Ж-И 4 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Да, согласна, такое случается часто. А ну-ка, создай нам еще что-нибудь, но только не пугающее Нивкуш.

— Да ладно вам, делайте, что хотите. Когда я готова, то не напугаюсь. — Она оперлась подбородком о локоть и сделала вид, что ждет.

— А что создать? — Задумался Дарик.

— Да что угодно. Есть у тебя любимая игрушка?

— Компьютерная?

— Нет, компьютерную мы уже видели, давай настоящую. — Попросила наставница.

Мальчик задумался. Не вызывали у него никакого интереса игрушки, ни машинки, ни автоматы, ни роботы с противными голосами. Почему-то ему вспомнилась кружка, подаренная дедом на семь лет с надписью: «Семь лет, не повод не пить». Конечно, деду попало за пропаганду алкоголизма от всей семьи, но тем и был дорог этот подарок, что за него пострадали. Он представил её стоящей на столе перед Нивкуш.

Как работница не готовилась, а все равно вскрикнула, когда у нее под носом появилась кружка.

— Святые пропасти! — Она сложила ладони вместе и потрясла ими

Кайтина взяла в руки кружку и с интересом рассмотрела ее.

— Что здесь написано?

— Семь лет, не повод не пить. — Прочитал Дарик. — Мой дед придумал эту надпись на мой день рождения. Сам заказал ее, никому не сказав, а то ему бы не разрешили.

— Вы дарите кружки друг другу на день рождения? — Удивилась Кайтина.

— Не только. Мы дарим подарки, кто что придумает. У нас принято делать имениннику приятное.

— Как это красиво. — Призналась Кайтина. — Не знала, что у других народов бывают традиции, которые стоило бы перенять.

— Я дарю тебе эту кружку за все прошедшие дни рождения. — Дарику захотелось компенсировать наставнице недостающие минуты счастья.

— Спасибо. — Кайтина убрала ее в шкаф над мойкой. — А теперь ты не мог бы создать копию нашей повозки вместе с лошадьми и Канатом?

— Ого, это не просто. А зачем? — Дарика впечатлила сложность задания.

— Чтобы сбить с толку наших преследователей. Ты создашь похожую копию, а я сделаю так, чтобы они приняли ее за нас. А мы, тем временем, спрячемся. Справишься?

— Не могу ничего обещать, я же не знал, что у меня получится. — Дарик пожал плечами.

— Давай попробуем вместе. — Кайтина взяла его за руку и подвела к двери. — Ты будешь создавать сою копию, а я свою. У кого лучше получится, тот и молодец.

Она вышли на улицу. Мир вокруг не через окна повозки, выглядел еще более ненастоящим. У мальчика сложилось ощущение, что его рисовал ребенок без задатков художника. Правда, он понял, что не стоит говорить об этом наставнице. Она искренне любила учиться, просто тут ей не повезло с учителем.

Фургон покрывал толстый слой дорожной пыли. Он больнее не светился, как в гараже и выглядел уставшим. Канат тоже покрылся пылью. Зеленый пиджак на нем сделался болотного цвета. Он снял его и вытряхнул, подняв облако пыли. Потные уставшие кони трясли гривами и фыркали, переступая с ноги на ногу.

— Начнем? — Предложила наставница.

— Начнем. — Согласился Дарик.

Главное в картине, создаваемой в воображении, ощутить ее дух, главный смысл, который должен передаться зрителю. В том, что мальчик видел перед собой, преобладал дух погони. Смелость, сила духа, выносливость, помноженная на километры дорог. Превозмогание во имя победы над силами, возомнившими себя вершителями чужих судеб. Дарик принялся вдохновенно творить, получив заряд энергии. Его воображение действовало как руки скульптора, придающие форму податливому материалу. Он начал с коней и закончил повозкой.

Осторожно открыл глаза, боясь увидеть результат. Кайтина стояла, открыв рот. Слева и справа от оригинальной натуры, находились две копии. Справа, копия, созданная наставницей, слева, Дариком. Даже неискушенный искусством человек заметил бы разницу в уровнях мастеров. Копия Кайтины выглядела как набросок, сделанный тупым карандашом. Кони оказались ниже, не того цвета, кривоногие и без гривы. Двойник Каната вообще был похож на огородное чучело. Повозка походила на комбинацию дома и фургона. Почему-то у нее имелись рамы в окнах, крыша со скатом и печная труба.

