В этой истории не будет злодея, и человек есть закон - Дарья Милл

Тот и не подумал о том, чтобы сдаться под его напором и отступить хоть на шаг. Эндрю пытался, но всё никак не мог до него достучаться. — Давай, Трус Квон Хён Сок, говори всё как есть! Ты удрал с поля боя, объявив войну, которой я всё это время боялся! Быть твоим другом равносильно смерти!

— С тобой ничего не случится. Я обещаю, что всё пройдёт гладко.

— Твои обещания не стоят и доли того уважения, что я к тебе испытывал. Раньше ты был Героем. Но сейчас. Кем ты стал, Хён Сок? — голос уже хотел было оступиться и назвать его Хёном, но Эндрю больше не мог мыслить здраво. Он держался столько, сколько просил подполковник Квон, но его больше не существовало. С уходом подполковника Квона бед вмиг стало больше. Без него Эндрю просто не мог справляться. — Я так устал, чёрт возьми, что больше не могу верить и единому твоему слову. Знаешь, сколько я спал этой ночью? Нисколько, потому что знал, что что-то обязательно должно случиться! Я пытался понять, от чего у меня каждый день раскалывается голова и ноет сердце, но ты превзошёл все мои ожидания. Я мог вытерпеть всё, но это уже слишком! Даже ты не можешь так со мной поступать. Ты не имел никакого права меня к себе привязывать!

— Ты сможешь отдохнуть в следующие выходные. — Хён Сок хотел положить руку на его плечо, но Эндрю тут же её отбил. Другие жесты были ему неизвестны. Он мог бы обнять его, да вот только сам сейчас нуждался в утешении. — Если хочешь, забери мою машину и…

— Да какая к чёрту машина? — взгляд Эндрю стал жестче, а сам он весь трясся, словно бы тончайшая хвоя на ветру. — Машина! Хочешь впихнуть мне свою тачку, чтобы я чувствовал себя не так хреново? Ну конечно, ты только так и можешь откупаться! У тебя на уме одни лишь деньги, да и то лишь потому, что они напрямую зависят от твоей работы. Ты точно такой же бездушный, как и вся та сумма на твоём счету. Вы оба ненастоящие. Ты Трус Квон Хён Сок.

В ответ он не мог вставить и слова. Отныне безработный, бездеятельный и бессмысленный Хён Сок молчал не потому, что ему нечего было сказать. Он не знал, как это сделать. Это первое откровение его душа хранила для Лин, но Эндрю своими руками переменил все его планы. Для Хён Сока Эндрю был больше, чем просто коллегой. Он и правда был всему причиной. И теперь Квон Хён Сок был готов во всём признаться.

— Да, я виноват. Ты прав во всём, но мне не стыдно. И я готов раскаяться перед тобой хоть на коленях, только бы ты принял меня обратно.

— Хочешь, чтобы я нанял тебя? — гнев ещё стучал в висках Эндрю и всё никак не мог успокоиться.

— Нет. Снова стань моим другом. Сейчас или позже, когда всё уляжется. Я буду умолять, чтобы ты не пропал после того, как станешь подполковником. Клянусь, я лично прослежу за тем, чтобы тебя и пальцем не тронули. Хочешь, буду забирать тебя и утром отвозить в отдел? Каждую субботу в Патуи к Ики и амфи, а в воскресенье вино за мой счёт. Ты можешь уходить с работы в восемь, а всё, что будешь не успевать, закончу я. Ужин, уборка, весь остальной быт оставь мне. Когда вернёшься домой, всё будет готово. Я сделаю что угодно, только…

— Зачем ты мне это рассказываешь? — он пытался отдышаться, но то у него никак не выходило. Ещё никогда Эндрю не был зол так, как сейчас. Слишком долго он умалчивал своё недовольство, и вот теперь оно сыграло с ним злую шутку. — Я связан по рукам и ногам. У меня нет права выбора. Ты отобрал мою свободу слова ещё в тот момент, когда согласился с условиями министра. Я знаю, что это он поручил тебе покинуть пост. Сам бы ты ни в жизни до такого не додумался. Ты ведь, чёрт возьми, давно знал, что обрекаешь меня на вечные муки. А вечные они потому, что я не могу уволиться! И ты знаешь об этом! Я не брошу отдел, но не из-за тебя. Я никогда больше не смогу делать что-то, думая о тебе. Ты трус, Квон Хён Сок, а я вынужден с этим мириться просто потому, что мне не наплевать на людей и фолков!

— Зови меня как хочешь. — Хён Сок знал, что повинен во всём случившемся ещё с того самого дня, как попал в органы внутренних дел. Каждый видел, что Квон Хён Сок способен на всё ради долга. Время перемен настало лишь потому, что появился тот, кто сможет к ним привести. Сломанный и оставленный всеми человеческий сын. — Эндрю, никто так не чувствует, так не действует, как ты. За всю историю миру не являлось такого. Ты — лучшее, что случалось с отделом. И со мной тоже.

— Меня тошнит от твоих признаний. Где они были раньше, когда я так хотел, чтобы ты меня заметил? Я посадил зрение в твоём кабинете, бросил всех старых друзей и родных просто потому, что работа заняла всё моё время. У меня ничего не осталось в тот момент, когда я встретил тебя. И я едва не стал таким же, как ты. — Сердце его вдруг успокоилось, а осознание пришло само собой. — Ты ведь всегда хотел, чтобы в тебе видели лишь подполковника Квона. Но теперь ты уволен. Кто ты без него? Ты не брат и не друг. Ты никто. Но у меня ещё есть Ики. А у тебя нет совершенно ничего. Я сохранил для себя хоть что-то.

— Но как же Лин и Кэсси?

— Они были твоими. Больше ничьи подруга и сестра. Лин смеётся надо мной, а Кэсси ни за что не обременит себя жалким званием моей знакомой. — Эндрю улыбнулся, но улыбка его была вымученной, а взгляд обречённым. — Ики не такая. Ики моя подруга. Кэсси и Лин — нет.

— Я тоже больше не в списке?

— Списке? Да какой тут может быть список, если в нём всегда была лишь одна запись. — Он начал смеяться, но рыдания вмиг перебили пустое веселье. Эндрю нашёл свою отдушину в Ики, но о другом не мог забыть с момента первой с ним встречи. За одним столом с министром, где он подал незнакомцу горькое кофе. — Ты и только ты, Квон Хён Сок, был в том списке. Из-за тебя я