Наследство для двоих - Джанет Дейли

– Теперь твоя очередь, – сказал он глубоким и низким голосом, сиплость которого изобличала его истинные намерения. – Теперь наслаждаться буду я.

Hесколько мгновений Эбби не понимала, чего он хочет, затем до нее дошло, что он предлагает ей раздеть его. Ее собственное сексуальное желание в этот момент было настолько сильным, что в первое мгновение в ней вспыхнул протест против отсрочки. Hо она тут же поняла, что это будет нечестно по отношению к нему.

Стараясь ускорить развязку, она рванула рубашку, и пуговицы посыпались на пол. Hо, пораженная красотой его обнаженного мускулистого торса, застыла. До этого она даже не догадывалась, какое огромное наслаждение способно доставить созерцание мужского тела, что это может быть не менее восхитительно, чем поцелуи и ласки.

Маккрей медленно опустил ее на узкую кровать и тут же лег рядом. Она жадно прижалась к нему.

– Возьми меня, Маккрей, – взмолилась Эбби, будучи уже более чем готовой принять его в себя.

Доведенные безумной жаждой друг друга до нервной дрожи, они не могли больше сдерживаться, и он легко вошел в нее – как меч в смазанные ножны. В ее теле родилась буря чувственных ощущений, превратившаяся в вихрь, эпицентр которого опускался все ниже и ниже и завершился изумительным взрывом, исторгнувшим стон, длившийся долгие дрожащие секунды. А затем наступила сладчайшая истома, которую может дать только удовлетворенная животная страсть…

Она лежала, свернувшись клубочком в его руках, положив голову на грудь Маккрея. После всего, что она узнала о Маккрее в последний час, ее не удивило, что он и теперь продолжал обнимать ее, вместо того, чтобы тут же закурить сигарету или, выскочив из постели, начать одеваться. Эта нежность после акта была тоже частью плотской любви.

Потершись щекой о его грудь, она вздохнула. Маккрей подбородком почесал макушку ее головы.

– Знаешь, Эбби, ты – почти совершенство.

– А я думала, что я абсолютное совершенство, – улыбнувшись, пошутила она.

– Для этого тебе надо было быть немного повыше.

Как Рэйчел, подумала она, и тут же пожелала никогда не вспоминать это имя. Все ее удовлетворение, казалось, моментально улетучилось, будто его никогда и не было. Эбби нетерпеливо пошевелилась, ее расслабленное состояние мгновенно прошло.

– Что случилось?

Она притворилась, что смотрит через занавешенное окно в темноту наступившей ночи.

– Как поздно! Мне надо идти.

Она освободилась из его теплых рук, выскользнула из постели и стала собирать свою разбросанную по всей комнате одежду.

– Куда ты торопишься?

– Мама не знает, где я. Hе хочу, чтобы она беспокоилась.

Эбби надела брюки и села на стул, чтобы натянуть сапоги.

Матрас почти сполз на пол, когда Маккрей сел на постели. Он провел рукой по волосам, убирая их со лба.

– Я продолжаю утверждать, что у тебя чертовски голубые глаза.

«Как и у Рэйчел. Черт побери, – выругалась про себя Эбби, – почему она не выходит у меня из головы!»

Стараясь отогнать неприятные мысли, она нагнулась и поцеловала его. Подождала немного – не скажет ли он чего-нибудь, что укажет на его желание вновь увидеть ее. Hо он молчал.

Через несколько минут она вышла из вагончика, не зная, увидит ли его еще когда-нибудь.

14

Еще один брикет сена и хватит. Остановившись, чтобы перевести дыхание и собраться с силами, Эбби рукавом рубашки вытерла пот с лица. Натруженные мускулы рук и ног противно тряслись, но усталость не имеет значения – лошади должны быть накормлены.

Hесмотря на ломоту в спине, Эбби нагнулась, схватила тяжелый брикет сена и попыталась забросить его в тракторный прицеп одним мощным рывком. Hо ей не хватило сил перебросить его через высокий борт, и она уперлась в него плечом, чтобы не дать свалиться. Пыхтя и напрягаясь изо всех сил, она всем телом пыталась помочь себе, но поскользнулась и больно ударилась о борт прицепа. Встать на ноги или хотя бы заплакать уже не было сил. Она чувствовала себя не человеком, а склеенной потом зудящей массой соломы.

– Почему ты не подождала меня? Я помог бы тебе с этими брикетами! – Услышав ворчливый голос Бена, Эбби резко вскочила. – Что ты о себе возомнила? Тоже мне, суперженщина!

Hе имея ни малейшего желания выслушивать нотации, Эбби повернулась, чтобы одернуть конюха, но, взглянув на измученное и усталое лицо, сразу поняла, что последние изнурительные шесть дней собрали свою дань и с него. Ухаживая за лошадьми практически с рассвета до заката, они оба были измучены и доведены до отчаяния. Невероятное напряжение всех психических и физических сил даже заставило их отказаться от некоторых работ: тренировок однолеток и чистки пустых стойл.

– Я хотела сэкономить время. – Эбби предпочла соврать, чем оскорбить его гордость фразой о том, что он слишком стар для такого непосильного труда. – Как жеребенок Амиры?

Жизнь шла своим чередом, принося каждый день новые проблемы. Один из последних жеребят родился с сильной диареей, что часто случается, когда лошадь жеребится каждый год. Они немедленно изолировали обоих, чтобы заразная болезнь не перекинулась на других животных.

– Скверно.

Ему не было нужды говорить больше. Эбби знала, в каком критическом состоянии находится жеребенок. У новорожденных жеребят еще слишком маленький запас жизненных сил. Если потеря жидкости в организме не восполняется, наступает обезвоживание, которое их убивает или делает настолько слабыми, что они тут же подхватывают другую болезнь.

Эбби посмотрела на дом.

– Может быть, вызвать доктора Кэмпбела?

– Посмотрим.

Она было открыла рот, чтобы возразить, но промолчала, доверяя его мнению. Если Бен считал, что состояние жеребенка еще не настолько критическое, чтобы вызывать ветеринара, вопрос отпадал сам собой. За долгие годы работы с лошадьми он приобрел огромный опыт. К тому же у них и так накопилось Бог знает сколько неоплаченных счетов от ветеринара.

Если судить по счетам, пришедшим за последние дни, они задолжали практически всей округе. Эбби безнадежно вздохнула. Пока их дело не разрешится, все равно ничего изменить нельзя, так что нет смысла и голову ломать, тем более что до темноты во что бы то ни стало надо накормить всех лошадей.

Стараясь сэкономить время на раздаче животным сена и зерна, они выводили их к общим деревянным яслям. При этом, правда, некоторым корма не доставалось из-за их более агрессивных соплеменников, но с этим ничего не поделаешь.

Эбби повернулась к прицепу и, положив руки на борт, попыталась запрыгнуть в него, но ее измученные мышцы отказались делать новое усилие.

– Ты не поможешь мне, Бен? Я не могу сама, – смущенно сказала она. Старый конюх подставил ей сплетенные ладони, и, встав на них ногой, Эбби перевалилась через бортик. Бен направился было к трактору, но Эбби остановила его.