— Совсем на меня не похож. — Канат ткнул рукоятью плетки в сторону своего двойника-чучела.

— Да, я вижу. Но и задача не была сделать полную копию. Хотя…, я пыталась. — Призналась наставница смущенно.

Копия, созданная мальчиком, выглядела намного ближе к оригиналу. Отличало ее вложенное в нее настроение. Грива у коней была шикарней, как после хорошего шампуня и тщательной укладки. Скакуны выглядели чуть изящнее оригиналов и чище. Двойник Каната казался живым, выше ростом, шире в плечах и с винтовкой за спиной, висящей прикладом вверх. Фургон почти не отличался от оригинала, но при этом он выглядел основательнее.

— Так, оставим твой вариант. — Проговорила Кайтина и быстренько растопила свою поделку. — Не будем позориться.

— У тебя тоже неплохо получилось. — Попытался упокоить наставницу мальчик.

— Спасибо, но у меня есть глаза и немного ума, чтобы увидеть разницу. Иди в фургон, а я займусь оживлением копии.

— А я могу посмотреть?

— Глазами ничего не увидишь. Иди, пусть Нивкуш приготовит тебе чай, а мне надо побыть в одиночестве для концентрации внимания.

Дарик послушался, вернулся в фургон, но сел у окна, чтобы наблюдать за ее работой. Мальчика очень заинтересовали возможности оживления выдуманных персонажей. Это было, как программирование, но без необходимости умения писать код.

— Пугаете вы меня. — Произнесла Нивкуш, заметив интерес в глазах ребенка. — Творите колдовское дело, а это опасно.

— Нет никакого колдовства. Как говорит Антош, все наши предрассудки берутся от непонимания мира, в котором мы живем. Всё, что нас окружает, результат работы чьей-то мысли. Не было бы никакой вселенной, если бы некто не захотел ее вообразить. Мы тоже можем создавать свои миры, но в это надо верить, учиться и тренироваться применять знания. Видишь, как Кайтине нравится этим заниматься. Несмотря на то, что ее соотечественники врожденные иномирцы, у них тоже есть свои ограничения, мешающие постигать мир дальше. Она выше этого и потому не уживается с ними. Она два раза иномирец.

— Иномирец. — Усмехнулась Нивкуш. — Слово-то какое непонятное. А я что, тоже могла бы быть иномирцем?

— Конечно могла бы, но не сразу, а пройдя определенный путь, как мои родители.

— Да ну, чепуха какая-то. — Отмахнулась работница. — А ты чаю будешь?

— Буду. — Кивнул Дарик.

Кайтина стояла у сделанных им двойников и водила руками по коням, по повозке. Кони с каждой секундой становились все живее и живее, били копытом, трясли гривой, фыркали. Двойник извозчика зашевелился и сделал неуклюжее движение плеткой, чуть не заехав Кайтине в лицо. Дарик примерно представлял, что наставница каким-то образом создает двойникам симуляцию движений и делает так, чтобы их ауры воспринимались как оригинальные, если они вообще существовали у неодушевленных предметов. Наверняка она знала об этом намного больше и понимала, как обдурить преследователей.

Дарик чувствовал азарт соревнования, и ему было приятно представлять, как они выйдут победителями. Это было более захватывающим, чем компьютерная игра и больше напоминало смысл жизни полной приключений. Жизни в бесконечной дороге, на которой нельзя останавливаться, и нужно постоянно развиваться, чтобы не проиграть. Он этого очень хотел, чувствуя свою уверенность быть лучшим.

— Держи. — Нивкуш протянула ему стакан горячего чая.

— Спасибо. — Дарик сделал глоток.

Кайтина хлопнула ладонью по крупу ненастоящего коня. Повозка тронулась с места. Проехала мимо Дарика. В прозрачные окна фургона он увидел себя, приклеившегося лбом к стеклу. Повозка проехала пару десятков метров и исчезла. Кайтина поднялась в фургон.

— Надеюсь, наш трюк, благодаря творческому гению Дарика, сработает. Подождем минут десять и тоже поедем. Налей мне чаю, пересохло во рту. — Попросила она работницу. Подошла к окну и обратилась к извозчику. — Канат, идем пить чай, а то нас снова ждет дальняя дорога.