Моя вторая мама (Сериал). Книга 1 - Абель Крус

- Да, Моника, мне очень нравится. И я счастлива.

Даниэла рассказала девочке, как она стала владелицей Дома моделей. Моника была поражена: оказывается, знаменитый модельер Даниэла Лорентэ когда-то была бедной девочкой, и родители даже не могли купить дочери куклу! И для того чтобы стать тем, кем она была сейчас, ей пришлось много и упорно работать! Для Моники вдруг обрели смысл слова учительницы о том, что все должны прилежно трудиться, чтобы достойно жить.

Глядя на дочь Хуана Антонио, Джина с удивлением поняла, что начинает испытывать к ней нежность. А ведь совсем недавно она считала Монику капризной и неприятной девочкой! И как она радовалась, видя, что Даниэле удалось-таки преодолеть барьер между собой и девочкой!

Для Иренэ настали тяжелые дни. Мысль о необходимости где-то доставать деньги, чтобы заплатить за квартиру, не давала ей покоя. Она в сотый раз перебирала драгоценности, подаренные Хуаном Антонио, и не решалась расстаться с ними. Иренэ тупо смотрела на открытую шкатулку, не зная, что делать, когда вошла служанка и задала вопрос, прозвучавший как удар грома:

- Сеньора, простите, а когда вы выплатите мне жалованье?

Иренэ так и взвилась:

- Какое жалованье? Иди на кухню и занимайся своими делами!

- Но, сеньорита…

Иренэ в раздражении стукнула себя по колену:

- Я всего первый раз задерживаю тебе жалованье, а ты смеешь приходить и требовать от меня денег?

- Да я ведь ничего не говорю, сеньора, - робко возразила служанка.

- Уходи немедленно, кому я говорю? - закричала Иренэ. - Не смей мне перечить! Проваливай!

Служанка вышла, пожав плечами. Иренэ в бессильной злобе захлопнула шкатулку:

- Мерзавка!

Раздался телефонный звонок. Иренэ сняла трубку. Это была Ракель, она приглашала подругу отправиться вместе с ней и Долорес в кабаре.

- Нет, Ракель, прости, но мне не до того. Нет! Нет! Я не в том настроении, чтобы развлекаться с выжившими из ума старухами! Идите без меня! - и она швырнула трубку.

Было уже совсем темно, когда Долорес и Ракель подъехали к горевшему разноцветными огнями зданию. Девушка слезла с мотоцикла первая и помогла спуститься на землю Долорес. Оставив шлемы в коляске и поправив прически, женщины направились ко входу. Ракель шла со страхом и любопытством. В ее представлении кабаре было чем-то вроде вертепа разбойников и публичного дома одновременно. Оглушительная музыка и ослепительные огни обрушились на нее и словно придавили к полу. Она ничего не соображала. Долорес тоже растерялась. Но тут к ним подошел мужчина в элегантном смокинге. Поздоровавшись, он проводил женщин за свободный столик. Сев, они начали осваиваться. Люди кругом ели, пили, танцевали - словом, это был праздник. Долорес первой пришла в себя:

- Пора бы кому-нибудь пригласить нас на танец. Музыка в самый раз!

- Да как же мы будем танцевать с незнакомыми мужчинами?

- А что такого? Да и как еще заводить знакомства?

- Нет, я против. Мануэль рассердится и будет прав.

- Да что ты все о своем Мануэле! Он даже танцевать не умеет. Не понимаю, почему он у меня такой вырос?

- Ну ладно, - сказала Ракель. - Ваше здоровье! - и она подняла бокал с шампанским. Но Долорес не откликнулась - она уже строила глазки элегантному мужчине за соседним столиком.

Херардо вышел из квартиры Каролины и стал спускаться по лестнице. На площадке второго этажа в задумчивости стоял Эдуардо.

- Как хорошо, что ты один! - воскликнул адвокат. - Нам нужно поговорить с глазу на глаз.

- А что у нас за секреты от Фико? - удивился мальчик.

- Вот что, Лалито, ты уже большой и можешь многое понять.

- О чем ты?

- Видишь ли, мы… - он замялся. - Я очень люблю твою маму, и, судя по всему, она тоже меня любит.

Лицо Эдуардо расплылось в счастливой улыбке:

- Правда? Выходит, вы теперь жених и невеста?

- Да, выходит так, - усмехнулся Херардо.

- Ур-р-а-а! - во все горло закричал Эдуардо. - Фико! Фико! Скорей сюда!

Тут же откуда-то возник Федерико:

- Что случилось?

- Херардо и моя мама - жених и невеста, - гордо объявил его приятель.

- Ну да?! - обрадовался Фико.

- Верно, - подтвердил Херардо.

- Вот здорово! Поздравляю! - и Фико пожал руку Эдуардо.

- Я гляжу, вы не против? - заключил Херардо.

- Да что ты, мы оба «за», - важно сказал Эдуардо.

Адвокат, довольный, пошел к выходу. Проводив его взглядом, Эдуардо ударил себя по коленкам:

- Наконец-то у меня будет такой отец, о котором я всегда мечтал!

