Колесо крутится. Кто-то должен поберечься - Этель Уайт

– Странно, мышцы у вас могли бы быть и покрепче, – нахмурился он, – с вашей-то тяжелой работой.

– В последнее время работы у меня не очень много, – объяснила Элен.

– Понятно, – тихо произнес доктор Пэрри, сетуя на безрассудство пациенток, добровольно морящих себя голодом.

– Вы любите молоко? – поинтересовался он. – Хотя зачем я спрашиваю! Конечно, нет.

– Ну что вы, если б я работала в молочной лавке, покупателям бы ничего не оставалось.

– Вам нужно пить больше молока. Я поговорю с миссис Оутс.

Врач снял кожаную мотоциклетную куртку и бросил ее на стул.

– Мерзкая погода, – посетовал он. – Из-за нее я и задержался. Дороги развезло. Как себя чувствует леди Уоррен?

– Как обычно. Попросила, чтобы я сегодня ночевала у нее.

– Что ж, если я хоть сколько-нибудь вас знаю, вам это понравится, – ухмыльнулся доктор Пэрри. – Вы так любите новые ощущения.

– Но я ее боюсь! – заныла Элен. – Я вас поэтому и ждала… Скажите им, что я… не справлюсь! Что я не обучена!

– Паникуете? Вас уже тоже довели? Изнываете от одиночества?

– Да нет, это не просто нервы. У меня есть серьезный повод для опасений.

Доктор – не в пример мисс Уоррен – внимательно выслушал ее рассказ о револьвере.

– Чудно́, – подытожил он. – Но эта бабулька полна сюрпризов, от нее можно ждать чего угодно. Попробую выяснить, где она его прячет.

– И вы скажете, что мне нельзя ночевать в ее комнате? – не унималась Элен.

Врач с сомнением потер подбородок.

– Не обещаю. Посмотрю, что за сиделка. Возможно, ей действительно нужно как следует выспаться, если она приехала с дежурства. Пойду наверх.

Доктор Пэрри распахнул двери в холл. Пока они шли, врач сказал Элен вполголоса:

– Выше нос, подруга! Револьвер наверняка не заряжен. Да и прицел у старушки уже не тот – сколько лет прошло.

– Но ведь она попала в сиделку, – напомнила Элен.

– По счастливой случайности. Не забывайте, она – пожилая женщина. Со мной можете не подниматься.

– Нет, я должна познакомить вас с сиделкой, – настояла Элен, ни на секунду не забывая о профессиональной этике.

Однако по сердитому взгляду открывшей дверь сестры Баркер Элен поняла, что вновь просчиталась.

– Пришел доктор Пэрри, – доложила она.

Сестра Баркер величаво поклонилась.

– Доктор, вы давно приехали? – спросила она.

– Минут пять назад, – ответил врач.

– На будущее попрошу вас сразу подниматься в спальню больной. Ваши опоздания волнуют леди Уоррен.

– Конечно, сестра, раз такое дело, – согласился доктор Пэрри.

Элен обреченно отвернулась и вышла. Молодой врач, похоже, мгновенно поддался воле сиделки, возвышавшейся над ним горой – хотя, разумеется, то был всего лишь обман зрения, легко объясняемый белым халатом.

В холле мимо Элен пронеслась Симона – во всем великолепии своего вызывающего наряда. Даже удрученная собственным горем, девушка не могла не заметить, что Симону переполняют чувства: в глазах блестели слезы, губы дрожали, руки были сжаты в кулаки.

Во власти неудовлетворенных желаний роковая красотка превратилась в фурию. Она злилась на всех: на Ньютона, который ей мешал, на Стивена, который не отвечал взаимностью, и наконец, на саму себя – за то, что потеряла хватку.

И во всей этой буре страданий она винила одну женщину. Симона вбила себе в голову, что Стивен предпочитает ей белокурую официантку из «Быка».

Элен, даже нарядно одетая, судя по всему, была невидима: Симона на нее и не взглянула. Когда Элен вошла на кухню, миссис Оутс тоже встретила ее мрачным молчанием.

Атмосфера в «Вершине» будто бы створожилась от кислоты.

– Скоро можно подавать ужин, – сказала Элен в надежде утешить кухарку. – Врач зашел ненадолго.

– Дело не в этом, – угрюмо отозвалась миссис Оутс.

– А в чем?

– В Оутсе.

– Что он сделал?

– Ничего. Но он все время торчит здесь, день и ночь, мне и одной некогда побыть! Послушай моего совета: не вздумай выходить замуж.

Элен удивленно взглянула на кухарку. Ее всегда восхищало, с каким добродушием та сносила леность мужа и выручала его. Может, на работе мистер Оутс и не перетруждался, но его жена всегда шутила на эту тему; грубоватая, несентиментальная, зато искренняя любовь превратила их команду в крепкий союз.

