Ленин. Жизнь и смерть - Роберт Пейн

В Полном собрании сочинений ленинская работа «Что делать?» занимает около ста восьмидесяти страниц. Он писал ее, не отрываясь, почти полгода. Наконец в марте 1902 года она была напечатана в типографии города Штутгарта, — небольшой томик в обложке шоколадного цвета. Когда книга увидела свет, рабочие типографии, где печатали «Искру», категорически отказались набирать газету, считая это дело рискованным. Социал-демократы срочно устроили собрание, на котором, разумеется, бушевали страсти. Плеханов с Аксельродом были за то, чтобы редакция переехала в Швейцарию. Ленин, уже давно ждавший случая дорваться до фондов библиотеки Британского музея, настаивал на том, что гораздо безопаснее было бы использовать типографию социалистов в Англии. Так получилось, что на время Лондон стал штабом русской революции.

Год в Лондоне

Когда Ленин и Крупская прибыли в Лондон, город окутывала густая пелена тумана. Это был тот самый знаменитый лондонский туман, когда пешеход с трудом различает фонарный столб на расстоянии пяти шагов. Мрачные своды вокзала, дым паровозов и оглушительный грохот поездов страшно не понравились Крупской. Ленин же, наоборот, с нетерпеливым волнением озирался вокруг, и все ему было по душе. Он неплохо владел английским, точнее, думал, что неплохо им владеет, и считал, что хорошо знает Лондон, — ведь не зря же он провел столько часов, изучая его карту, заранее отрабатывая всевозможные маршруты к Британскому музею. Но не прошло и часа, как ему, подобно многим путешественникам, пришлось убедиться в том, что его английский никуда не годится, а знание города по карте весьма приблизительно.

Он был потрясен, совсем как Достоевский, побывавший в Лондоне за сорок лет до него, необъятностью города, непрерывным потоком движения, чудовищным шумом на улицах. Привыкший к тишине провинциальных городов, Ленин впервые оказался в крупнейшем европейском городе, одной из столиц мира, таком огромном, бесконечном, что казалось, раз попав в него, можно навеки там заблудиться. Поначалу Лондон подавил Ленина, он в нем чувствовал себя потерянным. Но постепенно он стал привыкать даже к городскому шуму, а когда их жизнь наладилась окончательно, полюбил Лондон и все его прославленные исторические места. Он узнал город настолько, что мог показать дорогу неискушенным иностранцам и провести их по улицам не хуже любого гида, давая при этом объяснения.

В то время в Лондоне жила довольно большая группа русских политических эмигрантов. Среди них были князь Петр Кропоткин и Николай Чайковский, ветераны ранних революционных бурь. Теперь они тихо коротали свой век в Лондоне, как и остальные эмигранты, не столь известные, которых насчитывалось около сотни. Наиболее заметной фигурой из менее известных был Николай Алексеев, входивший прежде в «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Он был арестован и сослан в Сибирь, но ему чудесным образом удалось бежать, и в декабре 1899 года он объявился в Лондоне. Ему было около тридцати лет, он обладал острым умом и много знал. Алексеев окружил Ленина и Крупскую заботой, помог им устроиться, поначалу сняв для них меблированную комнату на Сидмаут-стрит, а затем двухкомнатную квартиру без мебели на Холфорд-сквер, хозяйка которой, миссис Йиоу, брала с них тридцать шиллингов в неделю. Неизменно жизнерадостный и бодрый, Алексеев помогал Ленину разобраться в сложном хитросплетении отношений между политэмигрантами, подсказывая, с какой группировкой ему стоит встретиться, а кого желательно избегать. Кроме того, если это требовалось, он связывал Ленина с английскими социалистами, например, с Гарри Квелчем, редактором газеты «Джастис», и с Айзеком Митчеллом, секретарем Генеральной федерации профсоюзов.

