Мужчина что (не) надо (СИ) - Рымарь Диана

Тут в голову Акулова забралась совсем уж нехорошая мысль:

«Может быть, Лина со мной не мирится как раз из-за Степанова? Что-то между ними все-таки есть?»

Последняя мысль обожгла изнутри и намертво засела в мозгу, лишая всякой способности соображать здраво. Даже не замечая этого, Акулов настолько сильно сжал зубы, что они заскрипели.

* * *

Степанов вернулся в свой кабинет, по дороге заметив, как нахохлилась помощница при его появлении.

Обиделась, как пить дать, обиделась. Даже кофе с печеньем ему не принесла.

Игорь уселся за собственный стол и принялся соображать, как бы загладить ситуацию. После того как Ангелина не приехала на его дачу справлять Новый год, в их отношениях вообще всё разладилось.

Позже-то друзья объяснили, что так действительно бывает: ребенок легко может резко заболеть. И если именно это случилось с Верой, получается, Игорь совершенно неправильно себя повел. Нужно было побеспокоиться, спросить, может, нужно чего, приехать наконец. Вместо этого он просто остался на даче — злой, как черт.

Если… Если ребенок действительно заболел. Но Степанов уже не очень-то этому верил, слишком много в его жизни встречалось лжи.

Не успел он придумать причину, чтобы вызвать помощницу на серьезный разговор, как вдруг услышал в приемной резкое хлопанье двери. Сразу насторожился, выскочил посмотреть и очень удивился, застав в приемной Прутского.

В этот раз клиент выглядел даже более неадекватно, чем в прошлый раз — седеющие волосы растрепаны, глаза дикие, клетчатый пиджак помят.

— Нет, вы не адвокаты, вы вредители! — заголосил Виктор Алексеевич. — У меня из-за ваших советов жена ушла и на развод подала!

После такого высказывания клиента челюсть Степанова со свистом упала на пол.

— Э-э-э… Подождите, я не понял, вы же сами хотели с ней развестись, разве нет? — спросил он настороженно.

И тут Прутский пустился выплескивать на него свежую информацию, активно при этом жестикулируя:

— Так я ж Лидочку хотел к себе жить позвать, а она как узнала, что деньги украли, так сразу меня кинула! Шаболда такая… теперь мне понятно, что просто на деньги мои повелась! Я как эту истину выяснил, сразу к Анне, а она… коза в сарафане! Послала меня подальше. Сказала: подавись своей квартирой! Я цитирую: «В жопу себе ее засунь». Двадцать пять лет со мной прожила, и теперь такое… Но самое-то, самое-то паршивое — деньги правда пропали! Вот что вышло из вашего «гениального» плана.

— В смысле? — не понял Степанов.

— Деньги исчезли. Украли их! По-настоящему сперли… Только как мне в милицию пойти? Узнают, что я давал ложные показания в целях обогащения!

— Подождите, а куда вы дели деньги изначально?

— Так брату на хранение дал, есть у него место потайное, особое.

— Может быть, это ваш брат деньги и…

— Не может! — продолжал брызгать слюнями Прутский. — Я ему так морду разукрасил, почище чем бог черепаху. Нет денег… А всё по вашей милости!

«М-да, что делать, если клиент — дебил?» — хмыкнул Степанов про себя. А ведь дело казалось простым.

И тут он вдруг заметил, как Прутский уставился на его драгоценную помощницу.

— Ах ты, шлендра этакая… Думала, я тебя не узнаю? — вдруг заголосил он и кинулся на Ангелину, тихо сидевшую за своим рабочим столом.

Степанов еле успел его перехватить, но тот, даже будучи скрученным явно превышающим его в размерах Игорем, всё продолжал кидаться вперед.

— Вы что несете? Моя помощница точно не при делах! — попытался вразумить его Степанов.

— Ты смотри, кого себе на работу взял! Это же засланный казачок, и как я сразу не догадался… Это жена Акулова, а именно к нему пошла моя Аня защиты искать.

«Опять этот Акулов!» — мрачнел Степанов, оттаскивая клиента подальше от стола помощницы.

Мало того что Акулов тщательнейшим образом пытался отбить у него Ангелину, еще и в дела полез.

«Это перебор», — шипел он про себя.

