Единица безумия - Оксана Николаевна Сергеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Андрюша, как тебя благодарить? – счастливо вздыхала она.
– Мне даже как-то неловко напоминать, как именно жена может поблагодарить мужа, – тихо сказал он.
Женька тут же подалась к нему и пылко поцеловала. Ее губы были упругими и теплыми. Поцелуй получился чувственным и сладким.
– Мы опоздаем… – напомнила, но Андрей не отпустил ее, а снова привлек к себе, обняв за плечи, так что тела их теперь соприкасались целиком. Поцелуй сразу стал более глубоким. И чем дольше они целовались, тем больше страсти было в их объятиях.
– Опоздаем, – выдохнула она, стараясь перевести дух, но не спеша высвобождаться из его рук.
Он покачал головой, расстегивая молнию у нее на спине. Пальцы действовали проворно, и в считанные секунды платье упало на пол. Сегодня они оба испытали много противоречивых эмоций. Секс – это хороший способ сбросить напряжение, тем более они достаточно хорошо изучили друг друга и знали, как быстро доставить друг другу удовольствие. Это отличный способ расслабиться, вот только каждая новая близость делала их уязвимее. Все сложнее становилось держать чувства в строгой форме договора. Женщины ведь склонны идеализировать партнера, с которым спят. Немногим удается сохранить холодный разум после горячих ночей. У мужчин же все наоборот. Для них секс всего лишь физическое взаимодействие, которое может быть не связано с метаниями души. Они легко могут спать с одной, а любить другую. Или не любить вовсе…
– Пойдем в душ. Сделаем это там. Мне все равно надо в душ, – прошептала Женя.
Тяжело дыша, Андрей отстранился и посмотрел ей в лицо. Сделать это было нелегко – не хотел ее отпускать. Его переполняло возбуждение, в паху болезненно ныло. Кроме того, он остро чувствовал ее отчаянное желание в его прикосновениях, и не хотел это терять. Боялся, что даже секундное промедление остудит пыл.
– Нет. Не сейчас. – Подтолкнул ее к кровати, и Женька с готовностью ответила на его порыв, освобождаясь от белья. От своей одежды он избавился сам.
Они спешили. Совсем не потому, что опаздывали на праздничный ужин. Они торопились прижаться друг к другу. Торопились отдать и взять. Погрузиться в темноту забытья и снова выплыть на свет. Остаться без воздуха и сделать новый вдох. Он хотел заполнить ее собой, она – принять его целиком и отдаться без остатка. Ее нетерпеливые вздохи лишь подстегивали его. Андрей накрыл ее грудь ладонями, потом, убрав руки, крепче ухватил ее за бедра, еще немного приподнимая, чтобы она удобнее обхватила его ногами. Она ахнула и впилась короткими ногтями ему в плечи. Обоих захлестнуло ошеломительно приятное чувство, когда его возбужденная твердая плоть настойчиво устремилась внутрь. Женькино тело выгнулось, голова откинулась назад, и с губ сорвался протяжный чувственный стон. В ответ он безжалостно вдавил ее в кровать, глубоко двигаясь. Сильнее. Она яростно сжимала его своими мышцами, не давая никакой возможности растянуть удовольствие. Жар внутри нее увеличивался, разрастался, сжигая остатки его терпения. Удовольствие, как молния, прошибло ее тело. Она содрогнулась и кончила. Он, излившись в нее, издал вскрик, который смешался с ее стоном…
Несколько минут они лежали молча. Усмиряя дыхание и остывая после быстрых страстных ласк. Тело все еще дрожало сладкой дрожью, кровь до сих пор бурлила, и Женька почувствовала слабое разочарование, что придется покинуть их теплую, пахнущую сексом постель. Ей расхотелось куда-то ехать. Она бы осталась, чтобы все повторить.
Андрей быстро глянул на нее, она словила его взгляд и поняла, что он думает о том же.
Со вздохом она приподнялась.
– Мало.
– Это именно то, что мне хотелось сейчас услышать, – самодовольно улыбнулся он в ответ.
– Это правда, – призналась, смутившись.
После недавней близости ее глаза все еще блестели. Грудь тяжело вздымалась и подрагивала, губы припухли от поцелуев, а спутанные волосы падали на лицо. Такая разгоряченная, она выглядело боле чем сексуально, и Андрей снова почувствовал нарастающее возбуждение.
Новые платья в беспорядке валялись на полу. Рысь уже не думал о вечеринке, которую они с Даней так тщательно готовили. Он думал о ночи. О тех минутах, которые проведет с женой в кровати.
– Все. Пора. Я первая, – вскочила Женька и убежала в ванную.
Андрей не возражал. Иначе они не доедут до ресторана. Пока она была в душе, он приготовил себе одежду. Не только Женя должна сегодня выглядеть прилично. Впрочем, его гардероб давно уже претерпел существенные изменения. Строгие костюмы потеснили джинсы и футболки, а кроссовки разбавились туфлями. Не сказать, что это сильно его расстраивало, но галстук все же иногда давил.
Жене понадобилась пара минут, чтобы освежиться. Затем она высушила волосы, собрала их в гладкий пучок и накрасилась. Андрей тоже уже привел себя в порядок. Перехватив его внимательный взгляд, она бессознательным движением одернула платье на бедрах.
– Поехали?
* * *
Шаги гулко отдавались в ночном неподвижном воздухе. Он шел по набережной к тому месту, где его ждала одинокая мужская фигура. Не медлил, но и не торопился. Шагал размеренно, ничем не выдавая своей заинтересованности. Хотя внутри готов был ко всякому.
Никто не знал, куда и зачем он сорвался. Никто, кроме Ивана, который давно перерос все возможные определения своей должности. Он давно работал на него, слышал многое, знал еще больше, решал не только служебные, но и личные проблемы. В общем, стал близким и верным ему человеком, насколько это было вообще возможно в его мире.
Когда Майер поравнялся с Филатовым, Иван прошел чуть дальше, чтобы не мешать разговору, но в то же время не упускать все происходящее из виду.
– Спасибо, что пришел, – начал Филатов с благодарности. Сам он сухощавый, но лицо его было тяжелым, видимо, за счет широкого подбородка и крупного носа. Лысеющая голова острижена коротко, по-спортивному.
Янис не отказал ему во встрече, ибо этот ход при необходимости можно обернуть в свою пользу, но встретил его слова с холодным презрением:
– Давай без экивоков, у меня нет на это времени. Ты сорвал меня с важного мероприятия. Я пришел.
Может, в личной жизни у Егора Валентиновича не все складывалось так, как он хотел, но в профессиональной деятельности он был человеком решительным, и разговаривать с ним таким тоном осмеливались немногие. Майер относился к тем, с кем Филатов предпочитал не пересекаться и контактировал только
