Медвежонок Железная Голова - Густав Эмар

Пленник бросил на него грозный взгляд, но не произнес ни слова.

Узнав бывшего буканьера, бросившегося в бегство, Бартелеми раздробил ему пулей правую ногу, так как не собирался убивать презренного негодяя, а только хотел помешать ему уйти, что ему и удалось.

Приставив к Пальнику надежный караул, Бартелеми вернулся к Александру, занятому перевязкой двух полученных им довольно сильных ран — в правую руку и в голову.

— Где девушки? — спросил он.

— Здесь, — ответил Александр, — под этим ворохом листьев и сухих ветвей.

— Они целы и невредимы?

— Да, но ты подоспел вовремя, брат.

— Вижу.

— Как ты думаешь, Медвежонок Железная Голова будет доволен мной?

— В восторге, черт возьми!

— Тогда все идет отлично! — весело вскричал Александр.

— Однако ты ранен?

— Ба-а! Пустяки!

И он снова принялся за свою перевязку.

Девушки были так хорошо спрятаны в ворохе сухих ветвей своими защитниками, что не получили ни одной царапины. Правда, они были ни живы ни мертвы от страха.

Медвежонок Железная Голова был прав, когда предполагал, что Пальник нападет на дом, где находились девушки, и попытается овладеть им.

Еще несколько минут — и низкий негодяй преуспел бы в своем гнусном замысле.

Не теряя ни секунды, капитан Бартелеми принял все меры, чтобы вернуться в Картахену как можно скорее и увезти с собой молодых девушек.

— А мой отец? — вскричала донья Лилия.

— Вы вскоре увидите его, надеюсь, — ответил буканьер.

— Видели вы его?

— Издали видел; он храбрый воин.

— Вы ничего не говорите про моего отца, сеньор кабальеро! — в волнении воскликнула донья Эльмина.

— Вашего отца, сеньорита, я не знаю.

— Как! Вы не знаете дона Хосе Риваса?

— Знаю, сеньорита.

— Так что же?

— Что?

Буканьер остановился; он заметил, хотя и слишком поздно, что у него с языка сорвалась глупость.

— Ради Бога, говорите все! — с горечью вскричала донья Эльмина. — Не ранен ли он, о Боже мой?.. Вы не отвечаете… Одно слово, умоляю вас… он не умер?

Буканьер сделал над собой усилие и храбро принял решение.

— Да! — пробормотал он. — Лучше рассказать все.

— Господи! Я вся дрожу от ваших слов.

— Успокойтесь, сеньорита.

— Он ранен?

— Этого я не знаю, сеньорита, но вот что мне известно, потому что я слышал, как сам он говорил: он вам не отец, даже не родственник. Вы дочь храброго Берегового брата, вот что!

— Дон Хосе мне не отец? — вскричала Эльмина, всплеснув руками. — Боже, Боже мой! Что все это значит? Я ослышалась, вероятно, я с ума схожу…

И, пошатнувшись, молодая девушка покатилась на землю без чувств.

Бартелеми растерянно поглядел на нее.

— К черту женщин! — вскричал он, треснув себя кулаком по лбу так, что впору бы свалить быка, — а я-то воображал, что сообщаю хорошую весть!

— Вы глупец, сеньор! — засмеялась над его растерянным видом донья Лилия.

— Начинаю подозревать об этом, — очень серьезно бравый буканьер.

Капитан Бартелеми вернулся в Картахену часам к восьми вместе с девушками, Александром и его товарищами, а также с плененным Пальником.

Флибустьеры уже заняли город.

Последний приступ увенчался победой. После упорной схватки грудь с грудью защитники форта, сознавая бесполезность дальнейшего сопротивления, были наконец вынуждены выкинуть белый флаг и сложить оружие.

Против обыкновения, Береговые братья благодаря решительности и твердости их предводителя этот раз не запятнали своей победы позорными неистовствами.

После геройского сопротивления дон Лопес Альдоа отдал свою шпагу самому Медвежонку Железная Голова.

Тот заставил его взять ее обратно и в то же время вернул ему дочь.

Что же касается дона Хосе Риваса, то он сам свершил над собой суд: губернатор пустил себе пулю в лоб, не желая отдаться живым в руки врагов.

В тот же вечер испанский полковник поведал предводителям флибустьеров историю доньи Эльмины.

Береговые братья тотчас признали ее своей приемной дочерью.

В награду за храбрость при защите дома в Турбако Медвежонок объявил Александра свободным от всякого обязательства и равноправным Береговым братьям.

Пребывание победителей в захваченной Картахене длилось восемь дней, после чего флибустьерская эскадра вернулась на Санто-Доминго с громадным количеством добычи.

Напрасно Медвежонок разыскивал и лично, и через других лиц родственников сироты. Бедный Гишар только однажды много лет назад показался на Санто-Доминго, не оставив никаких следов своего кратковременного пребывания.

Пришлось покориться невозможности приподнять хоть краешек завесы, которая скрывала эту непроницаемую тайну.

Спустя месяц Медвежонок Железная Голова женился на донье Эльмине.

Свидетелями со стороны жениха и невесты были Бертран д'Ожерон, губернатор Тортуги и французских владений на Санто-Доминго, и Монбар Губитель.

Благодаря обмену заложников, совершенному д'Ожероном от имени короля французского, донья Лилия и отец ее оказались на свободе.

По просьбе дочери дон Лопес Альдоа поселился в Пор-Марго.

Через четыре месяца капитан Бартелеми имел счастье называться супругом доньи Лилии.

Что же касается Пальника, то он также совершил переезд из Картахены на Санто-Доминго, только способом не совсем приятным, то есть повешенный на фок-рее фрегата «Задорный».

Говорят, добродетель рано или поздно всегда вознаграждается; в подтверждение этой истины и мы скажем, что капитан Бартелеми унаследовал состояние своего бывшего приятеля и прелестную шхуну «Санта-Каталина». Но бравый капитан не возгордился, тем более что спустя полгода все состояние перешло в цепкие руки барышников из Пор-Марго.

Достопочтенный флибустьер сохранил только шхуну, благодаря которой богател еще несколько раз, чтобы вновь разориться, да прелестную жену, которая заменила ему все, чего он лишился, как говаривал он шутливо.

К концу царствования Людовика XIV мадам Эльмина появилась при дворе в Версале, где была представлена королю самой маркизой Ментенон. Но к тому времени ее муж уже носил свое настоящее имя и титул.

Конечно, никто не узнал бы тогда в изящном и гордом дворянине грозного буканьера Медвежонка Железная Голова, который так долго наводил страх на испанцев в американских морях.

Примечания

1

Т. е. млекопитающих и насекомых.

2

В 1626 г. во Франции была организована Сент-кристоферская компания, одним из акционеров которой стал кардинал Ришелье. В 1636 г. она была переименована в Компанию островов Америки. В 1664 г. она получила название Французской Вест-Индской компании и монопольное право на ведение торговли с землями Нового Света.