Гаттак - Евгений Ильичёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Двое клириков находились за спиной Гаттака, еще один — по левую руку от директора, сейчас восседавшего на своем рабочем месте и изучавшего какие-то бумаги. Гаттак точно помнил, что до его задержания в комнате было пятеро клириков, стало быть, двое сейчас дежурят в коридоре. И без того критическую ситуацию осложняло наличие в комнате раненой Корры. Удар прикладом по голове — не шутка, таким можно и убить. Девушке крепко повезет, если после подобной травмы она вообще жива останется. Но в любом случае, чем бы ни закончилась попытка Гаттака выбраться из западни, он должен будет позаботиться еще и о Корре.
Итак, что мы имеем в конечном счете, рассуждал Гаттак. Он не ранен — существенный плюс. Он скован наручниками и находится на виду у охраны, и это уже минус. Охранники и директор уверены, что в данный момент Гаттака допрашивает Бор, и отчасти они правы. Всем известно, что такие допросы заканчиваются только одним — смертью подозреваемого. Значит, охрана сейчас максимально расслаблена — они уже списали его со счетов. Автоматы на предохранителе, пальцы на скобах. Время на приведение оружия в боевое положение — полторы-две секунды. Это при условии, что стреляющий точно знает, что будет вести огонь в тепличных, так сказать, условиях — к примеру, на стрельбище. Значит, у Гаттака будет еще пара секунд их замешательства — еще один плюс. Но их трое, да и сам Боров. Четверо, это перебор. Ладно, размышляем дальше. Кабинет директора небольшой, места маловато, значит, теснота — это удобно для ближнего боя. Опять же, стрельба в закрытом помещении из автоматического оружия, да еще и по подвижной мишени — дело не из легких. Еще одно преимущество, которым следует воспользоваться.
— Время, человечек, — раздался голос Бора в голове. — Они не будут стоять тут вечно, директор уже поглядывает на тебя. Еще немного, и он догадается, что ты уже в сознании.
«Не мешай, — мысленно попытался ответить Гаттак, — сам же сказал, что это я смертельное оружие. Любое оружие нужно уметь применить, иначе от него проку мало».
— Помочь? — не унимался Бор.
«Каким это образом?»
— Через десять секунд можешь начинать действовать.
«Что? Так скоро? Я еще скован! Подожди, что ты имеешь в виду?»
Гаттак запаниковал — у него вообще еще не было никакого плана действий. Каким образом в его положении мог помочь голос в голове, он тоже представлял с трудом. Тем не менее, повинуясь голосу, разведчик отсчитал оставшиеся семь секунд. Каких неимоверных усилий ему при этом стоило сохранять видимость потери сознания, одному Бору известно.
Как и сказал Бор, все началось ровно через десять секунд. Внезапно в кабинете выключился потолочный свет, зажглось аварийное освещение, а по всей школе оглушительно заверещал сигнал пожарной тревоги. Гаттак слышал, как резко встал со своего места и прошел мимо него Мика Боров. Директор открыл дверь и высунул свою жирную голову в коридор. За трелью сигнализации его разговора с охранниками было не разобрать. Единственное, что услышал Гаттак, это то, как Боров отправил куда-то одного из оставшихся клириков:
—…а ты проверь классы на втором этаже!
Значит, охранников за дверью директор отрядил выявить очаг возгорания на первом этаже и в столовой. Что ж, двое в остатке и сам Мика. Уже неплохой расклад, минуты две у Гаттака в запасе будет.
— И чего ждем? — подтолкнул его к действию Бор. — Чай тебе точно не принесут.
«Да заткнешься ты⁈»
— Вот что значит полное слияние! — удовлетворенно произнес Бор в голове Гаттака. — Никакого почтения, никакого раболепства. Общаешься со своим богом, как с равным себе. Хвалю! Но пора бы уже и когти рвать!
«Значит, почувствовал все-таки Бор мои мысли», — подумал Гаттак, но остался в той же позе, что и прежде.
Директор Боров не был простаком и в совпадения не верил — не могла пожарная сигнализация сработать просто так. Гаттак действия директора предугадал и был к ним готов.
