Тень Бешеного - Виктор Доценко

— Нельзя пренебрегать известными любому ребенку правилами противопожарной безопасности, — нравоучительно заметил Арамис и хитро улыбнулся. — Теперь менты пожар спишут на эти самые бочки. И в чем‑то будут правы.

Он хотел еще что‑то сказать, но тут его внимание привлек крутой джип, затормозивший метрах в двадцати от стоянки мотоциклов. Застегивая на ходу куртку и вытирая рукавом лицо, Арамис направился к машине.

Не торопясь и стараясь не привлекать внимание, Джулия пошла за ним: почему‑то ей показалось, что это необходимо сделать.

Стекло на дверце опустилось, и Арамис нагнулся.

Джулии не было слышно, о чем он говорил, и она подошла поближе.

Забрав протянутый ему из машины толстый конверт, Арамис выпрямился.

Одного мгновения оказалось достаточно, чтобы Джулия запомнила бледное лицо человека, мелькнувшее перед ней и тут же скрывшееся за тонированным стеклом. И еще она запомнила номер шикарного джипа, когда тот медленно проезжал мимо нее.

— Хороший человек, не обманул, — донеслось до нее бормотание Арамиса, пересчитывавшего толстую пачку долларов. — Зачем только родители дали ему такое чудное имя — Аристарх?

Глава 15

План Аристарха Молоканова оказался на диво прост. Обдумывая вновь и вновь его основные положения, Аристарх внутренне восхищался собой, но и удивлялся тоже: откуда только взялась у него эта смелость? Никогда ранее он не мыслил такими масштабами.

Размах задуманного ободрял, но и пугал одновременно. А ну как не пройдет? Гореть тогда ему синим пламенем. Никакой наночип не спасет. Но надежда на русское «авось» возобладала, и Молоканов решил действовать.

Главная идея заключалась в следующем.

Пункт номер один.

Предстояло основательно запугать население ужасом грядущей эпидемии атипичной пневмонии. Собственно говоря, народ России и так уже был готов бояться, натерпевшись изрядно страху за время напряженного ожидания: проникнет смертоносный вирус в Россию или нет?

Пока помирали китайцы на юге Китая и индонезийцы, российское население сохраняло относительное спокойствие. Но по мере продвижения эпидемии к границам России тревога нарастала.

Как только население будет основательно запугано. можно переходить к «пункту номер два».

Его суть заключалась в том, что некий ученый, азиатский специалист, изобретет вакцину от атипичной пневмонии. Неважно, что этот препарат не пройдет долговременного испытания. Встревоженный народ ухватится за эту вакцину, как за спасительную соломинку. О существовании такой вакцины народ узнает из публикаций услужливых СМИ, купленных Молока- новым.

Пункт номер три.

Необходимо добиться разрешения на создание лаборатории, где и будет проходить испытание этой самой «вакцины». Свои услуги государству предложит некий «радеющий за страну» бизнесмен, которому Молоканов заранее введет наночип и вынудит оплачивать все расходы по содержанию этой самой лаборатории.

Работы над вакциной будут продвигаться очень быстро, и СМИ примутся чуть ли не ежедневно рапортовать о неслыханных успехах в деле борьбы с атипичной пневмонией, не забывая одновременно рассказывать о колоссальных темпах распространения смертельного вируса по всему миру.

Пункт номер четыре — самый сложный.

Следует добиться решения на уровне Министерства здравоохранения о проведении поголовной вакцинации населения от атипичной пневмонии. Или хотя бы о том, что данная вакцина настоятельно рекомендована как единственное на сегодняшний, день средство борьбы с атипичной пневмонией.

Наконец, пункт номер пять — самый занятный. Под видом вакцины гражданам будет вводиться вполне безобидное вещество, но с наночипом. Таким образом, Молоканов добьется того, о чем мечтал: массового контроля над населением.

Зачем ему все это?

Такой вопрос он сам себе неоднократно задавал. И пришел к сногсшибательно простому выводу.

Он, Молоканов, вполне в состоянии управлять всей страной. Или хотя бы какой‑то ее частью. Для этого создается своя, «карманная» политическая партия, которая будет поддержана на выборах «привитыми» избирателями.

Поначалу затея походила на бред сумасшедшего, и Молоканов сам ее испугался. Но, поразмыслив, пришел к простому выводу: о том, что именно он стоит за этой партией, никому и в голову не придет. Партия станет партией большинства, и он, Молоканов, словно кукловод, примется лишь дергать за ниточки, управляя послушными ему законодательными органами.

