Путь на Юг - Михаил Ахманов

Оторвавшись от созерцания покойного стратега, Одинцов поднял голову и оглядел айденских военачальников. Четверо были покрыты кровью и пылью: бар Кирот, сумевший вывести из-под удара фаланги с полтысячи своих молодых солдат, бар Сейрет и еще два джейдских сардара, имен которых он не знал. Трое, командиры орд ветеранов, выглядели совсем свежими. Почти машинально Одинцов отметил, что Иртем бар Корин, видимо, погиб. Жаль, жаль… Парень был неглуп и испытывал к нему симпатию…

Впрочем, то, чему предстояло сейчас свершиться, произойдет неизбежно и независимо от желания сардаров, пребывавших в состоянии шока и нерешительности. В отличие от них, Георгий Одинцов точно знал, чего хочет и как будет действовать. И он собирался выполнить свой план, даже если придется зарубить всех семерых, не исключая и бар Кирота. За его спиной была молчаливая поддержка Ильтара и нетронутая сила хайритской тысячи, потерявшей не более полусотни бойцов.

Бар Ворт откашлялся. Лицо его покраснело больше обычного, пальцы нервно сжимали рукоять висевшего на перевязи меча.

— Хмм… Владычица Шебрет даровала тебе достойную смерть, и теперь ты ей неподвластен… Да будет милостив к тебе Айден, светлый бог, в своих сверкающих чертогах! — Старый сардар на миг склонил голову перед телом полководца. Остальные вразброд повторили его жест и ритуальную фразу прощания. — Что будем делать, досточтимые? — Взгляд бар Ворта скользнул по мрачным лицам офицеров. — Продолжим поход или повернем домой?

Хочет вернуться, понял Одинцов. Но опасается принять ответственность за такое решение на себя одного.

— А разве у нас есть выбор? — хрипло произнес бар Кирот. — Пока что в южные пределы попал наш вождь вместе с доброй половиной войска… Но они уже ни о чем не смогут рассказать! — Он горько расхохотался.

— Ну-у… — протянул бар Ворт, — у верховного стратега были устные секретные инструкции… указания насчет дальнейшего пути… Я же их не имею. Как старший среди вас, я готов вести войско обратно, но не туда. — Он махнул в сторону южной гряды холмов. — Кому известно, что подстерегает нас в тех неведомых краях?

Оба командира орд ветеранов одобрительно закивали. «Чем ближе солдат к пенсии, тем больше ценит он жизнь», — подумал Одинцов. Это правило было справедливо и в Айдене, и на Земле. Возможно, лет через пять-шесть он сам разделял бы эту точку зрения. Возможно… Если бы не та проклятая мина…

— Надо возвращаться, — сказал один из ветеранов, — бар Ворт прав. Досточтимый бар Нурат был великим полководцем… нобилем из рода пэров… Кто из нас ему равен? — Он пронзил презрительным взглядом молодого бар Кирота, словно с ходу отметая возможные претензии с этой стороны.

— Этот великий полководец завел нас в ловушку, — угрюмо буркнул бар Кирот, — хотя его об этом предупреждали… предупреждали те, у кого хватило мозгов и смелости поднять голос на совете. — Он искоса взглянул на Одинцова. Все три командира ветеранов нахмурились, и даже на потных физиономиях джейдских офицеров появилось неодобрительное выражение. Мертвым уже все равно, но живые не прощают напоминаний о своих ошибках.

«Торопится парень, — снисходительно подумал Одинцов. — Слишком молод. Нельзя вот так, сразу…» Впрочем, ему тоже не хотелось зря тянуть время.

— Не нам обсуждать ошибки досточтимого бар Нурата. — Бар Сейрет примирительно поднял руку. — Тем более что содеянного не исправишь, мертвых не воскресишь. Милостью Шебрет нам дарована победа… мы живы, у нас достаточно припасов, и половина войска еще держится на ногах.

— Ладно! Так что ты предлагаешь? Что? — Бар Ворт прожег джейдца яростным взглядом. — Идти назад? Или двигаться вперед? — Бар Сейрет покачал головой, явно пребывая в нерешительности. — И если мы пойдем вперед, то кто готов нас возглавить? — Он обвел взглядом лица сардаров, игнорируя и Одинцова, и хайритского вождя. — Ты, бар Кирот? Ты, бар Сейрет? Ты, бар Трог? Ты, бар…

— Я, — спокойно произнес Георгий Одинцов, выступая на шаг.

Стоявший рядом с ним бар Трог, приятель бар Борта, невольно отшатнулся. Одинцов скосил на него глаза, и на его губах заиграла насмешливая улыбка.

— Чего ты так испугался, почтенный бар Трог? Тебе же хотелось полководца из рода пэров, да еще с секретными инструкциями… Ну, так погляди внимательно! Вот стоит перед тобой сардар Аррах бар Ригон, военачальник не из последних, наследник Асруда, Стража Запада, и носитель тайны… Чего же тебе еще нужно?

