Испытание на человечность - Екатерина Степанидина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- А, вон та... в жизни бы не заметил, - лорд Кавьен усмехнулся. - Она недавно начала появляться в обществе, её приглашают из-за жениха. Откуда-то из очень глухой провинции, приехала учиться. Сейчас уже закончила...
Эльснер уже не слушал. Жених. Это плохо. И эти пушистые светлые волосы, которые ласково тронул солнечный свет...
- ...и я не помню, как её зовут, - признался наконец лорд Кавьен и замолчал.
- А его? - отрывисто спросил лорд Эльснер.
- Ну, он-то человек известный, непонятно, что он в ней нашёл...
- Представьте меня им.
Лорд Кавьен удивлённо глянул на даль Соля.
- Ну что ж, если вы так хотите...
- Да, - сказал лорд Эльснер.
Они пошли сквозь толпу. Лорд Эльснер каждую секунду боялся, что в этом хаосе незнакомка исчезнет, и он больше её не увидит. По дороге попадались какие-то знакомые, их задерживали, они раскланивались, лорд Кавьен с удовольствием останавливался поговорить и явно считал, что лорд Эльснер просто изобрёл предлог, чтобы от него отделаться. Лорд Эльснер вынужден был признать, что в этом есть большая доля истины. За то время, пока они преодолевали зал, можно было десяток раз извиниться и исчезнуть, всё было бы вполне по-светски...
***Я выдралась из сна. Ночь, чёрная, глухая, с чужими далёкими огнями... От не отступавшей и наяву жути трясло, дрожали руки. Почему?! Почему - этот боруг, странная помесь человека с ящерицей, почему он снится мне, да ещё вместе с Вейдером... и почему навязчиво колотится в виски мысль спросить у Линна, не приснилось ли ему то же самое?!
- Линн!
Сонный. Ещё бы. Я бы тоже не была в восторге, если бы меня пытались разбудить в такое время суток.
- Линн!
- Что?
- Мне приснился Вейдер.
- Что?!
Вскочил. Правильно, обычно я называла его отца лордом Эльснером или хотя бы Милордом.
- Послушай... извини, я... мне неудобно, это просто сон...
- Это не просто сон. Ты же знаешь.
Взял за плечи, обнял. Наверное, у меня совсем глупый вид... хотя по его глазам этого не скажешь. Может быть, всё-таки не совсем.
- Говори. Скорее говори всё. Не бойся, я же здесь, с тобой, уже ничего не случится... веришь?
Да, рядом с ним уже как-то можно об этом говорить... сказать вслух. Когда вот так пытаешься избавиться от сна, описываешь его шаг за шагом, поворот за поворотом, он тускнеет, и жуть отходит...
Боруг посмотрел на Вейдера. Было бы лучше, если бы этот чёрный кошмар действительно был призраком. Но увы, - слишком, пугающе, до ужаса материален... и на вопросы придётся отвечать.
Не выйдет не ответить.
- Вы уничтожите их, - с тоской сказал боруг. - Вы уничтожите их, а мне - остаться с этим жить.
- Я могу легко избавить вас от этой вынужденной необходимости, - заметил Вейдер. - Итак. Не будем тратить время.
Вскоре он уже знал всё - тренировочные базы школы магов, количество учеников, цикл обучения. Оставалось только одно: выяснить координаты родины боруга, прилететь и убить.
Боруг бессильно жалел о том, что выбрался со своей планеты. Не надо было стремиться к звёздам. Сидел бы тихо, зная, что их до сих пор не нашли люди... нет, полез в Переход. Научился его открывать. Обрадовался...
Смерть стояла над ним и ждала, пока он полностью придёт в себя после препарата для допросов.
- Что вам ещё нужно? - почти без голоса спросил боруг.
Смерть подняла руку в чёрной перчатке. Боруг почувствовал, как что-то невидимо сдавило горло, стал задыхаться, это было мучительно, долго и очень больно.
- Милорд, что прикажете делать с трупом?
- Это неизвестная раса. Отправьте в какой-нибудь из научных центров, пусть изучат.
- Что им сообщить о его происхождении?
- Правду. Где был обнаружен, как при попытке захвата проявил умение владеть Силой и был отправлен ко мне. Что после допроса ликвидирован.
- Милорд... прошу прощения, но всё это ничего не говорит о его родине. Наши учёные...
- Это уже не их дело. Если забудут - напомните, что в Империи вопросами Силы занимаюсь я. И только я.
- Слушаюсь.
Линн долго молчал. Ночь отсчитывала мгновения того времени, когда он уже стал - знать. Душу захлестнула безумная жалость: как бы хотелось вернуть всё назад, Создатель с ним, с моим страхом, с тем, что до жути хотелось к нему, рассказать, избавиться... Эгоистично хотелось, да. Лучше было промолчать...
