Глаз ведьмы - Василий Веденеев

— А что делать? Людям надо платить зарплату, надо платить налоги и многое другое. Ты просто не представляешь, как тяжела жизнь бизнесмена в нашей благословенной стране, особенно если он не связан с криминалом.

— Хорошо, — Сергей загасил окурок и тут же сунул в рот новую сигарету. Разговор заинтересовал его, и хотелось выяснить все до конца. — Но у меня нет опыта в торговле, как ты мне доверишь свою точку?

— Там две опытные продавщицы, они помогут, — заверил Твердохлебов. — Главное, молчать и, когда я позвоню, отдать людям товар и принять новый.

— Какой товар?

— Все тот же сэконд хэнд.

— И принять его же?

— Да.

— В чем смысл? Погоди, кажется, я въехал! Ты показываешь, что это барахло купили, а сам его уничтожаешь. Не знаю как: сжигаешь на свалке, раздаешь бомжам или закапываешь в землю, но уничтожаешь, поскольку он обошелся в копейки. А деньги перекачиваешь на эти счета с других доходов. Так?

— Ну, в общих чертах, — улыбнулся Сухарь. — Всю механику тебе знать ни к чему. Итак, по рукам?

В принципе предложение Женьки не пахло суровой уголовщиной — сейчас все изворачивались как могли. Настоящую зарплату, по ведомости, Сергею наверняка платить не будут, она осядет в иных местах и чужих карманах, а пятьсот баксов за то, что ты свой человек на нужном месте, на дороге не валяются — на службе ему столько никто никогда платить не станет! Если приплюсовать пенсию, то это спасение.

— Хорошо, — кивнул Серов.

— Учти, на работу придется выходить уже завтра.

— Даже выспаться не дашь? Ведь без персонального транспорта.

— Да, без транспорта тяжко. А насчет выспаться? Пожалуй! Можешь приходить в магазин к обеду, но обязательно должен присутствовать там вечером, чтобы в любой момент решить вопрос с товаром. Потом закрываешь лавку — и вместе с бабцами домой.

— Все под покровом темноты, — натягивая куртку, усмехнулся Серов. — Дамочки молоденькие?

— Таких не держим, — сухо ответил Женька. — Работа есть работа, и нечего ее смешивать с сексом. Кстати, если тебе понравится какая вещь, можешь взять ее даром.

— Что там может понравиться среди барахла?

— Не скажи. Случается, и нечто приличное проскочит. Ну, с Богом!

День догорал. Полный хлопот и наконец-то получивших разрешение неотложных дел, он только к вечеру позволил Леониду Сергеевичу немного расслабиться и собраться с мыслями. Оставалось еще одно дело, вернее, даже не дело, а давно возникшая проблема, превратившаяся в постоянную головную боль, мучившую день ото дня все сильнее и сильнее.

Сирмайса очень беспокоили отношения помощника Президента Алексея Григорьевича Рогозина с красивой женщиной Полиной Викторовной Гореловой, с которой его сам же Сирмайс и познакомил. Да, так и предполагалось — они станут любовниками и это еще крепче привяжет Рогозина к общему делу, но никак не предполагалось, что в игру вмешаются враждебные силы и начнут гнуть линию в свою сторону, создавая серьезную угрозу всем замыслам и выверенным расчетам.

Хотя что толку нервничать и распаляться гневом? Не зря сказано: не будь духом твоим поспешен на гнев, потому что гнев гнездится в сердцах глупых!

Неужели он глуп, если гневается на своих врагов? А что же, прикажете их лобызать и после удара по одной щеке подставлять другую? В Библии много чего умного сказано. Например, что, притесняя других, мудрый делается глупым, а подарки портят сердце; что конец дела лучше начала его, а терпеливый лучше высокомерного. Насчет дела и высокомерия, пожалуй, верно подмечено, однако как жить по христианской морали среди волчьей стаи, когда каждый так и норовит вцепиться в горло, а потом, попирая твой труп, издать победный вопль?! Самый лучший враг — мертвый! Вот какая мораль царит в мире большого бизнеса. Надуй ближнего, отними у него деньги, перехвати выгодный контракт, подкупи власть, заставь ее плясать под свою дудку, и сам стань незримой властью, а того, кто загородил тебе дорогу, смети с пути и уничтожь физически, ибо моральное уничтожение в наше время не значит ничего! Тут всех можно смешать с дерьмом, а они лишь отряхнутся и будут продолжать улыбаться как ни в чем не бывало. И лишь глубоко-глубоко в душе затаят злобу и будут ждать случая, чтобы ответить обидчику. А ответ один — смерть! Иначе тебя перестанут уважать и бояться, а на страхе держится многое, практически все.

— Антипов здесь? — нажав кнопку интеркома, спросил Леонид Сергеевич у секретаря.

