Том 2. 1960-1962 - Аркадий Стругацкий

От машины требовалось: а) предсказать, какую кормушку меринос выберет, и б) дать психофизиологическое обоснование этого выбора.

― А как же насчет свободы воли? ― осведомился Женя.

― Вот мы и хотим выяснить насчет этой самой свободы воли,― ответил Рудак.― Может быть, ее вовсе и нет.

Он помолчал.

― В контрольном эксперименте баран выбрал правую кормушку. Собственно, задача сводилась к вопросу: почему? Два года машина думала. Потом начала строить модели. Эффекторные машины часто решают задачи по моделям. Вот когда КРИ решал задачу о земляном черве, он построил такую превосходную модель, что мы у него украли идею и стали строить землепроходные устройства. Изумительные устройства.

Рудак задумался. Женя нетерпеливо заерзал на стуле.

— Вам неудобно? ― осведомился Рудак.

— Нет–нет, мне просто очень интересно.

— Ах, вам тоже интересно? Как бы это вам рассказать, чтобы не соврать?

«Крутит он что–то»,― подумал Женя и сказал:

— Наверное, я видел одну из этих моделей, про которые вы рассказываете. Этакий шест с зеркалом. Только вряд ли это модель барана. Даже Буриданова.

— В том–то и дело,― со вздохом сказал Рудак.― Никто не верит, что это модель барана. Папа Ломба, например, не поверил. Забрал все материалы по программированию и поехал в Центр проверять.― Рудак опять вздохнул.― Вот сегодня вечером он приедет.

— А в чем, собственно, проблема? ― спросил Женя.

— Проблема в том, что КРИ делает шесты на колесиках и семиногих жуков. Иногда еще такие плоские тарелки без ног, без рук, но с гироскопом. И никто не понимает, какое это имеет отношение к барану.

— Действительно,― задумчиво сказал Женя,― зачем барану так много ног?

Рудак посмотрел на него с подозрением.

― Действительно, зачем? ― сказал он с неестественным энтузиазмом.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. «Крутит, ой, крутит, борода!» ― думал Женя.

Рудак ловко, без помощи рук, поднялся на одной ноге.

— А теперь пойдемте, товарищ Славин, я вас представлю заведующему фильмотекой.

— Еще один вопрос,― сказал Женя, перезаряжая диктофон.― Где он находится, ваш Великий КРИ?

— Вы на нем сидите. А сейчас встанете и пойдете. Он под землей, двадцать восемь этажей, шесть гектаров. Мозг, мастерские, энергогенераторы ― все. Пошли.

…Фильмотека КРИ находилась на другом конце поселка, в низком павильоне, на крыше которого блестели решетчатые щиты стереосинерамного демонстратора. Сразу за павильоном начиналась саванна.

В павильоне пахло озоном и кокосовым молоком. Заведующая фильмотекой сидела за столом и изучала через бинокулярный микроскоп роскошный фотоснимок сустава задней ноги. Заведующая была хорошенькой таитянкой лет двадцати пяти.

— Здравствуй, девочка,― нежно пророкотал Рудак. Заведующая оторвалась от микроскопа и расцвела улыбкой.

— Здравствуй, Поль,― сказала она.

Вот это корреспондент Европейского центра товарищ Славин,― сказал Рудак.― Отнесись к нему с уважением. Покажи ему кадры двести шестьдесят семь, триста пятнадцать и семь тысяч пятьсот двенадцать…

— Если это вас не затруднит, конечно,― галантно добавил Женя.

Заведующая очень напоминала Шейлу.

— С удовольствием,― сказала заведующая.― А подготовлен ли товарищ Славин морально?

— Э–э… Как вы, товарищ Славин, подготовлены?

— Вполне,― уверенно ответил Женя.

― Тогда я оставлю вас,― сказал Рудак.― Меня ждут уродцы.

Он сделал ручкой и вышел. Было слышно, как он заорал на

весь поселок: «Акитада! Привезли оборудование?» Ответа слышно не было. Заведующая вздохнула и сказала:

― Берите складной стул, товарищ Славин, и пойдемте.

Женя вышел и уселся у стены павильона. Заведующая деловито прикинула высоту солнца, что–то подсчитала, шевеля губами, и вернулась в павильон.

― Кадр двести шестьдесят семь,― объявила она в раскрытое окно.

Солнечный свет померк. Женя увидел темно–фиолетовое ночное небо с яркими незнакомыми звездами. Низкие плоские облака протянулись над горизонтом, медленно возникли черные силуэты странных деревьев, похожих не то на пальмы, не то на гигантские ростки цветной капусты. Звездные отсветы дрожали в черной воде. Затем над облаками возникло белое зарево. Оно разгоралось все ярче, уродливые тени заскользили по черной маслянистой поверхности, и вдруг из–за горизонта взрывом вынеслось ослепительно белое пульсирующее светило и рывками понеслось по небу, гася звезды. Серый туман заметался между стволами странных деревьев, замелькали радужные блики, и все исчезло. Перед Женей вновь была залитая солнцем саванна.

— Дальше идут сплошные помехи,― сказала заведующая.

— А что это было? ― спросил Женя. Он ожидал большего.

— Это восход сверхновой. Больше ста миллионов лет назад. Она породила динозавров. Теперь кадр триста пятнадцатый. Это наша гордость. Пятьдесят миллионов лет спустя.

Снова исчезла саванна. Женя увидел серую, покрытую водой равнину. Из воды торчали мясистые стебли каких–то растений. Через равнину по колено в воде брело длинное серое животное. Женя не сразу понял, где у животного голова. Мокрое цистерно–образное туловище, облепленное зеленой травой, равномерно сужалось к обоим концам и переходило в длинные гибкие хвост и шею. Затем Женя разглядел крохотную плоскую головку с безгубой жабьей пастью. В повадках чудовища было что–то куриное ― на каждом шагу оно ныряло головой в воду и сразу вздергивало голову, быстро–быстро перетирая в пасти какую–то зелень.

― Диплодок,― сказала заведующая.― Длина двадцать четыре метра.

Затем Женя увидел другое чудовище. Оно змеиными движениями скользило рядом с первым, оставляя за собой полосу взбаламученной воды. Один раз оно едва увернулось от колоннообразной ноги диплодока, и на мгновение Женя увидел громадную бледную зубастую пасть. «Что–то будет»,― подумал он. Это было гораздо интереснее вспышки сверхновой. Диплодок, видимо, не подозревал о своем зубастом спутнике либо просто не обращал на него внимания. А тот, ловко лавируя вокруг его ног, подобрался поближе к голове, рывком высунулся из воды, моментально скусил голову и нырнул.

Женя закрыл рот, стукнув зубами. Картина была необычайно яркая и четкая. На секунду диплодок остановился, высоко вздернул обезглавленную шею и… пошел дальше, все так же размеренно погружая кровоточащий обрубок в мутную воду. И только через несколько шагов у него подогнулись передние ноги. А задние продолжали ступать, и громадный хвост беспечно подергивался из стороны в сторону. Шея в последний раз взмыла в небо и бессильно плюхнулась в воду. Передняя часть туловища стала заваливаться на бок, а задняя все продолжала двигаться вперед. Но вот подломились и задние ноги, и тотчас из мутной вспененной воды вынырнули и кинулись десятки оскаленных зубастых пастей…