Полное собрание стихотворений - Александр Пушкин

<Анне Н. Вульф.>

Увы! напрасно деве гордойЯ предлагал свою любовь!Ни наша жизнь, ни наша кровьЕе души не тронет твердой.Слезами только буду сыт,Хоть сердце мне печаль расколет.Она на щепочку <->,Но и <-> не позволит.

Стихотворения 1826 г

К Баратынскому

Стих каждый в повести твоейЗвучит и блещет, как червонец.Твоя Чухоночка, ей-ей,Гречанок Байрона милей,А твой Зоил прямой чухонец.

<Из письма к Великопольскому.>

С тобой мне вновь считаться довелось,Певец любви то резвый, то унылый;Играешь ты на лире очень мило,Играешь ты довольно плохо в штос.Пять сот рублей, проигранных тобою,Наличные свидетели тому.Судьба моя сходна с твоей судьбою;Сей час, мой друг, увидишь почему.

К Е. Н. Вульф

Вот, Зина, вам совет: играйте,Из роз веселых заплетайтеСебе торжественный венец —И впредь у нас не разрывайтеНи мадригалов, ни сердец.

Из Ариостова «Orlando Furioso».[46]

Пред рыцарем блестит водамиРучей прозрачнее стекла,Природа милыми цветамиТенистый берег убралаИ обсадила древесами.

Луга палит полдневный зной,Пастух убогой спит у стада,Устал под латами герой —Его манит ручья прохлада.Здесь мыслит он найти покой.И здесь-то, здесь нашел несчастныйПриют жестокой и ужасный.

Гуляя, он на деревахПовсюду надписи встречает.Он с изумленьем в сих чертахЗнакомый почерк замечает;Невольный страх его влечет,Он руку милой узнает…И в самом деле в жар полдневныйМедор с китайскою царевнойИз хаты пастыря сюдаСам друг являлся иногда.

Орланд их имена читаетСоединенны вензелом;Их буква каждая гвоздемГерою сердце пробивает.Стараясь разум усыпить,Он сам с собою лицемерит,Не верить хочет он, хоть верит,Он силится вообразить,Что вензеля в сей роще дикойНачертаны все – может быть —Другой, не этой Анджеликой.

Но вскоре, витязь, молвил ты:"Однако ж эти мне чертыЗнакомы очень… разумею,Медор сей выдуман лишь ею,Под этим прозвищем меняЦаревна славила, быть может".Так басней правду заменя,Он мыслит, что судьбе поможет.

Но чем он более хитрит,Чтоб утушить свое мученье,Тем пуще злое подозреньеВозобновляется, горит;Так в сетке птичка, друг свободы,Чем больше бьется, тем сильней,Тем крепче путается в ней.Орланд идет туда, где сводыГора склонила на ручей.

Кривой, бродящей повиликойЗавешен был тенистый вход.Медор с прелестной АнджеликойЛюбили здесь у свежих водВ день жаркой, в тихой час досугаДышать в объятиях друг друга,И здесь их имена кругомДрева и камни сохраняли;Их мелом, углем иль ножомВезде счастливцы написали.

Туда пешком печальный графИдет и над пещерой темнойЗрит надпись – в похвалу забавМедор ее рукою томнойВ те дни стихами начертал;Стихи, чувств нежных вдохновенье,Он по-арабски написал,И вот их точное значенье:

"Цветы, луга, ручей живой,Счастливый грот, прохладны тени,Приют любви, забав и лени,Где с Анджеликой молодой,С прелестной дщерью Галафрона,Любимой многими – поройЯ знал утехи Купидона.Чем, бедный, вас я награжу?Столь часто вами охраненный,Одним лишь только услужу —Хвалой и просьбою смиренной.

Господ любовников молю,Дам, рыцарей и всевозможныхПришельцев, здешних иль дорожных,Которых в сторону сиюФортуна заведет случайно, —На воды, луг, на тень и лесЗовите благодать небес,Чтоб нимфы их любили тайно,Чтоб пастухи к ним никогдаНе гнали жадные стада".

Граф точно так, как по-латыне,Знал по-арабски. Он не разСпасался тем от злых проказ,Но от беды не спасся ныне.

Два, три раза, и пять, и шестьОн хочет надпись перечесть;Несчастный силится напрасноСказать, что нет того, что есть,Он правду видит, видит ясно,И нестерпимая тоска,Как бы холодная рука,Сжимает сердце в нем ужасно,И наконец на свой позорВперил он равнодушный взор.

Готов он в горести безгласнойЛишиться чувств, оставить свет.Ах, верьте мне, что муки нет,Подобной муке сей ужасной.На грудь опершись бородой,Склонив чело, убитый, бледный,Найти не может рыцарь бедныйНи вопля, ни слезы одной.

