Школа наемников - Виктор Глумов

— Курсант Леке!

Шагнуть вперед, смотреть генералу прямо в глаза, не дергать бровями, губами и другими частями тела. И так опозорился дальше некуда.

— Я уже говорил, что ситуация была максимально приближена к безвыходной и результат для нас не так уж важен. — (Леке сжал челюсти.) — Но тебе удалось до­казать обратное и не только взять высоту, но и собрать полноценную команду.

Свалился камень с плеч и покатился, покатился с об­рыва. А следом полетели сомнения, страхи...

— Кроме того, — продолжил генерал, — ты проявил себя как истинный офицер, а истинный офицер дол­жен заботиться о своих людях, тогда он будет любим и уважаем. Поскольку лейтенант Леке справился с зада­нием с отличием, он получает в подчинение взвод с воз­можностью самоличного отбора бойцов. Кроме того, офицер Леке сам имеет право выбрать гарнизон, где ему предстоит служить.

Генерал еще чтото говорил, но Леке не слушал, в го­лове пульсировало «лейтенант», «офицер», и это после того как он себя уже похоронил.

Поочередно вызывали курсантов, распределяли по гарнизонам и назначали день собеседования — боль­шинству предстояло стать младшими лейтенантами. Леке недосчитался Гая и Юлика. Поглощенный страха­ми, забыл о лучшем друге! Да и сейчас, ошарашенный, не особо мог рассуждать. Ему казалось, что от радости он сейчас взорвется.

Сначала генерал поздравил выпускников, напомнил, что офицеры — цвет человечества, на их плечах лежит ответственность за всех людей и только они смогут вер­нуть цивилизации былое величие. Леке ощутил себя ча­стью огромного, совершенного организма. Он сумел. Он — достоин!

Ветер трепал волосы, гладил по щекам. Вчерашние мальчишки, раздуваясь от гордости, вытянулись по стойке «смирно».

Когда прозвучало долгожданное «вольно», Леке, по­шатываясь, побрел на плац, сел на землю и бездумно уставился перед собой. В голове звенела пустота. По­глощенные собой сокурсники его не замечали, прохо­дили мимо.

— Леке! — позвал Андреас, и курсант обернулся. — Я ни на миг в тебе не усомнился! Ты — мой лучший уче­ник... Чего такой кислый? — Наставник уселся рядом.

— Да чтото не верится. Я приготовился к... хм... рас­стрелу.

— Видишь, как оно... Куда служить поедешь? Домой небось?

— Нет у меня дома... Командир-наставник, а что с Га­ем? Его разжаловали?

— Почему же? — Андреас улыбнулся. — Вы очень цен­ны, мальчики. В вас слишком много вложено труда. У Гая тяга к знаниям, но нет таланта убийцы, он оста­нется здесь, будет изучать какую-нибудь дисциплину и учить подрастающее поколение. Если не захочет пре­подавать — будет работать инженером, механиком... Да­же если бы он убил противника, я бы оставил его здесь, я же вижу, какие вы! И что вы с Киром далеко пойде­те — не сомневаюсь. Идем, у меня для тебя кое-что есть.

Леке потащился за Андреасом, он еще не переварил случившееся и соображал с трудом. Миновали казарму, спустились в подвал. Прежде чем открыть ржавую дверь, Андреас сказал:

— Мне подумалось, что это тебя обрадует. Считай, подарок от меня.

Скрипнули петли, распахнулась дверь... Прямо на по­лу, скрестив ноги, сидел Артур. Тряхнул головой, встал, глянул с превосходством и бросил:

— Почему сразу не прикончил?

Леке недоуменно захлопал глазами.

— Хочешь — отпустишь его, хочешь — будет твоим первым бойцом. — Андреас понял, что момент деликат­ный, и зашагал к лестнице.

— Спасибо, — бросил ему вдогонку Леке и улыбнулся от уха до уха.

Артур, похоже, был не рад, набычился, подобрался. Сообразив, что земляк подозревает его в чем-то сквер­ном, Леке сказал:

— Я обещал тебя вывести, помнишь? Похоже, мне это удалось.

— Хочешь сказать, что я свободен?! — Артур вытара­щил глаза.

Леке кивнул. Артур хлопнул себя по щекам и засме­ялся, замотал головой:

— Совсем свободен?

-Да.

— Вот же! — Артур вскочил. — Друг, спасибо! А я уж думал, хана мне. Чуть не повесился, честное слово!

— Я тоже думал, что мне конец. Я ж приказ нарушил, когда тебя вытащить пытался, уж и не мечтал в живых остаться... Идем отсюда, тут воняет, да и ты... воняешь. Хоть помоешься.

Андреас ждал на улице, оценивающе оглядел сияю­щего Артура и сделал суровое лицо:

— Отведите рекрута в душевую, лейтенант, негоже в таком виде расхаживать по Цитадели. И форму выдайте.

Улыбка сползла с лица Артура, он покосился на Лекса. Поняв, что ситуация в его руках, тот напустил на себя се­рьезный вид и указал на казарму. Артур понял без слов.