– «И в горе, и в радости», – тактично напомнила Элен. – Я понимаю, почему мистер Оутс ухватился за вас: он знал, что с вами ему заживется «в радости». К слову, не представляю, кто мог бы взять в жены сестру Баркер. Не исключаю, что она любит и к бутылке приложиться.

– А? – рассеянно переспросила миссис Оутс.

– Точно не знаю, – пожала плечами Элен. – Может, она и не зря выпросила бренди. Но мисс Уоррен говорила ей, что леди Уоррен нуждается только в кислороде.

Миссис Оутс молчала, сосредоточенно сдвинув брови, словно перемножала в уме обыкновенные дроби. Закончив сложные вычисления, она весело рассмеялась.

– Ладно, не так уж часто я бываю не в духе, правда? – наконец проговорила она. – Что до мужей, даже с самыми хорошими одни хлопоты, а у меня как раз такой. А теперь, дорогая, следи за врачом. Как только он уйдет, я хочу прокрасться наверх с кусочком пудинга для сиделки.

Элен стало немного досадно: повышенное внимание к сиделке она восприняла как предательство по отношению к ней.

– Лучше отнесите ей ромовый пирог к бренди, – посоветовала она.

– О, кто-то показывает норов! – хохотнула миссис Оутс. – Но ведь ей предстоит провести ночь на одних перекусах. Пусть она и похожа на сушеную воблу, жизнь у сиделок нелегкая.

Элен стало стыдно за свое недовольство, и она отправилась на лестницу, чтобы не пропустить врача. Внезапная смена настроения миссис Оутс ее удивляла. Кухарка никогда не производила впечатления темпераментного человека.

Ни с того ни с сего Элен вдруг покачнулась, как маятник. Что за таинственный ветер на нее налетел?

«Что-то в доме сегодня не так», – заключила она.

Услышав вдалеке голос доктора Пэрри, она крикнула об этом миссис Оутс и побежала в холл. Врач сразу подошел к ней. Лицо его пылало, он едва сдерживал волнение.

– Мисс Кейпел, – произнес он официальным тоном, – если кто-нибудь будет настаивать на том, чтобы вы сегодня спали в комнате леди Уоррен, имейте в виду: я не разрешил!

Элен тут же сообразила: сестра Баркер переусердствовала с властными методами. Хотя сердце у девушки подпрыгнуло от облегчения, опыт подсказывал, что для верности лучше заручиться согласием главного авторитета в доме.

– Хорошо, доктор, – кротко сказала она. – Но ведь если сестра Баркер пойдет к мисс Уоррен, она добьется своего.

– В таком случае, – объявил он, – я пойду прямиком к профессору. Не хватало, чтобы женщина меня запугивала! Если с моими распоряжениями не согласны, я готов передать пациентку другому врачу. Я здесь только потому, что у моей матушки – царствие ей небесное – тоже был язык как бритва. Из любви к ней я терплю эту меге… миледи!

У двери в кабинет профессора Элен попятилась.

– Пойдемте со мной, – пригласил ее доктор.

Элен, хоть и побаивалась профессора, тут же подчинилась. Любопытство, которое толкнуло бы девушку и в логово дикого зверя, подмывало ее взглянуть на личные покои хозяина.

Профессорский кабинет оказался удивительно похож на комнату мисс Уоррен. Как и там, мебель здесь служила опорой для книг и газет – с той лишь разницей, что у профессора были еще дополнительные полки с многотомными справочниками. Об уютных мелочах, какие обычно присутствуют в холостяцкой берлоге, даже речи не шло: ни потрепанных клубных кресел, ни старых домашних тапочек, ни банки с табаком.

Профессор сидел за американским письменным столом с опускающейся крышкой, кончиками пальцев упираясь в виски. При виде врача и помощницы лицо его побледнело и вытянулось.

– Голова болит? – осведомился доктор Пэрри.

– Немного, – ответил профессор.

Элен хотела было предложить аспирин, но вовремя прикусила язык, рассудив, что профессиональный совет будет уместнее.

– Вы что-нибудь приняли? – непринужденно спросил врач.

– Да.

– Хорошо. Новая сиделка хочет, чтобы мисс Кейпел сегодня дежурила вместо нее. Я запрещаю. У леди Уоррен очень плохо с сердцем, в таком критическом положении нельзя возлагать ответственность на неопытную служанку. Вы проследите, чтобы мое распоряжение было исполнено?

Слушая доктора, профессор надавливал пальцами на глазные яблоки.

– Разумеется, – кивнул он.

Когда они вышли, Элен повернулась к врачу и посмотрела на него ясным благодарным взглядом.

– Вы не представляете, как это для меня важно! – призналась она. – Вы… – Девушка осеклась: пронзительно зазвонил телефон, и она побежала в холл отвечать на звонок.

– Не кладите трубку, – сказала она и жестом подозвала доктора Пэрри. – Это вас. Звонят из «Быка». Спрашивают, здесь ли вы.

Элен, как всегда, было страшно интересно, в чем дело, и она как могла пыталась восстановить неслышную часть разговора по репликам доктора Пэрри.