Предел тщетности - Дмитрий Сазанский

Если день не заладился с утра, то непременно продолжит выкидывать коленца и дальше. Вторым неприятным сюрпризом было отсутствие графина с водкой на прикроватной, точнее, придиванной тумбочке. Я не верил глазам, мучительно соображая, как смогу одолеть несколько лестничных пролетов, чтобы спуститься на кухню к спасительному холодильнику. Глянул на часы, восемь утра, все еще спят. Дом застыл в гулкой тишине, поэтому каждый шаг к заветной цели, стучал набатом в башке с такой силой, что мне мерещилось, будто ныли, вздрагивая ступени, умоляя их не трогать, и протяжное эхо улетало в темноту огороженного перилами пространства. Преодолев половину пути, я с ужасом представил, что не увижу на кухне священного грааля. И от одной мысли о тщетности, бесполезности титанических усилий мне стало совсем гадко. Я шел по ступеням вниз, не только в прямом, но и в метафизическом смысле спускался в ад, ведомый водочным промыслом, и в конце провидение все-таки смилостивилось надо мной — графин чудесным образом оказался там, где ему и положено быть. Плеснув немного, выпил, постоял, отдышался, снова выпил, чуток отпустило. Пробежал глазами по кухне, зацепил взглядом плетеную корзинку, покидал в нее, что попалось под руку из еды. Возвращаясь в бильярдную, остановился между этажами и добавил из горлышка. Поднявшись наверх, разложил добычу перед собой и подумал — воистину, дорогу осилит идущий.

Вчера, пока Петька занимался делами, я прибрал со стола, не зная чем себя занять, помыл посуду, крутанулся по дому в надежде столкнуться со зверофермой, в общем болтался без дела, убивая время. Сапог закончил трещать по мобильному, выдавая ценные указания, примерно через час, когда я уже кемарил в кресле напротив него. Он разбудил меня, бесцеремонно тормоша за плечо, и я обнаружил перед собой сервированный на скорую руку журнальный столик на колесиках. Мы выпили, затем Петруччо продолжил прерванную историю про генерала и ворожею Носкову.

Ксюша родилась в семье дипломата, еще в детстве успела побывать в заморских странах, и к моменту окончания школы, свободно изъяснялась на трех языках, бегло понимая пять. Все прочили ей блестящую карьеру на международном поприще и совсем не в качестве жены атташе или посла, но в девушке победило творческое начало — она поступила во ВГИК. Встревоженные было родители, слегка выдохнули. Ксюша успешно училась на режиссера, на третьем курсе сняла нашумевший в узких кругах короткометражный фильм, высоко оцененный придирчивой критикой, но склонность к авантюризму, замешанному на страстной любви, заставили ее бросить учебу. Встревоженные родители застыли в недоумении. Ксюша втрескалась в артиста цирка, влюбилась безумно, без оглядки, как и положено романтическим натурам. Покинув кинематографическую стезю девица Носкова прыгнула с разбега в бурное море цирковых. Человеком, в широкие ладони которого она безрассудно вложила измученное сердце, был эквилибрист Борис Кастаниди, Он прижал Ксюшу к атлетической груди, и они помчались вместе, плечом к плечу, по городам и весям страны. Далее в рассказе Сапога появились овраги и буераки, разбитые дороги и захолустные гостиницы для командировочных, мелкие интриги и высокие отношения, несколько раз промелькнули слова «престидижитатор» и «гиппопотам Эммануил», но какое отношение они имели к основной канве рассказа я спьяну не понял.

Родители Носковой отлеживали перемещения дочери в пространстве благодаря редким звонкам, находились в полном ужасе и уже не выдыхали. Совсем было отчаявшиеся предки хотели махнуть на дочь рукой, но тут произошло событие, вернувшее заблудшее дитя в лоно семьи — на трассе под Новосибирском машину с влюбленными занесло и она, пробив заграждения, ухнула в воду с невысокого моста. Надо отдать должное эквилибристу Кастаниди — не получив практически ни царапины, кроме мелких ушибов, он выбил дверь искореженной машины и вытащил находящуюся без сознания Ксюшу на берег. В больнице, куда доставили потерпевшую, поставили диагноз — перелом позвоночника, лодыжки и что-то там еще мерзопакостное. Ее упаковали в гипс почти что с ног до головы и поместили на койку в палату для неходящих. Поначалу Борис с друзьями часто навещали Ксюшу, приносили цветы и фрукты, но гастроли закончились, цирк уехал, а Носкова осталась наедине с любовью. Борис иногда появлялся, вырываясь буквально на несколько часов, но жизнь брала свое и очень скоро он перестал отвечать даже на звонки. Родители выдохнули и засуетились. Как только позволило состояние здоровья, ее перевезли самолетом в Москву и положили в клинику под присмотр отличного хирурга, знакомого отца. Выйдя из больницы, Ксюша в 25 лет начала жизнь с чистого листа, нет, ее звали восстановиться в институте, но она только покачала головой. Отвергла она и заманчивое предложение семьи прокатится в одну из беззаботных стран Карибского бассейна с пальмами и пляжами, куда отца Ксюши внезапно назначили послом. Родители с шумом набрали воздух в легкие, оставлять без присмотра дочь не входило в их планы, но за ее безопасность поручился старший брат Леонид, ответственный человек и успешный бизнесмен. Родители выдохнули и улетели.