Едва устроившись в новой квартире на Холфорд-сквер, Ленин написал запрос директору Британского музея на получение читательского билета в библиотеку музея. К запросу он приложил рекомендательное письмо от Айзека Митчелла. Он намеревался начать занятия в читальном зале немедленно, но дело затянулось. Осторожная администрация Британского музея не выдавала пропуска в читальный зал знаменитой библиотеки кому попало. Только получив вторичное письмо от Ленина, написанное на стандартном бланке и в конверте Генеральной федерации профсоюзов, дирекция Британского музея решила вопрос положительно. 21 апреля Ленину вручили читательский билет сроком на три месяца. Он был выписан на имя Якоба Рихтера.

Каждый день в одно и то же время, с точностью секундной стрелки, сразу после открытия библиотеки Ленин появлялся в ней и упорно трудился все утро. Ровно в час дня он, прервав занятия, складывал книги на отведенную ему полку и шел на Грейт Рассел-стрит, где обедал в одном из ресторанчиков. Вторая половина дня посвящалась встречам с революционерами. Вечера они с Крупской проводили у себя дома на Холфорд-сквер. Ленин был человеком привычки, и день за днем у него проходили по установленному правилу, почти не отличаясь один от другого.

Распорядок дня, которого Ленин придерживался в Лондоне, так и сохранится до конца его жизни. По утрам он будет сидеть в библиотеке, читать книги, усердно писать; днем видеться с соратниками, вечерами заниматься. Тогда, в Лондоне, жизнь текла без происшествий, без волнений. Разнообразие вносили только поездки на верхнем ярусе омнибуса по пригородам Лондона и воскресные посещения церквей, где служили мессы священники социалистической ориентации, которые зачастую оказывались просто рабочими в церковных облачениях. В своих проповедях они призывали громы и молнии на головы богатеев и молились за бедных и угнетенных. Помимо этого, у Ленина было еще одно развлечение: Гайд-парк. Он ездил туда слушать ораторов, выступавших с трибуны на открытом воздухе перед собравшейся толпой. Им предоставлялась полнейшая свобода высказываться на любую тему. Атеисты могли как угодно поносить Господа Бога, люди из Армии спасения предлагали всем желающим принять крещение кровью Агнца, а социалисты, как водится, разглагольствовали о непосильном труде рабочих. Ленин занимал место поближе к ораторам, но не потому, что его хоть сколько-нибудь интересовало то, о чем они говорят. Для него это был один из способов усвоения английского языка.

Он твердо решил научиться как следует говорить по-английски. Сразу по приезде в Лондон он дал объявление в газету, в котором сообщал, что доктор юридических наук, окончивший Петербургский университет, готов давать уроки русского языка в обмен на уроки английского. На объявление откликнулись трое желающих. Один был простой рабочий по фамилии Янг, второй — служащий, Уильямс; о них мало что известно. Третьим был представительный джентльмен с седой бородкой. Звали его Раймонд, и он работал в издательстве «Джорж Бел энд Санк». Он поездил по Европе, побывал в Австралии. Раймонд довольно много читал и был весьма неглуп. По убеждениям он принадлежал к твердым социалистам и даже одно время выступал с речами, открыто проповедуя социалистические идеи. Но однажды его вызвал к себе директор издательства и посоветовал сделать выбор: работа или публичные выступления социалистического толка. Раймонд имел жену и детей, которых надо было кормить, и поэтому он бросил свое увлечение ораторским искусством. Ленин был просто сражен таким признанием. С его точки зрения настоящий социалист пожертвовал бы работой ради такого святого дела, как обращение масс в приверженцев социалистической идеологии. Однажды Ленин поехал на митинг социалистов в Уайтчэпл и прихватил с собой Раймонда. Там в трущобах ютилась колония российских евреев. Они ходили в длинных кафтанах и меховых шапках. Раймонд заметил, что никогда до этого не бывал в Уайтчэпле, и это повергло Ленина в крайнее изумление: как так? человек добрался до Австралии, а свой родной город знает так плохо.