— Нет! — взревел бар Борт, хватаясь за меч. — Нет! Разжалованный сардар, сын предателя, беспутный пьянчуга и бабник, кал собачий — вот ты кто! Сам милосердный бар Савалт велел мне… — Он вдруг захлопнул рот, сообразив, что сболтнул лишнее.

Одинцов медленно повернулся к командиру ветеранов и потянул из ножен кинжал.

— За тобой должок, приятель, — неторопливо произнес он, затем с силой метнул клинок в ноги бар Борту, так что лезвие по рукоять ушло в землю. — Я хочу получить твое ухо. — Старый сардар уставился на него непонимающим взглядом, и Одинцов с мрачной ухмылкой пояснил: — То самое, которое ты поклялся отрезать, если в ксамитской фаланге окажется больше пяти тысяч бойцов. Они привели тысяч двенадцать копьеносцев, и я полагаю, что имею право претендовать на оба твоих уха.

— А что… Недурная мысль! — пробормотал бар Кирот. — Если с нашего великого полководца, — он кивнул на тело бар Нурата, — уже нечего взять, так пусть расплатится хотя бы его помощник… За смерть и увечья моих солдат!

— Что-о-о? — от ярости на шее бар Борта вздулись жилы. — Бунт? Дерзость? Неповиновение? Один — сопляк, — он ткнул пальцем в Кирота, — другой — хайритский выкормыш…

— Этот хайритский выкормыш сегодня выиграл битву и спас твою старую шкуру, о достойнейший, — спокойно произнес Ильтар. — Поэтому не стоит слишком горячиться. Твои-то храбрые воины всего лишь дорезали побежденных.

— Победу нам даровала Шебрет! И мудрый план бар Нурата!

Ильтар задумчиво взъерошил копну своих светлых волос и посмотрел на оранжевое светило, уже наполовину скрывшееся за холмами. На лице его было ясно написано, что не стоит спорить об очевидном, а лучше поскорее промочить глотки после тяжких боевых трудов. Тем не менее он вытянул руку в сторону пяти тяжелых фургонов, около которых, выпрягая израненных животных, копошились хайриты.

— Мы тоже почитаем мощную Шебрет, богиню войны и кровавых сражений, сестру Грима, старшего из Семи Ветров, — произнес вождь, — поэтому будем считать, что она вложила в голову моего хитроумного брата мысль использовать эти повозки. Сегодня он научил нас, как справиться с непобедимыми ксамитскими копейщиками. Возможно, Шебрет шепчет советы на ухо всем полководцам, но только великие понимают их правильно и действуют верно. На то они и великие… — Ильтар вздохнул, бросил алчный взгляд в сторону обозных телег с последними бочонками пива — они как раз выезжали на луг — и веско добавил: — Хайриты очень уважают моего брата, благородного Эльса из Дома Карот, Перерубившего Рукоять… Они пойдут дальше под его рукой. Я все сказал.

Во время этой краткой речи вокруг тела павшего стратега произошли некие перемещения. Теперь по одну сторону находились Ильтар, сам Одинцов и молодой бар Кирот, по другую — разъяренный бар Ворт и два старых сардара. Три джейдских офицера, полные сомнений, стояли между ними. «Словно склока в Думе, — пришло на ум Одинцову. — Левые, правые и центристы».

С одним небольшим отличием: Одинцов не был ни левым, ни правым, ни центристом, и никто не мог упрекнуть его в любви к спорам и отсутствию решительности. Он указал на кинжал старого Асруда, все еще торчавший в земле у самых ног бар Ворта, и рявкнул:

— Уши! Твои уши, сардар!

Казалось, старый вояка внезапно успокоился. Окинув рослую фигуру Одинцова оценивающим взглядом, он вытащил меч и негромко, но твердо сказал:

— Уши тебе мои понадобились, хайритский пес? Ну, так подойди и возьми! — Затем он повернулся к своим соратникам: — Всем нам известно, каким образом благородный нобиль и офицер должен защищать свою честь. Конечно, этот, — он кивнул в сторону Одинцова, — всего лишь разжалованный гвардеец и сопляк, недостойный скрестить меч с ветераном. Однако в нем есть капля-другая айденской крови… и я выпущу ее как можно быстрее. А потом мы разберемся и с остальными. — Бар Ворт мрачно кивнул на Ильтара и молодого бар Кирота.

Одинцов неторопливо отстегнул перевязь с челем и сунул его в руки кузена.

— Не тяни, — пробормотал тот, принимая оружие. — У меня в глотке сухо, как в дырявом бочонке.

Усмехнувшись, Одинцов кивнул, сделал шаг вперед, вытягивая меч, и в следующее мгновение клинки сшиблись, словно лезвия чудовищных смертоносных ножниц.

Бар Борт, в отличие от недотепы Гайта, ксамитского шпиона, был великолепным фехтовальщиком. Несмотря на сотни литров горячительных напитков, поглощенных за три десятилетия имперской службы, рука старого сардара не дрожала. Вдобавок он был свеж, бодр и полон служебного рвения. Лучший способ справиться с бунтом — покончить с его главарем. Что он и собирался сделать.