Дневники 1928-1929 - Михаил Пришвин

Еще думалось так: индивидуальность, я и они, я против них, это «я», конечно, продукт распада коллектива. Нет, всякое я — это распад. Истинное мироощущение — это мы. Всякий творец… Нет силы большей в деле разрушения природного коллектива, как образование. Каким же образом бывший рабочий, получивший высшее образование, это я — in statu nascendi[3] (выжига) может возвратиться сочувственно к своим диким предкам. Было в наше время такое обратно-восстановительное движение (интеллигенции), но оно складывалось из двух маскирующих друг друга процессов: первый процесс имел религиозную основу, это в интеллигенции было как переживание в форме «богоотступничества» религиозных основ, второй процесс создался накоплением той интеллигенции, которая в сокровенной своей сущности желала бы только стать на место в управлении государством. Октябрьская революция, голая борьба за власть, отбросила маскирующий процесс («гуманизм»), вместе с тем всю интеллигенцию, порожденную религиозным переживанием, воспитанную, в сущности, церковью. При последующей неудаче идейного плана (мировой революции) положение взявшей власть интеллигенции стало хуже рыковского. (Чем оказался так особенно противен Чернов{32} — тем, что человеческая интеллигенция думала о нем, как о вожде человечества, а он оказался «селянским министром».)

1 Августа. Утро жаркое. Вечером гроза и дождь.

На глухарином выводке можно было стрелять только глухарку. Я не стал. Ваня спорил со мной (соединить его с пастухом золотым и с Ваней-журавлем). Ходили до 12 дня и ничего не нашли (тетеревенок недельный). Вечером у Забол. нашли выводок, взяли петуха в черном пере. Утиную тягу перебила гроза.

2 Августа. Хмуро, холодно, дождь ноябрьский.

Ходил на Захаров Остров обстреливать Нерль по бекасам. Тремя выстрелами подряд убил трех старых холостых. Последнего бекаса потерял. Нерль нашла его и, постояв, легла возле.

Гашин в чайной сказал, что об озере дело еще не решено, сказано было так: «Вы продолжайте работать, а мы посмотрим, возможно ли спустить озеро».

Под окном у меня женщина сказала: «Озеро-то, озеро-то, бабушка! В газете писали, трава выросла там, как за границей. Едут смотреть». Вероятно, во время моего спанья приехала ученая комиссия.

Я вижу, едва ли будет возможно спустить озеро. Такая безделица, трава, а вот погоди: для местного населения это безделица, а перед лицом всего света… как это можно! Вот где сила-то, други мои. Православную церковь под предлогом борьбы с культом можно срыть, но умершую церковь Спас-Нередицу срыть не дадут. Так фиксировали свои богатства, заключая их в музейные памятники, купцы Третьяков, Щукин.

3 Августа. Холода, дожди, туманы.

Утром обошел все места, где встречал тетеревей, везде скошено, и тетеревей нет. Нашел в густом лесу, в трудных местах и убил, изморившись, одного тетеревенка.

Вечером с Нерлью ходил в Трестницу, много не ходил, видел только трех бекасов. Без ветра Нерль работает очень плохо, добирается по следу и стуривает. Если делает стойку, то короткую, пока к ней подойдешь, она стронет.

Решили изведать другие места, поеду на неделю в Шепелево и оттуда на Березовку.

Читал в газетах о новой затее пауперистов. И думал о нас. Там, в международном пространстве, наше дело не бессмыслица только и обман, как представляется здесь. Наша идея «общего дела» не дело, а знамение времени, это идея в отличие от католической материальна и варварски проста. Это кость, которой долго еще будут давиться. Вместе с тем эта кость и есть наша национальная значимость: без нее — мы колония Европы. Нам, последним из могикан, остается два пути: сдаться на положение колонии или же рассасывать боль шевизм в направлении философии «общего дела»… до встречи ее с идеей католической… Все это надо держать в уме и выказывать только творческим путем.

Отвечаю на Ваше предложение организовать секцию охоты при Доме Печати.

Принципиально я согласен и могу это сделать, но я враг охоты только как спорта, точно так же как и беллетристики «для отдыха и забавы». И Вы совершенно правы, называя современное увлечение охотой писателей их «модной болезнью».

Моя точка зрения, однако, не исключает и охоты для отдыха и забавы в том случае, если охотник главное свое внимание сосредоточивает на идее охраны природы, если он служит проводником разумного закона среди населения, хищнически уничтожающего все живое. В моих наблюдениях городской охотник, иногда высокосознательный в области законов человеческого общежития, является в отношении природы главным разрушителем и своими подачками развращает душу примитивного охотника ныне не меньше, чем раньше.

Городской охотник, в особенности писатель, во-первых, должен являться охранителем памятников природы, заповедников, заказников, потом проводником разумных методов охоты и после всего этого удовлетворять уж свою страсть борьбой с хищником (волком) и отстрелом дичи избыточной. Охота, как спорт, должна выражаться не количеством истребленной дичи, а воспитанием образцовых собак, меткостью стрельбы, фотографией с телеобъективом и т. д.

Для проведения всех этих идей писатели прежде всего должны организовать свой серьезный журнал, подобный старому «Природа и охота», но отвечающий современным условиям. Я могу назвать целый ряд почтенных имен из писателей-натуралистов, которые доказали бесконечно большее понимание словесного искусства, чем профессионалы-беллетристы показали нам свое понимание природы и охоты.

На основании всего вышеизложенного я предлагаю свои услуги организовать секцию охоты при Доме Печати, начиная с организации журнала. Выдающиеся знатоки охоты, сами писатели (назову энциклопедиста охоты проф. Бутурлина, зоолога Житкова, написавшего изумительную книгу «Перелет птиц», Зворыкина и др.), возьмутся за скромное вознаграждение быть редакторами отделов и они же явятся консультантами секции как в деле охраны природы, так в деле сближения с нею и, наконец, спорта. В этом коллективе редакторов и руководителей молодежи я лично не отказался бы при наличии хорошего секретаря быть организатором литературно-художественного и краеведческого отдела.

Вот только в таком плане я готов организовать секцию охоты при Доме Печати. Вы обсудите прежде всего вопрос материальный, возможно ли Вам ассигновать для этого значительную сумму, или же Вы найдете их в Федерации писателей, Госиздате и т. п. Обсудите вопрос серьезно, потому что охота как промысловая, так и любительская в нашем государстве имеет грандиозное значение, и вопрос о журнале разрешится не сегодня — завтра если не Вами, то другими.