Карабас и Ко.Т - Kagami

Очень осторожно я приоткрыл глаза и попытался осмотреться, не привлекая к себе внимания. И сразу уперся взглядом в мерно покачивающийся носок незабвенного розового кеда. С души сразу отлегло, но на смену страху пришло удивление: с какого перепугу Аль сидит здесь и охраняет мой сон?!

Я повернул голову. И встретился взглядом с учителем. Наверное, нужно было что-то сказать, но я потерял дар речи. Я не смог точно определить, что увидел в его глазах. Восторг, гордость? Да, несомненно, хотя в жизни не подумал бы, что он когда-нибудь будет так на меня смотреть. Но не только это. К восхищению, столь несвойственному скупому на похвалы Алю, примешивались любопытство и… страх. Ну, по крайней мере, нескрываемое опасение.

С минуту мы играли в гляделки, а потом я сдался. Отвел глаза и спросил:

— Они ушли?

Звездочет презрительно фыркнул, покачал головой, подумал о чем-то несколько долгих вздохов, а потом вдруг рассмеялся дребезжащим старческим смехом.

— Э-э-э… учитель, — не выдержал я, — я… а чем я… вас развеселил? — в том, что развеселила его не госпожа Лазалия, я не сомневался.

Аль перестал смеяться, строго посмотрел на меня и рявкнул:

— Ты чего это, вьюнош, развалившись, на полу возлегаешь, когда со старшими разговариваешь?!

Меня подкинуло и привело в вертикальное положение. Уж не знаю, старик постарался или со страху. Но, вытянувшись в струнку, я принялся есть его преданными глазами, в надежде избежать затяжной нотации. Снова повисла долгая пауза.

— Ладно, садись, чего уж там, — как-то слишком миролюбиво махнул рукой звездочет и магическим пассом пододвинул мне втрое кресло. — Не сержусь, поди, — вздохнул он, — только диву даюсь тебе, маркиз в" Асилий, — я промолчал. Выяснять что-то, а уж тем более, спорить с ним — себе дороже. Захочет — сам все объяснит, а не захочет — клещами не вытянешь. Одна надежда, что настроение у него все же благодушное. — Самочувствие-то твое как, ученичок?

Я клацнул челюстью. А чего это он вздумал моим самочувствием интересоваться? Что-то не то со стариком творится… Уж не ударили его чем добры молодцы из дворянской дружины?

— Н-нормально… — промямлил я, понимая, что в этот раз промолчать уже не получается.

— И насколько нормально? — сощурившись, продолжал допытываться Аль.

— Ну… — я мысленно провел ревизию своего тела на наличие повреждений, ничего, внушающего опасения, не обнаружил и честно признался: — Никаких неприятных ощущений, учитель.

— Хм… — глубокомысленно изрек старик и снова надолго задумался.

Я обвел взглядом комнату и обнаружил Сириуса, прикидывающегося ковриком на одной из дальних полок. Словно почувствовав мой взгляд, кот открыл глаза, дернул ушами и подмигнул. Потом лениво потянулся, повернулся ко мне спиной и снова перестал двигаться. Заснул, наверное. Или сделал вид, что заснул.

Очень хотелось рассмотреть, что там у меня на поясе, но пошевелиться я боялся. Никогда не знаешь, чего ждать от Аля в следующую минуту, и что может вывести его из себя. Но мне повезло. Учитель вдруг весело сверкнул глазами, хекнул и сам ткнул пальцем в значки.

— Значится, ты у нас теперь еще и левитатор высшей ступени, говорящий с серебром и человек-невидимка в одном флаконе, — он снова хихикнул, а я не выдержал и все же извернулся, чтобы увидеть новые символы. Рядом с белыми крылышками появились кокетливое зеркальце в узорной раме и серый силуэт человека, похожий на тень. Х-м-м…

— Э-э-э… учитель… — я замялся, поскольку не знал, какой из вопросов сформулировать первым, да и побаивался его реакции.

— Ну чего уж, спрашивай! — поразил меня своим великодушием Аль.

— А почему левитатор высшей ступени? — брякнул я первое, что пришло в голову.

— Так крылышки-то беленькие, ангельские, а сие означает, что летун ты есть наилучший. И что, больше ничего не интересует? — ехидно добавил он.

Я набрался смелости и спросил:

— Почему они ушли? Почему оставили нас в покое?

— Ишь ты! — хмыкнул звездочет, но мне показалось, что в его смешке проскочила нотка гордости. — Мы, значится… Нас оставили… — он покачал головой. — Ценю, вьюнош, ценю… Отрадно…

— Так почему? — все же рискнул настоять я на ответе.

— Да потому что прав не имеют никаких более. Не по зубам им полимаг с тремя апгрейдами. А тут и сообщение из Магистерии пришло, что уже четыре. Они-то тебя повязать после второго надеялись, ан нет… не успели! — старик снова разразился дребезжащим смехом. — А ты вот мне что скажи, маркиз. Это когда это ты левитатором-то стал? Уж не тогда ли, когда перила напротив моей спальни порушил?

Я ухватился за невинное объяснение. Не рассказывать же ему, что мы их разговор с Шимми подслушивали! Я сделал виноватый вид и заныл:

— Да все из-за этой ступеньки пакостной, учитель! Вы спали, я на нее наступать не хотел, попробовал перепрыгнуть, да темно было, не рассчитал, ну и… А когда понял, что падаю с пятого этажа… полетел.

— Я смотрю, у тебя(зпт) в" Асилий, что ни апгрейд, то со страху! — совсем уж развеселился Аль. Интересно, с чего бы это? — Пугать тебя, что ли, почаще? Глядишь, быстрее расти станешь. А то ведь, как я посмотрю, голодом да работой тебя не проймешь…

Он задумчиво пожевал губу, покосился на меня, а потом за считанные секунды сотворил огненный шар и швырнул его прямо мне в грудь. Я заорал и нырнул под кресло. Шарик пролетел мимо, описал дугу и снова нацелился на меня. Свободы маневра под креслом было маловато, пришлось вылезти и снова уворачиваться. В следующие пару минут я скакал по кабинету, демонстрируя чудеса акробатики, но сволочной шарик не собирался сдаваться. Он уже прожег дыры в спинке одного из кресел, в шторе на окне и в каком-то древнем фолианте. Оказаться на их месте мне совсем не хотелось, но что делать, я не знал, а посему продолжал бегать. Реакция у меня была все же получше, чем у огненного снаряда, на поворотах он тормозил, и только это давало мне некоторое преимущество, но времени подумать все равно не оставалось. На очередном моем броске в сторону, шарик снова по инерции пролетел мимо, но я краем глаза успел заметить, что в этот раз он направлен прямо в спящего Сириуса. Я опять заорал. Видеть, как глупая шутка учителя испепеляет моего усато-полосатого друга, не хотелось совершенно. И тут это случилось снова. Глубина зрения резко увеличилась, распространяясь вширь, я увидел мельчайшие капельки воды, взвешенные в воздухе. Они дрогнули от моего взгляда, стали собираться вместе, накапливать силу, чтобы мощным потоком обрушиться на злокозненный огненный шар. Послышалось злобное шипение, оглушительный возмущенный мяв, стеллаж заволокло паром, а через мгновение из него вылетел мокрый, подпаленный, очень злой, но живой Творожок.