело дышал. По всему было видно, что эта сдержанность даётся ему с очень большим трудом.

– Первое: я буду принимать канцелярию по инструкции. Актировать все недостатки…

– Актируй, хоть всё говно в гальюне. Но канцелярию принимай.

– И второе: товарищ капитан третьего ранга, сейчас пора отпусков и дембелей. На самолет билетов уже нет. Даже на поезда уже всё почти забронировано. Я рискую вообще без билетов остаться. Мне нужно заранее купить билеты домой. Условие такое: я помогаю вам навести порядок в канцелярии, а вы мне сейчас оформляете воинские перевозочные документы (ВПД). И я на них завтра покупаю билеты. И я не хочу последним сходом…

– Да ты в конец ох… ренел! Вон отсюда!!! – взревел старпом – Ты у меня из трюмов не вылезешь! Из них и на дембель самым последним сходом сойдёшь! 31 Июня! В 24:00! Писарь хренов!..

Наутро, к великому Диминому удивлению, старпом ВПД подписал. Дима даже не знал, что об этом думать. «Наверное, старпом решил, что у него просто нет другого выхода.» Но оказалось, что на него повлиял начальник одной из служб БЧ-7. Он тоже знал о причинах Диминого разжалования. «Ты подумай», – сказал он старпому, – «ты хочешь, чтоб он тебе помог, но и он тоже, в общем-то, человек. Ему тоже мотивация нужна. Кнут и пряник, понимаешь. А у тебя один кнут, так ни хрена не сделаешь. Он просто досидит месяц до дембеля, ни хрена не делая, и всё. А потом – поминай, как звали. После 31 июня ты его всё равно держать не сможешь. Так что подпиши ты ему эти ВПД, а он порядок в канцелярии зашуршит. А через две недельки ты его спустишь, и всем хорошо будет. Полная гармония».

Неизвестно, что ещё говорил начальник службы БЧ-7, но факт тот, что в то историческое утро 5го июня 1989 года старпом лично подписал и выдал матросу Голикову его Воинские Перевозочные Документы.

ВПД представляли из себя талоны, которые заменяли деньги. Их можно было поменять на билеты, соответственно прописанной в них стоимости. Матросам ВПД выдавали только на поезд. Так было дешевле. Приходилось просить родителей прислать рублей семьдесят – сто, чтобы можно было доплатить и купить билеты на самолёт. А что делать? С матроской зарплаты Диме удалось скопить только десять рублей пятьдесят шесть копеек. Этого на самолет не хватало, а полмесяца трястись в поезде из Владивостока в Ленинград, через всю страну, уж очень не хотелось.

Димины родители деньги ему ещё полгода назад прислали по частям. Хотели сразу всю сотню прислать, но он их остановил: «Присылайте лучше пять раз по двадцать. Мне тогда в город в увольнение за денежными переводами в пять раз больше ходить придётся»…

Получив от старпома ВПД, тут же встал вопрос о покупке билетов. По счастливой случайности, Дима столкнулся на юте с капитан-лейтенантом Гребешковым, которому он не раз помогал по писарской части. Услышав от Димы, что тот получил ВПД и что за неимением возможности купить билеты на самолет, собирается приобрести билеты на поезд, Гребешков тут же вызвался помочь.

– Ну, Дима, тебе повезло. Я неделю назад тут с одной местной кралей познакомился. Людой зовут. Пальчики оближешь, – капитан-лейтенант сделал руками в воздухе выразительную фигуру в форме песочных часов. – Она как раз в авиакассах работает. Должна помочь. Только ты давай так: бери ВПД в зубы и сегодня же вечером к ней. Она послезавтра в отпуск уезжает. Я ей позвоню. Записывай адрес…

Дима по инструкции Гребешкова, встретился с его зазнобой и передал ей ВПД и деньги. Оставалось только ждать.

Отдав ВПД, Дима, как и обещал старпому, отправился в строевую канцелярию наводить порядок. Он просидел с карасями до поздней ночи, составляя им план исправления замечаний.

На следующий день, 6го июня, сразу после утреннего построения, Диму подозвал к себе Гребешков:

– Хорошая новость. Люда звонила. Удалось выписать билеты на самолёт. Быстро дуй за увольнительной и к ней.

Диме не надо было повторять это дважды. Сказав карасям, чтоб пока продолжали без него, в 11:00 он был уже у Люды, а в 11:15 он уже выходил из её дома с билетами. Он не верил своему счастью. У него в руках были билеты домой!!! Дима развернул авиабилет и посмотрел дату и время рейса. Там красным по белому было пропечатано: Рейс: SU 321 Владивосток – Ленинград. Время вылета: 23:59. Дата вылета: 6 июня… Цифры запрыгали у него перед глазами. Дыхание перехватило. Сегодня!!! Такого подвоха он не ожидал. Ему захотелось куда-нибудь спрятаться. По крайней мере от старпома. Он ведь канцелярию даже принять не успел… ВПД и деньги потрачены. Других нет и не будет. Выхода не было – надо идти сдаваться.

