Открытки падали с неба - Лина Соле
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Данил Валерьевич, узнаете кого-то? – спросил лейтенант.
Перед моими глазами появились эти трое в черных костюмах и балаклавах – хоть по лицам я их не смогу узнать, но телосложениями они были похожи. Я кивнул.
– Это хорошо. Ваше признание очень нам помогло, ранее зацепок не было, а после – осталось только проследить за нужными людьми, – подвел итог лейтенант Смирнов. – Уголовное дело возбуждено, предварительное следствие и дознание почти закончены. Мы направим материалы уголовного дела в суд. Вам необходимо найти адвоката и готовиться к заседанию. Но об этом сообщу позже. У вас есть хороший адвокат?
– Есть, – бескомпромиссно ответила Инна. Я с удивлением уставился на нее.
– Инна Дмитриевна, вы по-прежнему не хотите начать расследование по вашей ситуации?
Я недоуменно посмотрел на Инну: «Когда она успела сказать, что не будет заявлять на отца Маши?»
– Нет, лейтенант, – она перевела беспокойный взгляд с меня на Сергея, – максимум, выступлю в деле Дани, как свидетель или кто-то еще, отдельно я заявлять не хочу.
– Хорошо, мы приложим ваши материалы к делу, вас тоже вызовут в суд, – согласился лейтенант.
Когда он вышел из палаты, я грозно посмотрел на Инну и спросил:
– Почему ты не хочешь, чтобы он был наказан? Ему что, позволительно тебя душить и доводить до смерти?
– Никто меня до смерти не доводил, – Инна посмотрела на меня не менее жестко. – Даня, это мое право. Павел Олегович будет наказан, но это не моя война, прости.
Я не понимал, почему она была так благосклонна к своему мучителю, к тому же, мне было обидно: она знала, что этот человек чуть не убил меня, и не желает отомстить ему за своего любимого. Я отвернулся от Инны, а она встала и сказала:
– Отдохни пока, я пойду с мамой созвонюсь, она приедет сюда с адвокатом, у нее много друзей с юрфака, отличные социалисты в Нижнем.
Я успел только проводить Инну взглядом, как нервы уже переключились на новый страх: знакомство с ее родителями.
Вернувшись, Инна сообщила, что мама подъедет в ближайшие дни со своим хорошим другом и очень успешным адвокатом, она передала им телефон лейтенанта.
– Ты уже рассказала родителям обо мне? – я старался сделать спокойный вид, но жилка на виске предательски нервно пульсировала.
– Конечно, – бескомпромиссно ответила Инна. – Еще когда мы вернулись из Павлово, я показала им твои фото. Они одобрили.
– М-м, ясно, – только и ответил я.
– Ты стесняешься? – Инна отложила простынь, которую стряхивала, и заулыбалась. – Это мило. Но ты, правда, думал, что мои родители не знают, где я уже месяц пропадаю днями и ночами?
– Я просто не в лучшей форме для знакомства.
– Прекрати, сейчас ты выглядишь просто отлично! – подбодрила она меня.
Был пятничный вечер, Инна днем уехала домой, чтобы полежать в ванной, поменять свою одежду и постирать мою. Я лежал и представлял, как хорошо было бы сейчас прогуляться после работы по ветреной набережной, держа Инну за руку, съесть мороженое, облизывать пенку латте с ее кукольных губ, целовать веснушчатый нос, чувствовать, как ветер развевает ее ароматные волосы по моему лицу, крепко прижимать ее к себе за тоненькую талию, ощущая упругую большую грудь, вбирать ее в себя полностью вместе с солнцем, свежестью, ветром с реки и ощущением полной свободы и безграничного счастья. Но в моей реальности была только душная палата, надоевшая мне до тошноты кровать со смятыми подушками и знакомые голоса медперсонала в коридоре.
– Привет, – донеслось от двери. Я открыл глаза и повернул голову, на пороге стоял Лёня, подавленный и помятый, что на него было совсем не похоже.
– Привет, друг, – я начал присаживаться, а он медленно подошел ко мне.
– Маша рассказала, зачем ее вызывали, – он устало сел на стул и тоскливо продолжил, – всю ночь у меня проплакала. Ее отца арестовали.
– Я знаю, лейтенант с утра приходил.
– Скажи мне, только не надо больше о том, что не можешь ничего говорить, – он выставил перед собой ладонь, – это он с тобой сделал?
– Да.
– Черт, – сокрушительно воскликнул друг. – Как же так? Почему только сейчас ты признался? У меня такая каша в голове: Маша мне мозг вынесла весь, дай мне хотя бы ты что-то внятное, я ничего не понимаю.
– Лёнь, я не хотел его обвинять, он же полицейский – кто его посадит. Но когда пропала Инна…
– Причем здесь вообще Инна? – разъяренно проговорил он. Я видел, что друг устал, и не винил его в срыве голоса.
– Она работала у него дизайнером в загородном доме, – ну что ж, следовало открыть и эту тайну. – Она намекнула ему, что знает про меня, он ее придушил и довел до эпилептического припадка, ее госпитализировали.
– Твою мать, – протянул Лёня и рухнул на спинку стула, отчего тот истошно скрипнул. Он с мучительной гримасой на лице закрыл глаза.
Мы остались сидеть в молчании, в какой-то момент я подумал, что Лёня заснул, но спустя время он продолжил с закрытыми глазами:
– Маша тебя винит во всем. Она рассказала, что отец пошел с ней в участок, устроил там скандал, а когда выяснил, что это по твоему делу, закрылся с главным следователем в кабинете и запретил Маше что-либо говорить, больше Маша не увидела отца, его посадили под арест, – друг устало открыл глаза. – Ты уверен, что это был он?
– Да, – снова ответил я. – Но еще я уверен, что он уйдет от наказания, с его-то связям.
– Мне жаль, Дань. Если это правда, то надо все силы приложить, чтобы наказать виновного, – Лёня облокотился на борт кровати. – Он избил тебя за то, что ты бросил Машу?
– Видимо, да. Меня избили в тот же день. Он не бил, там были более подготовленные типы, но он был рядом.
– Опасные связи, – сарказм просочился в усталый голос друга.
Мы проговорили до самого вечера, стараясь избегать темы Маши, ее отца, избиения и ареста.
– Лёнь, можно тебя попросить об одолжении?
– Конечно, что такое?
Я взял телефон, открыл запароленную папку и передал ему телефон.
– Ого! Все так серьезно? – Лёня начал листать скриншоты. – Ты в курсе, что у тебя нет вкуса на ювелирку?
Он засмеялся и протянул мне телефон с открытой фотографией кольца с небольшим извилистым сердечком и изумрудом внутри.
– По-моему, красивое, – я смутился. Конечно, у меня не было вкуса, я же никогда раньше не выбирал обручальные кольца.
– Ты знаешь ее размер?
– Нет, наверное, какой-то маленький, у Инны худые пальцы.
– Я прикину, она сегодня еще придет?
– Угу. Так какое выбрать? – я с такой любовью отбирал варианты, что не мог смириться с тем, что ни