- Нет, - вдруг отозвался он. - Не лучше.
- Почему?
- Потому что это не просто сон. Видишь ли, я... я как-то давно уже знаю, что он - Вейдер. Был Дартом Вейдером. Никуда от этого не денешься, и... я привык. Да и ты, по-моему, тоже.
- Ну... в общем, да.
- Ну и вот... Да, эти сведения, доказательства, обвинения, его собственные показания шокируют, но ничего не прибавляют. И в отношении к нему ничего не меняют. По крайней мере, у меня. Только... если ты отшатнёшься, станешь думать...
- Нет.
Боится. Нет, он не хотел обидеть подозрением, просто у него это самый большой страх... у каждого свои страхи, не надо на это злиться. Не стоит.
- Не отшатнусь. Пойми, просто не смогу. Можно я не буду тратить слова?
- Да. Спасибо...
...а наутро в Центр обратились сотрудники из музея Академии. К ним пришли странные существа, похожие одновременно и на людей, и на ящериц, по-галактически они говорили с трудом, но сумели объяснить, что хотели бы вернуть себе один из... экспонатов. Говорят - мёртвый боруг просит, чтобы его тело похоронили со всеми обрядами, иначе он не может уйти на новое воплощение. Сотрудники вежливо попросили подождать, а сами обратились и к нам, и к психиатрам, ибо мало ли что может значить заявление о разговоре с покойником...
***Было страшно - видеть его абсолютно спокойным. Голос был не тем, который знала - и боялась - Галактика, но интонации, манера говорить, манера строить фразы... всё сохранилось и никуда не ушло, и даже если бы у кого-то и закралась мысль о том, что это не Вейдер, а подмена, мысль улетучилась бы - сейчас.
Он рассказывал следствию об операции на планете боругов. Это была его первая операция в качестве тогда ещё не главнокомандующего: советника Императора. С неё началось его восхождение к вершинам военной власти, - и после неё ни одна живая душа не осмеливалась его ослушаться.
Он смотрел на запись, которую тогда, давно, демонстрировали в открытую: не для того, чтобы раскрыть какие-то тактические секреты, но просто - для устрашения. И для того, чтобы представить его миру. Может быть, это было повтором того же, как Император поступил когда-то с разгромом Ордена, с теми же целями... а может быть, и нет.
Он давал пояснения. Куда и сколько было направлено кораблей. Принципы отбора целей. Количество жертв. Что-то он помнил сам, о чём-то советовал свериться с военными архивами. Говорил, с какими именно, и где искать.
Его голос был ровным и почти неживым.
Да, он знал, что после проведённой операции на планете произошёл ряд экологических катастроф, которые не предусматривались планом. Да, он знал, что после открытого показа документальной записи на планету тайно высадились повстанцы и пытались эвакуировать хоть кого-то из уцелевших. Да, он знал, что им удалось спасти слишком немногих - для того, чтобы эту попытку можно было бы счесть успешной. Да, военные не препятствовали. Почему? Чтобы противник, почувствовав себя в безопасности, раскрылся и показал больше, чем хотел бы сам. Результат? Вполне удовлетворительный. Сопротивление в ту пору ещё только начинало организовываться, и даже типы входящих в него кораблей говорили о многом. Об их происхождении, например. И о том, - соответственно, - где следует усилить разведку.
В это время в музее Академии родственники убитого им боруга ходили со священным пламенем вокруг витрины с телом и, раскачиваясь, пели заклинания. Их пустили, ничего не пообещав, следили за каждым шагом, кто-то из этнографов с холодным научным интересом записывал их обряд через следящие камеры, а они ничего не замечали и выполняли свой долг - отпустить и проститься.
***Мы с Линном вместе пошли ругаться с директором музея из-за того, что хватит относиться к боругам по-имперски, как к низшей расе, им и так досталось, и если они просят похоронить своего товарища, то надо это сделать, всё равно уже биологи выжали из несчастного всё, что могли, и держать его экспонатом в витрине как-то совсем не по-людски... не говоря уже о том, что не по-боругски.
Директор отбивался, возводил глаза к небу и заявлял, что если вот так создать прецедент, то за своими сокровищами, хранящимися в недрах музея, заявится вся Галактика, растащит их в свои ненадлежащие условия хранения, и от ценностей ничего не останется.
Мы не сдавались. Сокровища - это одно, а боруг - другое, поскольку сокровища не приходят к живым и не пристают к ним со своим желанием изменить посмертную участь, обитатели соседних витрин лежат тихо, а вот этот...