Русский декамерон, или О событиях загадочных и невероятных - Нурбей Гулиа

Мы заскочили к Абросимовым - помните Гену и Лену, у ко торых я познакомился с Наташей? Так вот Гене в это время пришла с родины (из Баку) посылка с экзотическими фрукта ми, называемыми фейхоа. Гена надавал нам в подарок этих фруктов - зеленых снаружи и клубничных внутри, с сильным запахом йода. Ято к ним привык еще в Тбилиси, а вот Наташа таковых даже не видела.

Мы забрали фейхоа с собой, по дороге захватили выпивку, закуску и потопали на пятый этаж обмывать отъезд мужа.

Мы постелили на матрасы чистые простыни и спешно легли "спать".

Утром, часов в семь, меня разбудили вздохи и причитания Наташи. Горел свет, Наташа стояла на коленях у кровати и пла кала, почемуто разглаживая простыню руками.

Я вскочил и увидел, что простыня на том самом месте, как говорят, "в эпицентре событий", была вся в какихто багровых пятнах с фиолетовыми каемками, пахнущими больницей.

- Это все твой муж! - вскричал я и схватил даму за горло, - ты с ним вчера переспала, вот он тебя и заразил какойто страшной болезнью! А самое худшее, - ты успела заразить и меня! Теперь нам хана!

- Что теперь делать, что теперь делать?! - причитала несчастная женщина в отчаянии. Да и я был недалек от этого - не хва тало только страшной "могилевской" болезни, которую принес "наш муж" Игорь. До меня, кажется, стал доходить тайный и ужасный смысл названия этого города. С Могилевом у меня были связаны не лучшие воспоминания. Могила - одним словом!

Вопрос: Как вы думаете, что за ужасной "могилевской" бо лезнью успел заразить муж Наташу?

Ответ: Я снял простыню, чтобы посмотреть пятна "на про свет", и обомлел: на матрасе лежали раздавленные в блин мои любимые фрукты - фейхоа! Видимо, вечером я их второпях положил на кровать, а она, не заметив зеленых фруктов на фоне зеленого же матраса, накрыла их простыней. Ну а потом мы их размолотили в блин в наших любовных схватках!

- Наташа, а ведь бутылка с тебя! - сказал я плачущей ледизагадочным тоном. Леди повернула ко мне удивленное, запла канное, с фингалом под глазом лицо, а я поднес к ее носу раздав ленные фрукты с необычным запахом и непривычным для рус ского уха названием.

- Ети твою мать! - только и сумела произнести моя прекрасная леди.

- Маму не трогай! - пригрозил я ей, и послал ее, радостную,в магазин - за бутылкой.

С тех пор непривычное для русского слуха название экзоти ческой фрукты стало для меня еще и неприличным...

СНЕЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК

В середине 70х годов прошлого века в одной из Калинин градских местных газет появилась небольшая заметка.

"В окрестностях нашего города наконецто пойман снежный человек. Йети был помещен в наш замечательный зоопарк, для чего пришлось срочно освобождать клетку в обезьяннике. Тело йети густо покрыто темной шерстью, на лице и голове также имеется избыточная растительность. Мышцы, обильно присут ствующие на теле, внушительные по размерам, выдают доста точно сильный экземпляр дикого животного. Наш калининград ский йети свободно передвигается по клетке на задних конеч ностях, иногда он быстро взбирается до потолка по ячейкам клетки и сильно трясет ее, при этом издавая нечленораздель ные звуки. К сожалению, клетка оказалась ненадежной, и обла дающий страшной силой йети сумел сорвать дверь и сбежать. Видимо, снова в те же места, где обитал он раньше и где, воз можно, у него осталась семья..."

Вопрос: Неужели в окрестностях Калининграда действитель но поймали неуловимого йети?

Ответ: Както я с моей Четвертой Тамарой - Ивановной (пом ните, которую я успел пылко полюбить за доли секунды?) по ехал летом отдыхать в Светлогорск Калининградской области. Оттуда мы часто ездили в Калининград осматривать достопри мечательности. Особенно любили мы посещать знаменитый зоопарк, а в нем - обезьянник.

Почему мы, люди, любим смотреть на обезьян? Да потому, что ощущаем себя значительно культурнее и красивее их! Вы за метили, что люди, которые уступают в этих качествах прима там, не оченьто любят смотреть на них. Им остается любовать ся разве что крокодилами!

И вот наступил день, ставший для нас с Тамарой одним из са мых веселых в наш калининградский вояж. Как обычно, мы пришли к обезьяннику. И там заметили одну небольшую клет ку, которая оказалась не только свободной, но и с открытой две рью. Или она освободилась только сегодня, или просто мы ее не замечали раньше. Когда Тамара выпивала, у нее, в отличие от трезвого состояния, иногда возникали яркие, оригинальные идеи и мысли.