— Да, ждет в приемной.

— Пусть заходит. И ни с кем меня не соединять!

Через секунду в кабинет зашел Владимир Серафимович, как всегда гладко выбритый, благоухающий дорогим одеколоном и безупречно одетый, словно сошел с обложки модного журнала.

Сирмайс молча кивнул ему и открыл дверь в комнату отдыха, пропуская помощника вперед. Вошел за ним следом и запер дверь на ключ. Здесь можно говорить свободно, поскольку комнату отдыха защищала суперсовременная электронная техника, готовая подать хозяину сигнал тревоги, если кто-нибудь попытается подслушать или подсмотреть. За кабинет тоже можно не беспокоиться — в него никто не войдет. В приемной ждал телохранитель, а секретарем у Леонида Сергеевича был родной племянник, закончивший высшую школу ведущей спецслужбы страны, но предпочтивший работу у дяди лейтенантским погонам и мизерному окладу.

Навстречу вошедшим из-за стола поднялся Шлыков. Судя по полной окурков пепельнице, он ждал уже давно.

— Привет, Борис Матвеевич, — протянул ему руку Сирмайс и дал знак Антипову прибрать на столе.

Здесь все были свои, и стесняться роли халдея нечего. Владимир Серафимович быстренько вытряхнул пепельницу, достал из холодильника тарелочки с закусками, соки и большую бутылку «Смирновской»: Леонид Сергеевич иногда любил пропустить рюмашку для снятия напряжения.

— Курить пора бросать, — Сирмайс снял пиджак, ослабил узел галстука, скинул туфли и с облегчением пошевелил ступнями. — Жмут… Или дворянская подагра начинается?

— Она бывает от устриц и шампанского, — меланхолично заметил Шлыков, нетерпеливо постукивая пальцами по пухлой кожаной папке, лежавшей у него на коленях. — Способствуют отложению солей.

— Шампанское я не люблю, устрицы тоже не ем. Беру пример с американцев, стараюсь вести здоровый образ жизни. Вот только они почти все бросили курить, а мы никак.

— Врут, — улыбнулся Антипов. — Мне доводилось бывать за океаном, там многие курят и пьют похлеще наших забулдыг. Только и слава, что Америка!

— Эта страна знаменита тем, что я в ней никогда не бывал, — засмеялся Сирмайс, но тут же оборвал смех и жестко спросил у Шлыкова: — Что там?

— Всяко, — неопределенно пожал плечами Борис Матвеевич.

Он не спеша раскрыл папку, достал из нее пачку бумаг и большой конверт с фотографиями.

— Неожиданно получили приветик с того света, — Шлыков положил перед Сирмайсом скомканный носовой платок. — Покойный Муляренко передал его в реанимации некоему Серову Сергею Ивановичу, получившему травму головы при попытке освобождения из заложников небезызвестного Левы Зайденберга.

— Подстава? — вытянув из лежавшей на столе пачки сигарету, Леонид Сергеевич щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся.

— Я проверял, — чуть ли не до шепота понизил голос Антипов, — Подполковника Серова готовят на увольнение. У него масса неприятностей, и они во многом начались с подачи калеки. Если необходимы подробности…

— Не надо, — Сирмайс вяло отмахнулся. — Дальше!

— Георгий Леонтьевич передал, что его подставила хромая крыса старой выучки, — наливая в рюмки «Смирновскую», сказал Шлыков. — Помянем старика?

— Потом, — буркнул Леонид Сергеевич. — Уже не раз поминали, Царствие ему Небесное. Но это, Боря, не новость, а лишь подтверждение наших косвенных данных! Этого, как его, отблагодарили? Погляди, вдруг он малый нужный и еще сможет пригодиться?

Борис Матвеевич согласно кивнул и налил себе сока: в горле пересохло и саднило от множества выкуренных сигарет, а во рту скопилась горечь. Но что это по сравнению с горечью, которая на душе? Разговор сейчас пойдет не самый приятный, и вряд ли шеф останется доволен услышанным.

Шлыков выпил сок и подумал: как хорошо, если бы он был простым, незаметным человечком и жил в провинциальной глуши, где не слыхали о многомиллионных контрактах, о вражде сильных кланов, имеющих поддержку в правительстве, о закулисных интригах, шпионской технике и снайперах, вооруженных бесшумными автоматическими винтовками. Да, но тогда он был бы нищим! А нищета унизительна. Зато рисковать головой тоже не слишком сладко. А еще нужно иметь мозги, способные мыслить быстрее и лучше противника. Если нет таких своих, то купи и заставь работать на себя чужие мозга! Он сделал все, но в одном месте его успели обойти на повороте, и это потянуло за собой целую серию пусть мелких, однако довольно болезненных проколов, вкупе давших противной стороне тактическое преимущество.