Новое назначение - Евгений Васильевич Шалашов

Товарищ Стасова ухватила вилку и проглотила оставшийся драник.

М-да... Общага, она и есть общага, будь это общежитие провинциального педагогического института, а хоть и Второй Дом Советов — напечешь драники любимой девушке, а придут голодные соседи и сожрут.

— Ой, Владимир, я вас не сразу заметила, здравствуйте, — обратила на меня внимание Елена Дмитриевна. — Если из дверей Наташеньки доносится божественный запах, значит у нее в гостях ее молодой кавалер. Да, Владимир, я вас давно не видела. На фронте были? Вижу, у вас орден. Поздравляю.

Возможно, Елена Дмитриевна немного стеснялась, что вторглась без приглашения, да еще и съела последний драник, а теперь прятала смущение под потоком слов. Между тем, Стасова продолжала:

— Наташа, я и не знала, что ты такая умелая хозяйка. Молодец! Представь себе, у меня хозяйствование всегда получалось плохо. До сих пор не научилась выбирать мясо. Помнится, в нашу бытность с Наденькой учителями воскресных школ, мы с ней добивались внимания одного молодого человека. Наденька испекла пироги с капустой, а я решила угостить его мясным супом. Вооружилась поваренной книгой, купила два фунта мяса, принялась варить, но вся кастрюля покрылась какой-то грязной пеной. Фу. Выбросила мясо, купила новое. И что ты думаешь? Опять эта грязная пена. С тех пор я никогда не варю суп, зато Наденька заполучила молодого человека себе в женихи, а потом в мужья.

Мне казалось, что я уже слышал эту историю или где-то читал, как Елена Стасова попыталась сварить суп для Владимира Ильича, но мясо оказалось «испорченным», и она его выбросила. Уж не у Воскресенской ли, детской писательницы, а по совместительству еще и разведчика? Только там ничего не говорилось о том, что Стасова вместе с Крупской ухаживали за Лениным. Что ж, история о многом умалчивает.

— Я тоже не умею выбирать мясо, — призналась Наталья. — Однажды пыталась сварить, та же история, что и у вас. Кстати, Елена Дмитриевна, эти картофельные лепешки, как ты их назвал — драники? — нажарил Владимир.

— Ай да молодец! Владимир, а вы умеете выбирать мясо для супа?

Я не понял — это они так прикалываются или всерьез? С другой стороны, что одна дама, что другая, выросли в довольно богатых семьях, где хозяева не утруждали себя готовкой. Для чего же тогда повар нужен? Кажется, всерьез. Откровенно говоря, в жизни ни разу сам не варил суп, за исключением из пакетика, но даже я знаю некоторые вещи.

— Милые женщины, вы разве не знаете, что любое мясо дает пену, которую нужно снять, вот и все?

— Да?! — в один голос выразили удивление две большевички.

— Простите, а в ссылке кто вам готовил?

Елена Дмитриевна и Наталья переглянулись.

— У меня хозяйка готовила, я ей за это деньги платила, — призналась Стасова.

— И у меня, — поддакнула Наталья. — А в эмиграции мы либо в кафе, либо в ресторане обедали. А если сама, мне бутербродов хватало, а еще кашу умею варить.

— А я даже кашу варить не научилась, — пожала плечами Стасова. — Некогда. И зачем мне на это время тратить?

Посмотрев на нас, Елена Дмитриевна улыбнулась:

— Молодежь, понимаю, что вам уже надоела такая старуха, как я.

— Елена Дмитриевна, ну какая же вы старуха? — возмутилась Наталья. — Я же вас ненамного моложе.

А сколько лет Стасовой? В принципе, она ровесница Ленина или Крупской. Ну, плюс-минус пару лет. Значит, ей где-то сорок семь — пятьдесят. Моя ровесница, елки-палки, но выглядит значительно старше. В мое время так выглядят женщины, которым далеко за шестьдесят. Возможно, возраста добавляли некрашеные волосы и безобразные очки. А сейчас она напоминала не одного из руководителей партии большевиков, организаторов октябрьского переворота, а какой-то комический персонаж в исполнении Фаины Раневской.

— Наташа, ты еще девочка, по сравнению со мной, — усмехнулась Стасова. — Не будь ты так юна, разве бы у тебя появились молодые кавалеры? Владимир, вам сколько лет? Тридцать-тридцать пять, не больше?

Я беспомощно посмотрел в глаза Наташи, пытаясь понять — признаваться мне или нет, но та решила ответить сама:

— Елена Дмитриевна, товарищу Аксенову лишь двадцать два года.

— Аксенов? — поправила очки Елена Дмитриевна. — Владимир Аксенов, председатель Правительственной комиссии порасследованию злодеяний интервентов и белогвардейцев на Севере и самый молодой начальник губчека?

— Володя, а ты не говорил, что ты еще и председатель Правительственной комиссии, — хмыкнула Наталья.

— Наташ, если я стану перечислять все свои должности, так нам и поговорить времени не хватит, — пожал я плечами.

— Скромный молодой человек, — вздохнула Стасова. — Однако, он за несколько дней умудрился поссориться с двумя членами ЦК — Бухариным и Троцким.

— С Троцким-то ты когда успел? — удивилась Наталья.

Я только руками развел. Мне и самому интересно, когда это я успел поссориться с наркомом по военным и морским делам? Или Льву Давидовичу наябедничали про бронепоезд, и он рассердился на меня из-за такой ерунды?

— Наташа, ты же знаешь, что я не разговариваю о делах в домашней обстановке? — жестко сказала Елена Дмитриевна, сразу же становясь другим человеком, абсолютно не имевшего сходства ни с какими комическими персонажами. Стоп. Так ведь ее партийная кличка «Абсолют», а в большевистском подполье клички соответствовали персоне.

Но Наталью Андреевну такой переход не смутил:

— Елена Дмитриевна, сказали «А», говорите «Б». Насколько я