Так вот, идея Тамары заключалась в том, что "слабо" мне тихо раздеться и, пока никого поблизости нет, зайти в свободную клетку? И попытаться изобразить из себя гориллу, нет, шимпан зе, нет, Арон Гутана, или как там его? Гениальная мысль при шла сама собой - изобразить снежного человека, которого ник то толком не видел, и поэтому не будут говорить, что, дескать, непохож!

Мы подобрали на помойке кусок ровного картона от короб ки и, изводя шариковую ручку, написали жирными печатными буквами: "Снежный человек. Возраст 30-35 лет. Пойман в окре стностях Калининграда. Не дразнить - опасно!".

Мы дождались, пока поблизости не было ни души, и кусоч ками проволоки прикрепили эту картонку на клетку. Потом я в момент сбросил с себя одежду и "мухой" влетел в клетку, зак рыв за собой дверь и закрепив ее той же проволокой.

Когда меня спрашивают, снял ли я тогда с себя трусы, то я, поражаясь неуместности вопроса, отвечаю на него вопросом же: "А видел ли когданибудь спрашивающий снежного человека в трусах?" Да этого даже представить себе невозможно!

Раздетый, я мало чем отличался от снежного человека нашей средней полосы.

Народ стал стекаться к клетке, и в этом немалая заслуга Та мары. Она стала разыскивать группки людей, подбегать к ним, возбужденно крича: "Вы видели? Снежного человека видели? Только сегодня появился, недавно поймали, говорят!"

Народ гримасничал, повторяя за мной мои нечленораздель ные звуки. Тамаре пришла в голову удачная мысль уговорить какогото зеваку подать мне початую четвертинку водки. Я, ревя, принял ее, неуклюже запрокинул над головой и сделал боль шой глоток. Подняв опять голову кверху, прополоскал себе гор ло и с диким бульканьем выпил водку. Народ ахнул: "Водкой горло полощет - во, сила!" Вторым глотком я прополоскал себе зубы и пустил водку тонкой струйкой в публику. Та шарахну лась в стороны.

Мне стали протягивать зажженные сигареты. Я не люблю дыма, но фокус решил всетаки показать. Оторвав от тлеющей сигареты "насусленный" кончик (мы, снежные люди, тоже брез гливые!), я быстро положил ее себе на язык и спрятал в рот. "Съел горящую сигарету!" - восхитился народ. Затем открыл рот, выпустил клубы дыма и пальцем "выстрелил" горящий оку рок в толпу. Толпа восторженно завыла.

В меня стали тыкать палками, "стрелять" окурками, и, что хуже всего, я заметил людей, наставивших на меня объективы фотоаппаратов.

"Оставить свое изображение в таком виде? В городе вели кого Канта? Никогда!" - твердо решил я, грозным рыканьем предупредив народ, сильно рванул дверь и, сорвав проволочную петлю, вышел наружу.

Визг, вопли и мат сотрясли воздух, и толпы в момент не стало.

"Вот как надо в капстранах демонстрации разгонять!" - успел подумать я и стрелой бросился в кусты. Тамара - за мной. Через минуту аккуратно одетый джентльмен в очках, с бородкой и под ручку с красивой дамой уже удалялся подальше от обезь янника. И никто даже заподозрить не мог в нем дикого "йети".

Интереснее всего то, что четверть века спустя мне посчаст ливилось увидеть свою фотографию в клетке. А привез ее в Мос кву один мой знакомый, работавший в Калининграде на заводе электропогрузчиков. Ему удалось "щелкнуть" меня в клетке, правда, снимок получился неважным.

- Чемто на меня похож! - осторожно спровоцировал яна откровенность удачливого фотографа.

- Скажете тоже, Нурбей Владимирович - это же зверь дикий, а вы - наш уважаемый профессор! - широко улыбаясь, разубеждал меня земляк Канта.

- И то правда! - вздохнув, согласился я.

ЗНАЛА БЫ, ДУРОЧКА, ГДЕ НЮХАТЬТО НАДО!

Эта пикантная история произошла уже тогда, когда я жил у своей последней - Девятой Тамары, по отчеству Витольдов ны, по кличке Грозная. Хочу напомнить вам, что Грозная Тама ра не позволяла мне выпивать, даже обнюхивала меня каждый раз, когда я приходил домой.

Сижу както за столом, ем прекрасные закуски, а в рот не ле зет! Выпить страсть как хочется! И я набираю номер телефо на Мони.

- Друг у меня заболел, надо спросить, как здоровье! - поясняю я моему куратору.

- Моня, как здоровье? - спрашиваю я, услышав его жующий голос в трубке. - Что, скорая помощь? И дома никого нет? Погоди, я через полчаса - у тебя!

- Ты что, с ума сошел, какая скорая помощь? - испуганнобормочет по телефону Моня, но я уже лечу к нему.

- Томочка, с другом плохо, надо спешить! Я скоро приду, онрядом живет! - одеваясь, информирую я Тамару.

- Попробуй только нажрись там, увидишь у меня! - ужена лестнице предупредила меня грозная Тамара.