Последняя обитель. Крым, 1920—1921 годы - Леонид Михайлович Абраменко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Факты расстрелов заложников много раз встречаются среди материалов архивных дел. Об этом свидетельствуют записи в анкетах, заполненных арестованными для рассмотрения особыми отделами ВЧК по городам Крыма. С начала 1921 г. в тюрьмах Крыма содержалось более 500 заложников, большинство которых являлись родственниками или друзьями скрывающихся в горах «зеленых», т.е. солдат и офицеров, уклоняющихся от регистрации. Их вина заключалась лишь в том, что, поддерживая связь с этими лицами, они иногда передавали им продукты питания. Имена заложников публиковались в печати и в разбрасываемых листовках, в которых излагались условия освобождения заложников при явке скрывающихся на регистрацию[255]. Эти иезуитские меры часто срабатывали, «зеленые» покидали свои горные убежища, являлись в пункт регистрации и тут же были расстреляны, а заодно были расстреляны и заложники за связь с «бандитскими элементами».
Членам семей, задержанным в качестве заложников, чекисты ставили категорические условия, что если их родственники в определенный срок не придут на регистрацию, они как заложники будут расстреляны. Применялся также прямой обман. Например, одному из явившихся с гор на регистрацию, которого временно оставляли на свободе, предлагали писать письма своим еще скрывающимся товарищам о том, что все бывшие солдаты и офицеры Белой армии якобы уже прощены по амнистии и дальше скрываться им нет смысла. Многие «зеленые», измученные пещерными условиями проживания и голодом, поверили лживым обещаниям, не подозревая иезуитского коварства, явились в пункт регистрации, но тут же были арестованы, а через день-два расстреляны вместе с автором провокационных писем.
Особенно широко заложничество применялось в Украине в связи с проведением продразверстки и постоянным выкачиванием из нее зерна. Потрясающие по своим трагическим последствиям события произошли в ноябре 1920 г. в Уманском уезде. Московский продотряд, привыкший по-бандитски безнаказанно грабить крестьян в России, забирая у них все до последнего зерна, встретил в этом уезде всеобщее возмущение и отказ выдавать хлеб бесплатно. Никакие угрозы на местных «мужиков», вчерашних солдат мировой войны, не действовали. Продотряд, имея полномочия вызывать на помощь воинские части, воспользовался этим. На место прибыл эскадрон конников, в составе которого, понятно, не было украинцев. Впрочем, армия довольно часто участвовала в хлебных операциях. Красноармейцев использовали для этой цели непосредственно по указаниям Ленина. Приведем одно из них:
«Ворошилову. Прошу Вас дать распоряжение комсоставу Конармии и проверить специально, чтобы во время перехода Конармии оказывалось всемерное содействие местным продорганам ввиду необходимости экстренной и быстрой помощи Москве хлебом»[256].
Однако, несмотря на вызываемые продотрядом подкрепления, сопротивление крестьян продолжалось. Тогда применялось огнестрельное оружие. Об этом свидетельствуют сохранившиеся документы. Имеется письмо какого-то Яценко от 14 ноября 1920 г. своему командиру Ковалевскому:
«Отряд Попова в прах разгромил банды Дерещука численностью до 4-х тысяч человек из жителей (сел. — Авт.) Легезино, Тальяпки, Вишнополя, Камьяничи, Зеленки, Белошки и Рощи. Изрублено и расстреляно бандитов, пойманных с оружием в руках, около 250 человек. В селах Легезино и Тальяпки сожжено домов по 20 в каждом, тех, из которых стреляли или (домов. — Авт.), бежавших бандитов. Настроение красноармейцев в высшей степени революционное, рвутся на бандитов. Считаю нужным поместить сводку в газете. Яценко».
Показательно, не так ли? Чем это событие не продолжение эпопеи Г. Сенкевича «Огнем и мечем»? Все так же и рубили, и жгли, и грабили. При этом не забывали и преувеличить силы противника, дабы показать свое геройство. Единое различие — не поляки против украинцев и русских, а свои против своих же... Кроме разгрома нескольких сел и расстрела их жителей, применяли также ленинское средство воздействия на непослушных — взятие заложников. Так, в отношении таких лиц был вынесен «приговор» от 18 ноября 1920 г.:
«Коллегия особого отдела ВЧК при РВС 14 армии в составе: председателя М. Наволовского, членов Степанка и Томковича рассмотрела материалы начальника отдела М. Наволовского о заложниках деревни Легезино Уманского уезда в отношении: Доличенка Саввы, Коломийца Лария, Мороза Каленика, Павленка Исаака, Рыбки Ильи, Рыбки Прокофия, постановили: ввиду того, что после взятия заложников из дер. Легезино, деревня Легезино возстала (так в тексте. — Авт.) поголовно, не считаясь с тем, что в особом отделе имеются заложники — упомянутых заложников расстрелять, а именно:
Доличенко Савву, Коломийца Лария, Мороза Каленика, Павленка Исаака, Рыбку Илью, Рыбку Прокофия.
Объявить настоящий приговор в местных газетах с соответствующей мотивировкой».
Постановление было исполнено, как водится, в течение суток. Присутствовали те же «судьи». Кроме указанных лиц, расстреляли еще их соседей Матояви Никиту, Цьопку Петра и Пасечника Каленика, но уже без каких-либо «приговоров»[257].
Нельзя не обратить внимание на исключительно пренебрежительное отношение к этим «мужикам». В деле, кроме фамилий и имени, никаких данных о них нет. Кто они, каков их жизненный и трудовой путь, возраст, семейное положение, участие в защите отечества на фронтах прошлой войны, имущественное положение — ничего. Они, как и другие крестьяне, не были ни разу допрошены, причины «возстания» не выяснялись, хотя, судя по многочисленным примерам наглого ограбления крестьян, причины легко угадываются.
По постановлению Бердянской уездной ЧК от 29 марта 1921 г. крестьяне-болгары с Андровки были заключены в концлагерь на неопределенный срок как заложники с конфискацией имущества и с требованием ко всем крестьянам села не выступать против советской власти, не принимать участия в несанкционированных советами союзах и обществах и поддерживать власть. На допросах от 22 марта 1921 г. крестьяне дали показания о том, что никакой антисоветской деятельностью они не занимаются, а общественная работа их не интересует. Один из «обвиняемых» заявил:
«В Андровке есть товарищество по улучшению сельского хозяйства. Я являюсь членом товарищества. Это товарищество занимается только сельским хозяйством. Ничем иным, а только сельским хозяйством».
И все же в целях предупреждения возобновления деятельности товарищества в концлагерь были заключены: Рунчев Василий Иванович, 1861 г. р.; Кюрчев Степан Михайлович, 1869 г. р.; Кюрчев Борис Михайлович, 1871 г. р.; Бакаржиев Илья Христофорович, 1864