А клиент тем временем не успокаивался:

— Думала, я тебя не узнаю, тварина такая?! Видел, видел тебя с муженьком, как вы год назад к свекрам ездили, помню тебя! Акуловы ж соседи наши. Думала, не вспомню? Из ума выжил?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я ничего не думала… — тихо ответила Ангелина.

Однако и Степанов, и Прутский тут же почувствовали в ее словах нотку злорадства.

— Это она во всем виновата! — снова забрызгал слюной Виктор Алексеевич.

— Геля, тебе есть что сказать? — прогремел Игорь, глядя на помощницу в упор.

— До этой минуты я даже не знала, что этот человек — сосед моих свекров, — пожала плечами Ангелина. — Да, вы показались мне смутно знакомым с самого начала, но не более. Я ничего не делала вам во вред.

Выглядела при этом вполне искренне, и Степанов предпочел ей поверить.

— Так, — резко отчеканил он. — Виктор Алексеевич, совершенно очевидно, что моя сотрудница никакого отношения к делу не имеет хотя бы потому, что была не в курсе нашей с вами идеи… Я ей ничего не рассказывал, поэтому нечего ее обвинять. И вообще, не сработаемся мы с вами, идите-ка вы к другому адвокату, гонорар я вам верну.

— Что?! — подпрыгнул на месте тот. — Ободрали меня как липку и выгнать собрались? Ну нахалы…

— По вашим же словам выходит, что вы отдали деньги ненадежному человеку, а обвинили нас, хотя мы были даже не в курсе местонахождения денег. Попрошу на выход! Или мне позвонить в полицию?

— Вы еще пожалеете… — процедил сквозь зубы Прутский и поспешил вон. — Я из-за вас, считай, жены лишился! Она даже разговаривать не хочет, к маме уехала.

Степанов с чувством захлопнул за бывшим клиентом дверь.

— Он псих? — охнула Ангелина.

Игорь пожал плечами:

— Его можно понять — и денег лишился, и семьи.

— Так он же сам, своими руками… — округлила глаза Акулова.

— Других обвинять всяко проще, чем искать причину в себе. Ты мне лучше вот что скажи, Геля, ты рассказывала Акулову об этом деле?

— Нет! — замотала она головой.

— А вы вообще часто видитесь? — спросил Степанов неожиданно даже для самого себя.

И вдруг отметил удивительный жест: помощница тут же потянула руку к груди и спрятала под блузкой какой-то кулон с синими камнями.

— Что ты прячешь под одеждой? — спросил сразу.

— Так, безделушку… — пожала она плечами. — И ничего я не прячу, просто поправила, это маленький подарок на Новый год.

Степанова аж перекосило всего:

— С кем ты справляла новый год Ангелина? Уж не с мужем ли?

По глазам прочитал: попал в точку. Даже пожалел, что так легко умел ее читать.

— Ты не подумай ничего такого. Он просто зашел поздравить, — пропищала помощница тихонько.

И на этой славной ноте у Степанова задергалось веко.

— Ясно, — коротко бросил он и широкими шагами отправился обратно в свой кабинет.

* * *

Он, значит, вокруг нее которую неделю круги нарезал, пылинки сдувал, дочь ее готов был принять как родную… Помогал, ухаживал, в рестораны приглашал, домой подвозил, постоянно в положение входил, раньше отпускал. Подарки им на Новый год подготовил.

Да что там — ни разу, ни единого разу не попытался уложить Ангелину в койку, а хотелось!

И она ему такой дурно пахнущий сюрприз подарила — Новый год с бывшим мужем.

«Надо было сразу забеспокоиться, когда она сказала про больную дочь», — ругался Степанов про себя, в сотый раз перекладывая на рабочем столе совершенно не нужные папки.

Ведь чувствовал — надо ехать. Но нет, решил не бегать за ней, проявить характер. И вот она уже с какой-то висюлькой платиновой на шее сидит и врет ему, что Акулов просто зашел поздравить.

«Упустил девку! Или не упустил, но очень скоро упущу!»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Если Акулов так и продолжит крутиться рядом, Ангелина к нему уйдет — это без сомнения. У них общая дочь, а еще этот прохвост прекрасно знал все ее кнопочки и слабые места, на которые можно было надавить, и наверняка всем этим пользовался себе во благо. Степанов же только начал узнавать сладкую девочку, и ему еще совершенно ничего не перепало.