Темные игры (сборник) - Виктор Точинов

Не повезло. Придется умирать просто так… Но не хочется… Кеннеди делает медленный шаг к двери. Грохот дробовиков уже почти не слышен, но бой на улице не прекращается, — и это странно.

Дверь дергается — раз, другой — потом трещит и прогибается от мощных ударов. Кеннеди стреляет сквозь тонкое полотно двери. Вернее, пытается выстрелить — патроны кончились. Обойм больше нет. Он бросается к окну — слишком узкому, чтобы в него протиснуться. Бросается за автоматом мертвеца. Оружия не видно. Под телом?

Проверить Кеннеди не успевает. Дверь рушится внутрь. В проеме — пятнистая фигура, на голове капюшон с прорезями. Ствол с глушителем быстро движется — словно обнюхивает помещение, словно ищет жертву. И находит Кеннеди. Конец, понимает тот. В крохотной комнате с очередью не разминешься…

Надо попробовать достать врага в прыжке, пусть и безнадежном, но Кеннеди медлит. Ему кажется — медлит целую вечность, время останавливается, секунды и терции застывают неподвижно, и он видит и замечает в этом застывшем времени всё, но мозг почему-то выбирает и фиксирует отдельные мелкие детали: пылинки, плясавшие — а сейчас замершие — в последнем красном луче закатного солнца, и желтую повязку на рукаве пришельца, и черные пятна копоти на дульном срезе глушителя, и… — и Кеннеди кажется, что он видит там, в глубине оружия, в черной бездне, поблескивающую пулю. Он знает, что сможет разглядеть ее неспешное движение по стволу, и плавный полет, — но не уверен, что сумеет уклониться, тело осталось где-то в другой Вселенной, совсем близкой, но время течет там иначе, и не остается ничего другого, как…

Ствол опускается — резко.

Человек сдирает маску-капюшон.

Это Рональд.

Кеннеди не понимает ничего.

Рональд не дает опомниться, оказывается рядом — выдирает из кармана и сует в руки какую-то желтую тряпку.

— На руку! На правую! А то свои пристрелят! Живей, веселье не кончилось!

Свои? Кеннеди торопливо нацепляет повязку. Переворачивает труп — оружие под ним — «Коммандо-733».[16] Отщелкивает магазин — пустой. У Рональда такой же «Коммандо», только с глушителем — и тот отдает запасной магазин. Оба выскакивают за дверь.

— Свои с желты… — начинает было Рональд и не успевает закончить. А Кеннеди не успевает крикнуть, что всё уже понял. Что-то оглушительно взрывается.

Справа — где высились емкости с топливом — вспухает огненный шар. В небе медленно-медленно летят черные обломки. Рональд и Кеннеди падают на землю. Тут же сверху рушатся куски перекрученного обожженного железа.

Их не зацепляет, они вскакивают и куда-то бегут, что-то вокруг горит и взрывается — уже не так громко, время от времени в поле зрения попадаются фигуры в камуфляже — Кеннеди ловит их прицелом и высматривает желтую повязку, если ее нет — давит на спуск. Экономными, на три патрона, очередями. Но фигур без повязок всё меньше и меньше…

Желтоповязочники, напротив, попадаются все чаще. Рональд на бегу выкрикивает им приказания, показывая рукой в разные стороны.

Сарай из рифленого железа. Дверь распахнута. Выстрелы — не по ним, внутри. Рональд врывается туда первым. Автомат в его руках дергается — приглушенных выстрелов Кеннеди не слышит, в ушах все еще стоит эхо недавнего взрыва. Он протискивается следом, вскидывает ствол… Поздно, работа сделана. Два камуфляжника валятся на земляной пол. И — люди в штатском. Много, больше десятка. Почему-то связанные по рукам и ногам. Многие лежат неподвижно — на одежде набухают красные пятна. Некоторые шевелятся. Один прыгает к ним — неуклюже, на стянутых ногах, руки за спиной, что-то вопит — непонятное. На лбу — зеленая повязка с белой арабской вязью.

— Арабы-террористы! — кричит Рональд. — Заветная мечта Молчаливого Пола!

Связанный понимает его, орет:

— Ньет!!! Ньет!!! Ньет мы террористы!!!

Врываются еще люди — с желтыми повязками. Рональд показывает им на пленников, выскакивает на улицу. Кеннеди за ним.

Стрельба стала реже. Над головой слышен грохот ротора. Вертолет. Желтой повязки на нем, понятно, нет. Кеннеди вопросительно смотрит на Рональда. Тот, не колеблясь, стреляет вверх. Кеннеди тоже. Они не одиноки — нити трассирующих пуль тянутся к вертолету со всех сторон. И — что-то подламывется в его полете. Двигатель ревет натужно, винт уже не рокочет, а будто бы громко стучит, справа по борту кабины Кеннеди видит струйку дыма. Вертушка, постепенно снижаясь, уходит к лесу.

