Слимп - Михаил Бабкин

– Ты что имеешь в виду? – недоумённо спросил медальон. – Витрины, что ли?

– Нишу с шаром, – пояснил Семён. – В стене передо мной. Или ты её не видишь?

– Не вижу, – подтвердил Мар. – Колдовство, несомненно. Маскировочное. Это мы в каком зале оказались-то?

– Названия не видел, не было названия, – Семён заглянул сначала в одну из витрин, после в другую: за одним окном, в полумраке, на фоне бревенчатой стены, увешанной пучками сушёных трав, усатый добрый молодец без особого напряжения душил старую тщедушную ведьму. Возле ведьмы, на столе, среди ступок и баночек лежал прозрачный шар, налитый сочным сине-зелёным заревом.

За другим окном была красна девица – сидя за карточным столиком в одной ночной сорочке, она расширенными от ужаса глазами всматривалась в точно такой же шар; видно было только девицу, стол и сам шар, всё остальное тонуло в ночной мгле. Внутри бирюзового сияния смутно темнела рогатая тень.

– А, сфера предсказаний, – понял Мар. – Бесполезная, в общем-то, штука. Видел я такую, на ярмарке, у цыганки-гадалки. Что-то показывает, а чего – не разберёшь… Да и зачем оно нужно, своё будущее знать? Ничего хорошего. От судьбы всё одно не уйдёшь.

К тому же брехня эти предсказания – сообщит тебе такой шар, например, что тебя завтра в бане зарежут, и что тогда? В баню ты, естественно, не пойдёшь, тебя, разумеется, не зарежут… Значит, не будущее шар показывал? Не будущее. Обман сплошной! Враньё.

– По мне всё же лучше быть не зарезанным, чем зарезанным, – возразил Семён, протягивая руку к нише. – Пожалуй, возьму-ка я шарик. На пробу. И двинем отсюда куда-нибудь, на твоё усмотрение. Туда, где природы побольше. Чтобы деревья были! И речка с пляжем. Надоело мне по лабиринтам и коридорам слоняться. Свежего воздуха хочется.

– Давно пора, – согласился Мар. – Конечно двигаем! Предлагаю посетить Лесной Мир. Вот уж где воздуха навалом, свежего, полезного. И совершенно бесплатного.

Семён с трудом протолкнул руку сквозь плотную колдовскую плёнку, взял странно лёгкий шар и положил его в наплечную сумку. После чего мир на секунду задёрнулся чёрным покрывалом и прохладный музейный полумрак сменился вечерним солнечным светом.

Семён, щурясь, огляделся – он стоял на вершине высокого зелёного холма, по щиколотки утопая в траве. Местность соответствовала его пожеланию: неподалёку от холма, через обширную травянистую равнину протекала чистая глубокая речка с песчаными берегами; вокруг равнины и прилегающего к ней холма раскинулся бескрайний вековой лес. Там, за лесом, где большое малиновое солнце почти касалось горизонта, далеко-далеко отсюда, прорисовывались неровные зубцы тёмных гор.

Под холмом, возле ближнего речного берега, раскинулся небольшой городок с добротными домами из тёсаных брёвен – высокие островерхие крыши домов были заботливо уложены черепицей. На некоторых домах, двухэтажных, медленно поворачивались под изменчивым ветерком блестящие серебристые флюгера; было удивительно тихо.

Городок, казалось, дышал покоем и миром.

– Славное место, – одобрительно сказал Семён, неторопливо спускаясь по склону холма к городку. – Здесь и поживу недельку. Отдохну от приключений. Высплюсь, отъемся!

– Ну-ну, – с сомнением сказал Мар. – Будем надеяться.

Глава 11

Славное Лесное Избранное Место Проживания

Городок оказался пуст. Симпатичные домики были закрыты: двери замкнуты на висячие замки, ставни заперты. Ни лая собак, ни мычания коров, ни ржания лошадей – ничего. Словно жители городка вымерли вместе со всей своей живностью. Заперли дома и вымерли.

– Всё это крайне подозрительно, – заметил Мар, когда Семён обнаружил седьмой по счёту закрытый дом. – Может, на них мор какой навалился? Хотя от мора не запираются. Тем более снаружи… В прошлый раз, когда я попал сюда, было куда как веселее! Домов, правда, было поменьше. И похуже они были. Времянки, одно слово. Там, выше по течению, на лесных ручьях тогда золото мыли, а здесь его тратили. Весело тратили, с размахом! Мы тут неплохо золотишком разжились, по бросовой цене. На простенькие амулетики с бытовыми заклинания меняли. Официально здесь магию не поощряют, в Лесном Мире, но пользоваться ею любят… Пошли в центр. Там кабак должен быть. Или салун какой-нибудь. Очаг культуры. Не может быть, чтобы такой очаг да без присмотра оставили!

– Пошли, – согласился Семён. – Культура, конечно, догляда требует. Особенно если она в бутылки разлита, – и пошёл по улице, не обращая больше внимания на закрытые дома.

Кабак, он же салун, действительно оказался почти в центре городка, посреди небольшой площади.

Двухэтажный дом с высокими, надёжно закрытыми ставнями окнами – единственное кирпичное здание в городке – был широк и монументален. Наверное потому, что с другой его стороны, во второй половине, размещалась мэрия: Семён сначала наткнулся на запертую дверь с прибитой к ней начищенной латунной табличкой, на которой было выгравировано «Мэр города», а уж после, обойдя дом, обнаружил вход в салун.

Над входом красовалась броская вывеска: «Пятничная ресторация.» Почему именно пятничная, пояснений не имелось, но это было неважно – главное, что дверь заведения с необычным названием была открыта нараспашку. Не долго думая Семён вошёл в ресторацию.

Поначалу Семёну показалось, что в слабо освещённом зале никого нет – в полумраке лишь тускло поблескивали скоблёные столешницы круглых столов, на которые были поставлены перевёрнутые вверх ножками стулья; в глубине зала, на длинной стойке, слабо светила одинокая свеча. Пахло холодной сыростью, спиртным и горелым воском. Тоской пахло. Неустроенностью.

Семён направился к стойке. Подойдя ближе, он обнаружил, что с другой её стороны пригорюнился весьма одинокий мужик в компании с одинокой пузатой бутылкой. И одиноким пустым стаканом. Гранёным.

Внешность у мужика была примечательная: плечистый, бородатый, с копной нечёсаных волос на голове, в белой рубахе-косоворотке и чёрной атласной жилетке, – ниже Семён не разглядел, стойка мешала, – он был здорово похож на знаменитого российского старца, чей подмигивающий портрет в своё время украшал нерусские водочные бутылки.

Мужик посмотрел на Семёна шальными от выпитого глазами и тяжело вздохнул. После скособочился, сунув руку под стойку, молча достал оттуда второй стакан и, со стуком поставив его рядом со своим, щедро плеснул в них из бутылки.

– Пей, – сказал мужик и махом вылил содержимое своего стакана куда-то себе в бороду. И выжидательно уставился на Семёна.

– Будем здоровы, – вежливо сказал Семён. – Закуситься чего-нибудь найдётся?

Мужик молча достал из-под стойки щербатую миску с крупно нарезанными кусками холодного вареного мяса, тарелку с ломтями свежего хлеба и толстыми перьями зелёного лука, пододвинул всё поближе к Семёну.