— Проверь-ка его! — сказал Боров одному из охранников.
Клирик — тот самый, что ударил Корру — подошел к Гаттаку вплотную, присел перед ним на корточки и, убрав оружие за спину, грубо схватил пленника за волосы и запрокинул его безвольную голову.
— В отключке, кажется, — сказал клирик.
— Точно? Проверь, может, уже подох?
Не успел клирик наклониться к груди Гаттака, как разведчик, внезапно открыв глаза, сам ринулся тому навстречу и впился зубами в нос противника. Да так удачно вышло, что получилось отхватить целый кусок.
Не ожидавший нападения клирик с диким воплем повалился на пол, хватаясь за окровавленное лицо. В то же мгновение второй охранник, не успев толком ничего понять, начал движение к Гаттаку, но парень, с силой оттолкнувшись от пола ногами, влетел в него вместе со стулом. Тут промашка вышла, клирик почти успел увернуться от удара, но парень все же зацепил его и припечатал к двери. Не так сильно, как планировал, но тоже ощутимо. Старенький деревянный стул от таких перегрузок, естественно, надломился, что позволило Гаттаку за какие-то доли секунды встать на ноги и тут же сделать интуитивный маневр уклонения от летящего приклада.
Клирики были парнями мощными, Гаттак им уступал пару-тройку весовых категорий, однако этот факт его ничуть не смущал. Наоборот, их массу он планировал обернуть против них же самих. Пропустив над собой размашистый удар тяжелым автоматом, Гаттак с силой ударил клирика ногой в пах. Просто и эффективно. Клирик сложился пополам и тут же получил контрольный удар коленом в переносицу. Раздался звонкий щелчок затвора — это уже пришел в себя безносый охранник, и Гаттак, как был, со скованными за спиной руками с места сделал сальто в воздухе назад. Пока летел, услышал короткую очередь, ему даже показалось, что он увидел пролетающие под ним пули. В такие моменты мозг разведчика работал настолько быстро, что время вокруг словно замедлялось. Справедливости ради Гаттак признал, что присутствие в его голове какого-то импланта, посредством которого был внедрен в его мозг Бор, ускорило его мозговую активность до совсем уж неприличных параметров. Траекторию полета собственных ног Гаттак рассчитал идеально — одна нога ударила безносого клирика по прицельной планке, выбивая из рук оружие, а вторая впечаталась автоматчику аккурат в грудинно-ключичное соединение и в шею. Позвонки сместились, сломанная ключица повредила подключичную артерию, и противник рухнул на пол замертво. Автомат тут же замолчал.
Во время выполнения этого эффектного и еще более эффективного кульбита Гаттак успел заметить еле заметное движение директора к своему выдвижному ящику. В ускоренном до предела мозгу разведчика это движение Борова выглядело максимально вальяжным и непозволительно медленным. Тот был грузен и неуклюж, что позволило Гаттаку выкроить несколько мгновений на принятие верного решения. Удачно приземлившись прямо на ноги, он с силой ударил ногой по столешнице. Массивный стол резко двинулся по направлению к руке Борова, уже почти дотянувшейся до заветного ящика с оружием. Криворукий директор не успел и глазом моргнуть, как пальцы его уже были выбиты сильным ударом о край стола, а колени зажало массивным креслом.
Гаттак же тем временем рухнул на спину, как раз туда, где лежал выбитый из рук клирика автомат. Со скованными за спиной руками воплотить в жизнь задуманное было крайне сложно, но на стороне парня были адреналин, бьющийся в крови, и годы тренировок. Он уже выполнял подобное, и не раз. Только коснувшись пола, он согнулся, словно пружина, до предела напряг мышцы спины и пресса и выбросил свои ноги вверх. Инерция завершила начатое. Изумленный директор школы только и увидел, как из-под стола, вопреки всем законам физики, вылетает Гаттак с автоматом в руках, вот только сами руки были за спиной. Не успел он коснуться ногами пола, как натренированные пальцы уже нащупали спусковой крючок. Стрелять со спины парню уже доводилось, с такого расстояния промахнуться было просто невозможно. Раздалась