«В конце концов, до вечера есть время. Посижу с карасями, до упора, может что успею…», – мельтешили в голове мысли. – «Но сначала… сначала надо было купить билет на автобус».

Аэропорт был расположен в полутора часах езды на автобусе, в городе Артёме. На ватных ногах Дима поплелся к автобусной кассе. Последний автобус-экспресс уходил в Артём в 13:00. Дима безнадежно посмотрел на часы – стрелки показывали 11:30. Голова закружилась. Перед глазами поползли радужные круги. До последнего автобуса в аэропорт оставалось полтора часа…

Трясущимися руками на последние деньги Дима купил билет. Ну, теперь… береженого бог бережет… Не чуя под собой ног он помчался обратно на корабль. Голова соображала плохо. Он действовал больше автоматически. Как шарик, катящийся и отскакивающий от препятствий в аркадной игре. В голове у него не было никакого плана действий. Но и другого выхода у него тоже не было. О реакции старпома только вчера вечером выдавшего ему ВПД, он старался даже не думать.

Когда Дима вбежал в коридор и увидел перед собой дверь каюты старпома, он вдруг почувствовал, как земля медленно уходит у него из-под ног. После минутной заминки он наконец нашел в себе смелость приоткрыть дверь:

– Разрешите, тащ… – пересохшими губами проговорил он.

Старпом сидел за столом, в своей обычной позе и, оттопырив нижнюю губу, писал что-то карандашом на листке бумаги.

– А, писарь, входи, входи. Ну как дела в канцелярии? Давай исправляй всё в авральном порядке. Надо успеть.

– Вот, тащ, билеты у меня.

– Ну?

– Я попросил купить… Мне взяли на самолет… В общем… автобус, в аэропорт через час. Собираться надо…

Хруст сломанного пополам карандаша, прозвучал в наступившей тишине, как револьверный выстрел…

– Повтори…

Проходивший мимо старпомовской каюты посыльный командира корабля отпрыгнул от двери. От раскатов старпомовского баса завибрировали иллюминаторы…

– Ты что-о!!! Ки-и-инуть меня решил!!!

Белый, как смерть, матрос Голиков стоял по стойке смирно. Волосы на его голове колыхались от раскатистого рёва начальника. Странное дело, но с каждой секундой Диме вдруг становилось легче и спокойнее. Так иногда бывает, когда трудное, мучительное решение, наконец, принято и обратного пути уже нет. Остаётся чистая механика. Нужно просто двигаться дальше. Здесь самое страшное было – это сказать старпому. А теперь что: ВПД потрачены. Денег нет. До автобуса час. Терять нечего. Хуже не будет.

– Порву-у-у-у-у!!! – срываясь на визг, гудел старпом, тряся кулаком над головой Голикова – Билеты сюда! Живо!

– Билеты не дам, – тихо сказал Дима.

Он предусмотрел такое развитие событий и надежно спрятал билеты в кубрике, в рундуке своего друга.

Смахнув испарину со лба, старпом вызвал к себе начальника боцкоманды мичмана Ничипорука. Мичман Ничипорук пользовался заслуженным уважением всего экипажа. Во-первых, он с матросами всегда как с людьми обращался и перед начальством не гнулся. Во-вторых, дело своё знал. А в-третьих, он каждое утро начинал зарядку с разводки (от груди) своими самодельными гантелями, каждый шар у которых был сделан из пудовой чугунной гири. Однажды Ничипорук так крепко обнял своего вернувшегося из отпуска земляка, что чуть-чуть не рассчитал на радостях. Земляк загремел в госпиталь с переломами двух ребер.

– Мичман, – проревел старпом, когда Ничипорук открыл дверь его каюты, – я вам приказываю взять это долбанное тело, поехать с ним в Артём, и сдать билеты!

– Есть, – четко по-военному ответил начальник боцкоманды.

– О выполнении доложить, мне лично.

Два боцмана, – матрос и мичман, вышли из каюты.

– Тащ мичман, дайте мне двадцать минут разобраться с ситуацией, – попросил Дима. – До автобуса ещё 50 минут. Может, что получится.

– Давай, Дима, – понимающе сказал Ничипорук, хлопнув его по плечу. – Только советую сразу к Кэпу.

Дима и сам это понимал. Тут или пан или пропал. И он уверенно зашагал к каюте Командира корабля. Командира Дима знал давно, хотя служил с ним немного. Месяц в начале службы и четыре месяца в конце. И Командир, капитан второго ранга, его тоже хорошо знал и помнил. Когда Дима только пришел карасём на корабль, Кэп лично утверждал его назначение в писаря. Правда, тогда он ещё старпомом был и капитаном третьего ранга. Он собирался на учебу в Военно-Морскую академию. В Ленинград. Без академии нельзя было стать Командиром. Запомнилось, как Кэп пошутил: «Вот, Дима, ты из Питера, а я в Питер»… Диме повезло кэп был на месте.