- Поздравляю! - повторил Фико. - И я очень рад за тебя.

- Надо же, а мама мне ничего не сказала!

- Наверное, стеснялась, - рассудительно ответил Фико.

Было уже совсем поздно. Даниэла и Хуан Антонио сидели на кровати, нежно прижавшись друг к другу. Свет они не зажигали, хотелось продлить чудесные мгновения близости.

- Давай поженимся как можно скорее, - прошептал Хуан Антонио.

- Я только об этом и мечтаю, - отозвалась Даниэла. - Но надо немного подождать. Завоевать сердце Моники мне было непросто, и я не хочу терять ее доверия.

- Мы с тобой вдвоем только по вечерам, а я хочу видеть тебя все время.

- Что же делать, - вздохнула Даниэла. - Мы оба очень заняты.

Хуан Антонио обнял ее.

- Тебе пора, - сказал она. - Что подумает Моника, если ты придешь так поздно?

- Ужасно трудно от тебя уходить, - покачал головой Хуан Антонио.

Но он и сам понимал, что задерживаться дольше нельзя. Встав, он сказал с огорченным видом:

- Раз ты меня гонишь, я пойду.

- Не расстраивайся, - улыбнулась Даниэла. - Завтра мы увидимся, и ты снова будешь доволен.

- Я не буду доволен, пока ты не станешь называться сеньорой Мендес Давила.

Глава 31

Хуан Антонио понимал: его вины нет в том, что он не смог сегодня заехать за Моникой в школу. И все же он чувствовал себя виноватым. Весь день его мучили соменения: не сорвется ли снова дочь, увидев перед собой одну Даниэлу? После работы он спешил домой, и сознание его сверлила одна мысль: не случилось ли беды? В дом он входил с замирающим сердцем. Но стоило ему увидеть веселое лицо Моники и улыбку на лице Марии, как на сердце его сразу стало легко. Он уже в который раз подумал: «Какая же умница Даниэла!» Весь вечер он провел с дочерью, радуясь ее забавным словечкам, той серьезности, с которой она играла в свои куклы, ее чистому смеху. Он был счастлив и за нее, и за себя - веселье Моники приближало день его свадьбы.

Укладывая Монику спать, Хуан Антонио снова заговорил о Даниэле.

- Ты думаешь, что мамочка не рассердится на меня, если я стану дружить с Даниэлой? - задумчиво спросила девочка.

Хуан Антонио сказал себе, что сейчас главное - не испортить все неосторожным словом.

- Я в этом убежден, - спокойно ответил он. - Я думаю, она будет только рада.

- А она не решит, что я забыла о ней и разлюбила ее?

- Но ведь ты не забыла и не разлюбила, правда? Если ты сама в этом уверена, то можешь ничего не опасаться. - Хуан Антонио погладил Монику по голове и спросил: - А откуда у тебя эти мысли? Летисия опять что-то наговорила?

- Да, папочка. Но я больше не буду ее слушать. Джина сказала, что она мне просто завидует, и я думаю, так оно и есть.

«Да, все складывается хорошо, - подумал Хуан Антонио. - Кто бы мог подумать еще неделю назад! Решительно, Даниэла умница!»

- Я очень люблю тебя, Моника, - проникновенно сказал он. - И я доволен тобой. Ты молодец!

Моника потянулась за любимой куклой, посадила ее себе на колени и сказала:

- А знаешь, Глорите очень понравилась Даниэла.

- Ну что же, твоя Глорита - умная кукла, - улыбнулся Хуан Антонио.

Моника подняла на него глаза и вдруг спросила:

- Ты правда никогда меня не бросишь?

У Хуана Антонио защемило сердце от этого вопроса.

- Ни в коем случае, Моника, ни за что на свете. Ты же моя дочь, и мы всегда будем вместе.

- Если Летисия будет плохо говорить о Даниэле, я ее побью.

Хуан Антонио засмеялся и потрепал девочку по голове:

- А вот это ни к чему. Кулаками ничего не решишь. Не обращай на нее внимания, и ей самой надоест говорить гадости. Договорились?

Моника радостно закивала головой.

Отец поцеловал дочь в лоб, накрыл ее одеялом, погасил свет и вышел

«Все теперь будет хорошо, - думал он, - все будет хорошо».

В это время привратник дон Висенте стоял в дверях дома, где жила Даниэла, и никак не мог разглядеть в уличной темноте женщину, которая просила впустить ее. Голос казался ему странным. Но женщина, лицо которой почему-то все время находилось в темноте, была очень настойчива.

- Нет, нет, сеньорита, я не могу впустить вас, не предупредив сеньору Даниэлу. У меня уже были неприятности из-за этого.

- Да ладно вам, не будьте злюкой, - кокетливо произнесла женщина, поправив большую сумку на плече.

Висенте растерянно улыбнулся:

- Да я… Да нет…

- Я же сказала, что мы с Даниэлой давние подруги, и я хочу сделать ей сюрприз.