Помня старый принцип большевиков, заключавшийся в том, что «начинать надо с общерусской политической газеты», Молоканов тщательно изучил издаваемую в Москве прессу. Выделил несколько наиболее влиятельных изданий, и в них — имена конкретных авторов.

Каким‑то внутренним чутьем, которое редко его подводило, Молоканов уловил, что вплотную приблизился к нужному человеку. Естественно, Аристарх не хотел поднимать много шума. Ему нужен был один газетчик, который взял бы на себя «все». Таким и оказался не очень известный политический обозреватель Сергей Дрокань.

Читая его статьи, Молоканов понял, что нашел нужного партнера. И не ошибся. Журналист был именно тем, кто мог претворить в жизнь каждый пункт плана Молоканова, не задумываясь особенно, зачем это нужно.

Молоканов восхищался умением этого ловкача держать нос по ветру и чутко улавливать витающие в воздухе слухи об изменениях в правительстве, новых законах, перестановках в правлении крупных корпораций.

Сводя все это воедино, Дрокань предлагал любой вывод. Более того, из одного и того же события он мог сделать совершенно противоположные выводы, в зависимости от того, для какого органа и зачем он писал, его рукой двигал самый мощный стимул: твердая конвертируемая валюта.

Дрокань обожествлял деньги.

Молоканов понял это, вчитываясь между строк и улавливая нотки восторга и то особое сладострастное придыхание, с которым журналист говорил о деньгах. Несмотря на то, что сам Сергей Дрокань не стремился мелькать на «круглых столах» в телепрограммах, да и печатался он не сказать, чтобы часто, тем не менее его авторитет среди пишущей братии был огромен, поскольку он считался человеком «информированным». К нему за советом обращались все, кому ни лень, оплачивая консультации по жесткому тарифу, установленному самим Дроканем.

Учитывая, что весна не за горами, а эпидемию лучше всего приурочить к началу обычных сезонных респираторных заболеваний, признаки которых легко спутать с симптомами атипичной пневмонии, Молоканов решил, что пора» всерьез браться за дело.

У Молоканова состоялся откровенный разговор с Сергеем, который моментально учуял, что дело пахнет сумасшедшими деньгами.

Знаток всевозможных афер на российском рынке, Дрокань вообразил, что Молоканов стремится погреть руки на государственном заказе. В глубине души он восхищался широким размахом и просто звериным чутьем своего нового заказчика.

Будучи человеком разумным, о разговоре с Молокановым он помалкивал, но развил бурную деятельность. В его кабинет на Пушкинской площади толпами ходили журналисты, которым он щедро «сплавлял» информацию, полученную «из надежных источников».

Журналисты покидали его кабинет с очумелыми глазами и тут же мчались творить сенсационные материалы о грядущей эпидемии атипичной пневмонии, о том, что государство скрывает от своих граждан эту самую опасность, искусственно ее преуменьшая.

Пишущая братия ссылалась на мнение «авторитетных специалистов», ученых, имена которых никому ничего не говорили, но звания звучали многозначительно: доктор, профессор, академик. Персонажи, придуманные Дроканем, заработали вовсю.

Газеты публиковали обычные материалы о печальном состоянии дел с вакцинацией населения на случай заразных болезней. Журналы помещали исторические репортажи об эпидемиях чумы, холеры, сибирской язвы и «черной испанки». Богато иллюстрированные страшными картинками, эти репортажи донельзя взбудоражили общественное мнение.

Газеты разбухли от возмущенных писем читателей, сектанты всех мастей пророчили конец света. Телевидение выпустило продолжение сериала «Бригада», в котором главный герой Саша Белый передает все наворованные деньги на святое дело борьбы с новым злом, угрожающим уничтожить нацию.

Молоканов возбужденно потирал руки. Дело не просто пошло — оно побежало, полетело.

Как это всегда водится, у Молоканова тут же появились ярые противники. Это были опять же журналисты, причем многие из них — из окружения того же Сергея Дроканя. Кто‑то из них просто не поверил в панические слухи и заявлял, что все это — откровенное вранье, а кто‑то призывал повременить и проявить выдержку и терпение. Однако нашлись и такие, для которых работа на противоречиях — настоящая возможность поднять свой рейтинг.