Стандарты для фотографа - Марика Крамор

Я: «Без приключений добралась до дома. Приятно, что ты все-таки беспокоишься. И не вздумай приезжать, сегодня сестра вернулась».

Я выпустила телефон из рук и нелепо уставилась в одну точку. Если честно, прочных, серьезных отношений у меня еще не было никогда. Не особо везет мне в личной жизни. Поэтому и сейчас сложновато принимать решения и занимать правильную позицию. Ведь хочется, чтобы все было... собственно говоря, как было, так мне и нравится, за исключением последнего момента.

А еще внезапно вспомнила, что можно ведь номер добавить в черный список. Именно туда я с легким сердцем и отправила контакт под наименованием «Максим».

Сон не идет. Пытаться разобраться в мыслях другого человека — совершенно бесполезное занятие. Поэтому четко проработала в голове все вопросы и грани, которые я хочу обсудить с Толей при следующей встрече. Если, конечно, до этого дойдет. А то как-то не очень забавно врываться в его кабинет с криком: «Ты все-таки меня выслушаешь!». Представила эту картину, и даже самой смешно стало.

Вспомнила его лицо. Ужас. Ему ой как не по статусу с таким щеголять. Он же сам это прекрасно понимает. К чему такое взбалмошное поведение?

И вопреки всему, вспоминаю его руки, крепко прижимающие меня к мужскому телу. Соскучилась. Просто. Безумно. Неимоверно.

Не нравится мне сложившаяся ситуация, особенно когда вместо того, чтобы наслаждаться друг другом, приходится пинцетом тараканов из головы вытаскивать. Но если это возымеет действие, я готова.

Выпила на ночь стакан кефира и пошла перезагружать свой сонный мозг. И, видимо, уставший не на шутку, потому что проспала я почти до полудня.

Когда, окончательно проснувшись, начала шуршать в комнате, ища запропастившуюся неведомо куда резинку для волос, заглянула Наташа, плотно прикрыв за собой дверь.

— Доброе утро! Я смотрю, ты уже вовсю топаешь. Как первая ночь в родных стенах?

— Отлично. Ты в курсе, что у тебя гости?

Ошарашено смотрю на сестру.

— С каких пор ты пускаешь домой всех подряд?

— Я взяла на себя смелость, когда парень представился. Надя, он давно тебя ждет. Будить решительно отказался.

Неужели он приехал? Думала, и дальше будет дверьми хлопать.

— Что скажешь? Зря я его пустила?

— Все в порядке. Не волнуйся. Сейчас выйду.

— Я пойду к себе и включу романтическую музыку для атмосферы, — Наташа явно издевается.

А мне почему-то вспомнились ромашки и свечи...

— И тогда я тебя точно прибью!

— Ну ла-а-а-адно, надену наушники, — эта лиса, наконец-то, вышла в коридор.

Натянув шорты и футболку (не черное кружевное, конечно, но как есть), захожу на кухню. Толя сидит на диване, положив локти на стол и уткнувшись в телефон. Меня он не видит, ведь я приблизилась очень тихо.

— Доброе утро, золотце, — закончив тыкать по экрану, посмотрел на меня. Как он узнал, что я здесь? Я же специально шла на цыпочках.

— Привет. Кому-то утро, а кому-то уже обед. Давно приехал?

— Можно и так сказать. Голодная?

— Да, очень. Сейчас что-нибудь приготовлю нам на скорую руку.

— Не торопись. Я привез завтрак. Наташа убрала в холодильник. Сама она есть отказалась.

Знаем-знаем мы его взятки. Недавно проходили.

— Вы уже успели подружиться?

— Мы мало разговаривали. Она сказала, что со своей травмой быстро устает.

— Ясно.

Толя, поднявшись и приблизившись ко мне, обхватил меня руками, утянув за собой обратно на диван. Я не сопротивляюсь, но и не поощряю. Сидеть у него на коленях невообразимо приятно.

— Назло мне не отвечала?

— Могла бы ответить отрицательно, но не хочу обманывать.

— Я так и понял. Почему не сказала, что уезжаешь? Я бы отвез тебя.

— Потому и не сказала.

— Так сильно обиделась, аж тошно меня видеть?

— Толя, я не обиделась. Но твое поведение мне не понравилось. Ты зачем приехал?

— Мы, кажется, хотели поговорить? К чему откладывать? Я запомнил весь список вопросов. С которого начнем?

— Начни со своих мыслей.

— Что конкретно тебя интересует, золотце?

— Просто начни сначала.

— Хорошо. Тогда пойдем по вчерашнему списку. Я не отстраняюсь. Я просто не привык делиться мыслями. Мне проще никого к себе не подпускать близко. Потому что разочарование может быть слишком сильным.

— Ты боишься разочароваться во мне? Разве я дала повод, чтобы из-за этого держать меня на расстоянии?

— Нет, повода ты не давала. И я безумно этому счастлив. Почему не говорю о том, что меня беспокоит? Да просто потому, что не знаю, как это делать. Я пытался. Просил разобраться. Сказал, что я не согласен тебя ни с кем делить. Я хочу быть единственным для своей женщины. Не только физически, но и в мыслях.

— Но...

— Давай я доскажу. Ты хотела узнать нашу с Максом историю вражды? Скажу кратко. Не поделили мы когда-то давно девушку. Кто-то из нас был непревзойденным ловеласом, а кто-то влюбленным оленем, прохлопавшим измену своей женщины. И видеть все заново и понимать, что все это может вновь повториться... было выше моих сил. Поэтому я и сорвался после смс. Ты, возможно, меня сейчас не поймешь. Я знаю, что ты не виновата. Если рассуждать сегодня, то я понимаю, что мог бы перетерпеть и справиться со своей злостью, провести вечер вместе, как мы и планировали. И побиться об его кости потом. Но я не смог сдержаться. Это моя слабость. И перезвонить после тоже не мог. Глупо, но я не знал тогда, что тебе сказать.

В глазах у него стоит застывшая грусть. Хочется, словно ребенка, погладить его по голове.

— Надя, я не такой идеальный, каким пытаюсь казаться. У меня иногда такая злость в душе поднимается, сам не знаю, откуда она берется. Готов крушить все, что вижу на своем