Молодая женщина свободно владеющая несколькими иностранными языками, запросто нашла бы приличную работу в Первопрестольной, но Ксюша не искала легких путей к успеху, к тому же голодная смерть ей не грозила по-любому. Мощна брата была предоставлена в ее пользование без ограничений, хотя и с мелкими оговорками, да и родители до отьезда не шаурмой на рынке торговали, хватало чего положить на хлебушек. Но и тут Носкова проявила ослиное упрямство и денег у брата не взяла, решив во всем полагаться на себя. Помыкавшись пару-тройку лет по различным конторам, перепробовав кучу занятий, потому что работой их назвать язык не поворачивался, она практически потеряла веру в человечество. Ксюша почти созрела, чтобы позвонить брату, но случай привел ее на один сайт с предложением об удаленной работе. Она стала зарабатывать копипастой, начала перелицовывать чужие тексты для продвижения услуг, товаров и прочей лабуды. Денег выходило не ахти как, даже по скромным меркам, но главным достоинством было счастье не видеть ни начальство, ни коллег по работе. Знание языков оказалось нехилым подспорьем, Ксения попутно ухватилась за переводы и расценки на ее услуги уверенно поползли вверх. Однажды ей поступил заказ от спонсора разрекламировать сайт одной начинающей, но подающей надежды колдуньи. Носкова подошла к делу ответственно, решила пробежаться по аналогичным сайтам, чтобы овладеть материалом, да так и зависла, вчитываясь, на пару недель. Спонсор полетел щелчком в урну, прошлое перечеркнуто, проход к нему завален камнями, она вдруг почувствовала такую внутреннюю свободу, какую не ощущала даже под куполом цирка. Только находясь в злополучной машине, в момент полета с моста, она пережила нечто подобное. Во всяком случае, именно такой фразой описал ее тогдашнее состояние ухмыляющийся Петруччо.

Ксюша решила стать колдуньей по двум причинам — во-первых, цирк еще плескался в ее душе игристым вином, хотя и отдавал горечью, во-вторых, колдуны, как и кошки, гуляют сами по себе, и нет на них ни управы, ни профсоюза. Бдительное око в лице государства не желало связываться со всякой мистикой, окучивая другие тучные поляны, в следствие чего в стане экстрасенсов царил его величество рынок — конкуренция дикая, чуть зазевался, сожрут без соли. С другой стороны, для любого новичка есть шанс, а где еще ловить рыбку в мутной воде, как не в огромном мегаполисе. Носкова зарегистрировалась как индивидуальный предприниматель, накупила всякой-всячины для магического действа и на этом сбережения закончились. Дело застопорилось, брать деньги у брата она не хотела. Генерал ворвался в магический круг в самый подходящий момент, когда Ксюша после долгого отсутствия прилетела в родительский дом с целью проветрить мозги и обдумать планы на будущее.

Их дружба, без двусмысленных кавычек, положила начало творческому тандему и ознаменовалась многочисленными победами на ниве экстрасенсорики. Так как они были совершенными профанами во всем, что касалось темной стороны жизни, то и поступали как бог на душу положит, не считаясь с уже признанными канонами и правилами. Прозябавший в одиночестве, ставший было попивать генерал, на глазах преобразился, подтянул живот и начал сыпать идеями, как во времена соавторства с Петруччо. В качестве пробного шага он предложил взять известный магический ритуал, колдовской заговор или что там еще, и внести в него существенные изменения в духе постмодернизма. Ксюша как раз смотрела на мониторе ролик про избавление от порчи. На экране мордатый экстрасенс с дефектом речи, смахивающий на охранника супермаркета, медленно водил яйцом по спине сидевшего на табуретке парня. Вот, закричал Решетов, это то, что нам нужно. Генерал предложил в корне изменить процедуру гадания, переместив испытуемого из сидячего положения в расслаблено-горизонтальное, попросту положить куда-нибудь, совместить полезное с приятным, добавив к катанию яйцом оздоровительный массаж. Ксюше идея понравилась. Они неделю обкатывали процесс выкатывания на спине генерала, оба остались довольны и решили, что пора запустить нововведение в массы. Как ни странно, народу «выкат яйцом с изюминкой «пришелся по душе. Люди потянулись тонким ручейком к уже Ариадне Бубило-Райс, а вошедший во вкус Решетов продолжал креативить, предлагая усовершенствовать обряд. С его подачи Ксюша начала усиленные тренировки по выкатыванию с двух рук, вращая куриные яйца по спине клиента в противоположных направлениях. Тут как раз помогли уроки манипуляции, которые Ксюша брала у известного престидижитатора, упомянутого в начале Петькиного рассказа.