Мой грешный маркиз - Гэлен Фоули

— О, Макс, — пробормотала она.

— Увидимся на последнем летнем балу. Вы должны мне танец, Дафна, и я намерен этот долг получить. — Прежде чем она успела возразить, он коснулся кончиком пальца ее губ. Он заглянул в ее глаза, улыбнулся и стал поигрывать выбившимся из прически локоном. — И больше никаких глупых разговоров, — прошептал он. — Вы принадлежите мне. Я хочу вас и не потерплю никаких возражений.

Маркиз Ротерстоун ушел, на прощание запечатлев на ее губах еще один собственнический поцелуй, оставив ее опустошенной, задыхающейся и еще больше сбитой с толку, чем раньше.

Дафна закрыла глаза и попыталась собраться с мыслями. Когда же она их открыла снова, ее затуманенный взгляд остановился на сверкающем ожерелье. Бриллианты и сапфиры.

Несколько секунд она недоуменно взирала на него, пытаясь понять, как все получилось.

И сквозь охватившую ее приятную усталость и физическое удовлетворение стал пробиваться гнев.

Ожерелье, переливающееся в послеполуденном свете, показалось ей молчаливым упреком. Она оказалась слишком слаба и не устояла перед искушением.

Дафна многословно обвинила маркиза в том, что он относится к ней, как к шлюхе, думает, что может купить ее за свои несметные богатства. Теперь, когда он сделал с ней… то, что сделал, она действительно чувствовала себя блудницей.

Да, она поступила безнравственно. На что только не пойдет этот человек, чтобы получить желаемое?!

Сначала он искушал ее своим богатством и властью. Потом, когда с этим не получилось, он прибег к еще более мощному оружию — плотскому наслаждению.

К сожалению, теперь, вкусив сладость запретного плода, Дафна поняла, что это совсем не то, к чему она стремилась. Она мечтала о единении, слиянии не только их тел, но и сердец.

Как выяснилось, без истинной неразрывной связи между двоими такие действия могут оставить женщину с крайне неприятным чувством, как будто она накануне выпила слишком много вина и наделала глупостей.

Понятно, что маркиз — опытный любовник и мог легко довести женщину до вершины наслаждения. Вот только, как и его богатства, это не могло заменить любовь.

И он, безусловно, это знал и прибег к другому средству, чтобы получить над ней власть. Но у него ничего не получится. Ее лицо исказил гнев — и на маркиза, и на себя.

Она схватила ожерелье и стиснула его в кулаке. Подойдя к окну, посмотрела на подъездную аллею, но искуситель уже уехал, намеренно оставив ей драгоценность.

Как будто заплатил за услуги.

Итак, он отказался забрать его? Решил, что победил?

«Очень хорошо, мерзавец! Я знаю, как его использовать!» Дафна определенно не собиралась оставлять у себя вещь, которая всегда будет напоминать о нем. Она приняла решение.

На последнем летнем балу она так или иначе положит конец их отношениям.

Маркиз хочет превратить все в игру с большими ставками? Что ж, да будет так. Он возненавидит ее за публичный отказ, который она намеревалась дать. Может быть, тогда до него дойдет, что она не шутит.

Он сам напросился.

Глава 11

Макс считал, что рассеял страхи Дафны. Во всяком случае, ему хотелось в это верить. Об этом он думал даже спустя несколько дней, когда ехал в роскошном черном экипаже, запряженном четверкой черных коней, на бал в Ричмонд. В экипаже царило приподнятое настроение, которое в основном создавали Джордан и Роуэн, по очереди отхлебывавшие из бутылки виски в предвкушении развлечений.

Друзья весело рассуждали, с какими женщинами смогут пообщаться, а Макс не мог отвлечься от мыслей о Дафне. Господи, что эта девчонка с ним сотворила? Он выглянул в окошко и залюбовался величественным закатом.

На западе клубились густые облака, нижнюю кромку которых лизали розовые и оранжевые языки пламени, зажженного опускающимся за горизонт сентябрьским солнцем. Вверх и по бокам облака имели цвет дымчатой лаванды, а между ними все еще виднелись участки ярко-голубого неба. На востоке уже поднималась полная луна, окруженная туманным золотистым ореолом. Она привела за собой ночь, постепенно набиравшую силу, — небосвод, словно королевская мантия, медленно менял цвет с ярко-голубого до темно-синего, с россыпью серебристых звезд.

Подступившие к дороге деревья заслонили изумительную картину. Макс отвернулся от окошка, взял протянутую бутылку и сделал глоток, снова думая о Дафне.

Но обжигающая жидкость не смогла прогнать неприятное чувство. К нему упорно возвращалась мысль, что во время последней встречи он не только не контролировал ситуацию, но даже ухудшил ее. Его терзали сомнения. Конечно, он испытывал плотскую неудовлетворенность, но не это мучило его. В глубине души он был сильно обижен, больно задет попыткой Дафны избавиться от него.

Он не мог понять причин ее упорного сопротивления.

Макс понятия не имел, почему так настойчив в завоевании именно этой девушки. Поэтому обида оказалась так глубока.

Он привык получать желаемое и мог без ложной скромности утверждать, что женщины обычно его не избегали. В тех редчайших случаях, когда это случалось, он весело смеялся. Ему было все равно.

Но теперь все изменилось. Стало совсем по-другому. Эта девушка пробудила в нем страх, давно погребенный в тайных глубинах его души. Макс отчаянно боялся, что, возможно, не достоин любви.

Разумом он понимал, что не стоит принимать случившееся близко к сердцу. Но ведь он предложил ей себя настоящего и получил отказ. Это было обидно. Что, черт возьми, он должен сделать, чтобы она приняла его?

Когда же он станет достаточно хорошим?

Он богат, как король, и занимает более высокое положение, чем девяносто девять процентов населения. Если этого все еще недостаточно и кто-то считает его не заслуживающим любви, тогда, может быть, стоит сдаться?

Ад и проклятие! Неуверенность в себе сделала его жалким. Жалким, как маленький мальчик, ставший боксерской грушей для местных хулиганов, как сын, настолько мало значивший для своих родителей, что они продали его тайному правительственному агенту, хотя знали, что его могут убить.

Ему снова передали бутылку, и Макс попытался избавиться от отвращения с помощью изрядного глотка виски.

Черт! Если этой девчонке удается так терзать его, еще не побывав в его постели, значит, когда они станут мужем и женой, она вообще сживет его со свету.

Будь Макс действительно таким проницательным, каким его считали товарищи по Ордену, он бы умыл руки и выбрал кого-нибудь другого. Симпатичную пустоголовую дурочку, которую можно не подпускать к себе близко и относиться к ней с благосклонным безразличием. Дружелюбную малышку, которая станет транжирить его деньги, не задавая неудобных вопросов.