Кристал, поэтом обновленныйУкрась мой мирный уголок,Залог поэзии священнойИ дружбы сладостный залог.В тебе таится жар целебный

Едва уста красноречивыТебя коснулися, и вмигЕго ума огонь игривыйВ тебя таинственно проник.

Под небом голубым страны своей роднойОна томилась, увядала…Увяла наконец, и верно надо мнойМладая тень уже летала;Но недоступная черта меж нами есть.Напрасно чувство возбуждал я:Из равнодушных уст я слышал смерти весть,

И равнодушно ей внимал я.Так вот кого любил я пламенной душойС таким тяжелым напряженьем,С такою нежною, томительной тоской,С таким безумством и мученьем!Где муки, где любовь? Увы! в душе моейДля бедной, легковерной тени,Для сладкой памяти невозвратимых днейНе нахожу ни слез, ни пени.

К Вяземскому

Так море, древний душегубец,Воспламеняет гений твой?Ты славишь лирой золотойНептуна грозного трезубец.Не славь его. В наш гнусный векСедой Нептун Земли союзник.На всех стихиях человек —Тиран, предатель или узник.

К Языкову

Языков, кто тебе внушилТвое посланье удалое?Как ты шалишь, и как ты мил,Какой избыток чувств и сил,Какое буйство молодое!Нет, не кастальскою водойТы воспоил свою Камену;Пегас иную ИппокренуКопытом вышиб пред тобой.Она не хладной льется влагой,Но пенится хмельною брагой;Она разымчива, пьяна,Как сей напиток благородный,Слиянье рому и вина,Без примеси воды негодной,В Тригорском жаждою свободнойОткрытый в наши времена.

Песни о Стеньке Разине

Как по Волге реке, по широкойВыплывала востроносая лодка,Как на лодке гребцы удалые,Казаки, ребята молодые.На корме сидит сам хозяин,Сам хозяин, грозен Стенька РазинПеред ним красная девица,Полоненная персидская царевна.Не глядит Стенька Разин на царевну,А глядит на матушку на Волгу.Как промолвил грозен Стенька Разин:"Ой ты гой еси, Волга, мать родная!С глупых лет меня ты воспоила,В долгу ночь баюкала, качала,В волновую погоду выносила.За меня ли молодца не дремала,Казаков моих добром наделила.Что ничем еще тебя мы не дарили".Как вскочил тут грозен Стенька РазинПодхватил персидскую царевну,В волны бросил красную девицу,Волге-матушке ею поклонился.

Ходил Стенька РазинВ Астрахань городТорговать товаром.Стал воеводаТребовать подарков.Поднес Стенька РазинКамки хрущатые,Камки хрущатые —Парчи золотые.Стал воеводаТребовать шубы.Шуба дорогая:Полы-то новы,Одна боброва,Другая соболья.Ему Стенька РазинНе отдает шубы."Отдай, Стенька Разин,Отдай с плеча шубу!Отдашь, так спасибо;Не отдашь – повешуЧто во чистом поле,На зеленом дубеДа в собачьей шубе".Стал Стенька РазинДумати думу:"Добро, воевода.Возьми себе шубу.Возьми себе шубу,Да не было б шуму".

Что не конский топ, не людская молвь,Не труба трубача с поля слышится,А погодушка свищет, гудит,Свищет, гудит, заливается.Зазывает меня, Стеньку Разина,Погулять по морю, по синему:"Молодец удалой, ты разбойник лихой,Ты разбойник лихой, ты разгульный буянТы садись на ладьи свои скорые,Распусти паруса полотняные,Побеги по морю по синему.Пригоню тебе три кораблика:На первом корабле красно золото,На втором корабле чисто серебро,На третьем корабле душа-девица".

Будь подобен полной чаше,[Молодых счастливый дом] —Непонятно счастье ваше,Но молчите ж обо всем.

Что за диво, что за кашаДля рассудка моего —Чорт возьми! но, воля ваша,Не скажу я ничего.

То-то праздник мне да Маше,Другу сердца моего;Никогда про счастье нашеМы не скажем ничего.

Стойте – тотчас угадаюГоре сердца твоего.Понимаю, понимаю! —Не болтай же ничего.

Строгий суд <и> слово вашеЦеним более <всего>.Вы ль одни про счастье нашеНе сказали ничего!

—

Он мне ровесник, он так мил,Всегда видала в нем я брата,Он, как сестру, меня любил.Скажите, чем я виновата.

Нет, Маша, ты не виновата.

—

И этой свадьбе не бывать.

Признание