Они бегут туда, где должна опуститься винтокрылая машина. Напрямик не получается — путь загораживает длинный пылающий ангар. Приходится огибать его — долго, слишком долго. И, обогнув, оба замирают на месте.

Кеннеди, Элис и Кайзерманн, там же

8 августа 2002 года, на часы смотреть некогда

Перед ними пятеро. Четверо в индейских костюмах, пятый — в бронежилете, лицо прикрыто щитком каски, но огромную фигуру шерифа Кайзерманна не спутать ни с кем.

Рядом с ним — двое, сыновья Медведя. Луков нет (расстреляли все стрелы?), в руках — томагавки.

Против них, метрах в десяти, еще двое. Перес — его раскормленную харю Кеннеди узнает сразу. И — у него в руках — Элис. Ее индейский костюм залит кровью, но на ногах напарница еще держится. Однако к ее горлу приставлен нож Переса — длинный, прямой, обоюдоострый.

Кайзерманн, похоже, сохраняет вертикальное положение из последних сил. Пошатывается, но стоит. Короткоствольный револьвер в его левой руке ходит ходуном. Правая рука висит плетью.

Увидев их с Рональдом, Перес реагирует мгновенно — делает несколько шагов назад, чуть поворачивается — теперь Элис заодно прикрывает его и от новых противников.

Кеннеди поднимает оружие — медленно, плавно. Ловит прицелом Переса, пытается найти точку, попадание в которую убьет мгновенно — что бы не успел в последние секунды жизни рефлекторно полоснуть по горлу Элис.

Бесполезно. Все такие точки прикрыты. Рядом матерится Рональд.

Перес медленно — шажок за шажком — отступает к лесу. Что-то кричит — Кеннеди не слушает. Торга не будет. Если только дать ему добраться до деревьев — Элис мертва. Серджио в лесу как бог — так говорил Одинокий Медведь…

Кеннеди кажется, что все это тянется долго, очень долго — на деле после их появления из-за ангара не прошло и минуты.

Взгляд Кеннеди сквозь диоптрический прицел скользит по руке Переса — той, что сжимает нож. Если попасть точно в лучевой нерв, конечность парализуется мгновенно… Но прошедшая навылет пуля наверняка заденет Элис. Куда же выстрелить, чтобы не слишком сильно ее ранить…

Ничего придумать Кеннеди не успевает. Стрела падает сверху, по крутой траектории, почти вертикально — серебристым высверком. Точно в лучевой нерв, именно туда, куда целится Кеннеди.

Рука разжимается. Нож падает. Элис нырком уходит в сторону.

От неожиданности Кеннеди на долю секунды опускает ствол. Снова вскидывает. Рональд ревет в ухо:

— Живьем!!!

Кеннеди стреляет по ногам — одновременно с Рональдом. Кто попал — не понять, но коленная чашечка приемного сына чейенов словно взрывается изнутри. Кровавые ошметки летят в стороны. Он падает.

Только тогда Кеннеди оглядывается — туда, откуда прилетела стрела. Видит Одинокого Медведя. Лук еще в его руках — но уже бессильно опущен. Двое сыновей поддерживают отца с двух сторон — а он все сильнее наваливается на них. На губах пузырится кровь.

Раздается отчаянный крик одного из мальчишек, стоявших рядом с Кайзерманном. Паренек тоже оглянулся только сейчас… И — стремительной тенью он бросается к Винхаяте-Пересу — тот упрямо пытается подняться. Мальчишка оказывается за спиной врага. Подставив колено, загибает ему голову далеко назад — кажется, что слышен хруст позвонков. Тут же, мгновенно, режет ножом по горлу — глубоко, от уха до уха. Голова откидывается назад еще больше. Кровь бьет вверх — высоко, сильно… Рональд шипит что-то злобное. Кеннеди отворачивается, видит Элис — она поднимается с земли, на вид живая и невредимая…

Вдруг Кеннеди понимает, что уже не слышит стрельбы, — и довольно давно. Он подходит к Элис медленно, едва волоча ноги; тело — внезапно, за доли секунды — налилось ртутной тяжестью. Пытается что-то сказать ей. Не получается, во рту нечто мерзкое и клейкое. Кеннеди сплевывает вязкий комок. С трудом хрипит, показывая на ее куртку с бахромой, залитую кровью:

— Зацепило?

Элис качает головой. Отвечает, тоже с трудом, делая большие паузы между словами:

— Не моя, чужая… Меня… По голове… Обломком… Не сильно… Но отключилась… И тут этот…

Тяжело ступая, к ним подходит Кайзерманн, стягивает с головы каску. Говорит глухо:

— Нордуик убит. Кейли убит… Все ребята погибли. Один я остался…

Пальцы Кеннеди словно сами собой разжимаются. Автомат — ставший вдруг неподъемным, свинцово-тяжелым — падает. Кеннеди хочется упасть рядом с ним.