— Я ослышался или он сказал «рекрут»? — спросил он на ходу.

— Забыл тебе сказать... Я могу набирать людей под свое начало.

— Предлагаешь мне идти в наемники?

— Твой ответ? Мы едем служить домой. Это твой шанс. Хочешь отомстить тем, кто отца убил?

— Спросил тоже! — Голос Артура зазвучал громче, в глазах заплясали искры, и походка стала танцующей.

— Не думай, что это будет просто, — буднично пре­дупредил Леке. — Я-командир и я-товарищ — два разных человека. Из рекрутов половина отсеивается, причем большую часть этой половины приходится отстрели­вать. Ты уверен, что хочешь в наемники?

Перед входом в казарму Артур притормозил, обер­нулся и, рассмеявшись, схватил Лекса за плечи:

— Если бы у мертвеца спросили, хочет ли он жить... Я себя похоронил, дружище, причем не один раз! Это для меня подарок! А потом честь свою похоронил. И Нику, жену, похоронил. А ты дал мне надежду.

Глава 24

В ГАРНИЗОН!

Р

-ровняйсь! Смир-рно! Здравия желаю, лейте­нант Леке!

В первый раз в жизни Леке стоял перед строем в роли офицера. Шестнадцать рядовых, два сержанта. И он, Леке, — командир взвода. Построение не на плацу, а перед главными воротами Омеги. Тут же ждут отправки два грузовика и танкер. Грузовики стандарт­ные, для перевозки личного состава, их поведут лю­ди Лекса. А вот экипаж танкера Лексу не подчиняет­ся, танкер взводу дали в сопровождение. Ворота пока закрыты, и часовые у них ожидают команды. Стена цитадели Омега возносится к небесам, засло­няя солнце.

— Вольно! — выдохнул Леке.

Артур на него не смотрел, стоял чуть в стороне от других солдат, форма на новоиспеченном военном си­дела как надо, но нашивки ефрейтора смотрелись неле­по. Остальные ели командира глазами, сержанты боя­лись дышать, и команда «вольно» в их исполнении поч­ти ничем не отличалась от «смирно». М-да. Совсем людей запугали. Но сейчас с ними нужно строго, ина­че на шею сядут. Плох тот командир, который не вну­шает солдатам священный трепет.

— Бойцы! — Леке старался говорить проникновенно, доходчиво. — Сейчас мы с вами покинем стены Омеги и отправимся в гарнизон нести службу. Это наш долг, дело нашей жизни.

— Славься! — рявкнули солдаты.

Что еще им сказать? Такая чушь на языке вертится — хоть ложись и помирай от стыда. А они едят глазами. Рядовые разного возраста, сержанты — ровесники Лек­са. Вон угрюмый дядька слева, с нашивками рядового — опытный, по всему видно, бандит. Наверное, подался в наемники за спокойной жизнью, а может, от своих же прячется. А рядом с ним — пацан безусый, толькотоль- ко от мамки, румянец во всю щеку, кожа белая-белая, ежик рыжих волос. Улыбается слегка, даже на построе­нии не может быть серьезным. Дальше — ничем не при­мечательный тип с бегающими глазками и лицом, ис­пятнанным прыщами, за ним мужчина — серьезный, хмурится, смотрит пытливо. С этим тоже все ясно — пойдет на повышение, не затем в Омегу нанялся, что­бы в рядовых прозябать.

А справа — Артур.

Команда Лекса. Его люди. Он должен беречь этих людей, думать за них, решать проблемы, чтобы они бы­ли готовы отдать жизнь по приказу командира. Прой­дет всего несколько дней — и Леке запомнит их имена, детально изучит личные дела, узнает, у кого слабый же­лудок, а кто на голову слабоват. Начнут выстраиваться отношения во взводе, появятся первые приязни и не­приязни, могут случиться первые драки.

Сержанты хорошие, их Леке немного знал еще в учебке. Но сейчас он предпочел бы помощников стар­ше и опытнее, чтобы подсказать могли, предупредить.

Артур демонстративно смотрел поверх головы ко­мандира. Ладно, разберемся.

— Взвод! Слушай мою команду! По машинам!

Взвод неорганизованной толпой кинулся к двум гру­зовикам.

— Отставить! — прикрикнул один из сержантов.

Леке, не дожидаясь окончания посадки, направился

к танкеру. Из люка торчал водитель в шлемофоне, смо­лил самокрутку. Танкисты — самые неорганизованные и наглые из бойцов Омеги, но только до тех пор, пока не начнется бой. В поле экипаж танкера не подведет, Леке знал это точно.

— Ну что, лейтенант, трогаемся, что ли?

У водителя были нашивки капрала.

— Да, капрал, сейчас, погрузятся мои...

— Не волнуйся ты так, лейтенант, на тебе же лица нет! Думаешь, ты первый в гарнизон отбываешь? Да прям! Каждый сезон ваших возим... Все будет хорошо. Эй, Барракуда!