Единица безумия - Оксана Николаевна Сергеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В общем, он представлял собой как раз тот «айсберг», который способен потопить любой «титаник». Почует добычу – вцепится мертвой хваткой.
– Знаю, что ты встречался с сыном Рыся.
– Допустим.
– Что он хотел?
– Ты меня позвал, чтобы вопросы задавать?
– Что бы он ни предложил, я дам тебе больше.
– Если что, беру только борзыми щенками, – сухо рассмеялся Янис.
– Я не шучу.
– За что ты хочешь дать мне больше? За банкет? Андрей попросил устроить для жены праздник в моем ресторане. Банкет сегодня. Так что если ты хотел предложить большую цену, то ты опоздал. Праздник уже начался.
– Не спеши…
– У меня нет времени на пустые разговоры. Ты и сам знаешь, что тебе нечего мне предложить, – оборвал Майер, понимая, к чему ведет Егор Валентинович. Решил быть умнее и сыграть на опережение – отдать малую часть, чтобы не потерять все.
– Между нами было некоторое недопонимание, и я точно знаю, что сейчас ты преследуешь свои цели. Андрей Викторович знает об этом?
– Попробуй раскрыть ему на это глаза. У тебя нервов не хватит играть со мной в такие игры.
– Подожди! – Филатов схватил его за локоть, едва он сделал движение, чтобы развернуться и уйти.
Иван, стоявший чуть поодаль, тут же потянул руку под пальто, но Янис поднял ладонь, останавливая его от дальнейших действий.
– Я просил не отнимать у меня время. А ты ведешь какие-то непонятные разговоры, – говорил он резко и властно. – Есть что-то конкретное? Тогда говори.
Холодная струя воздуха, взявшаяся вдруг неизвестно откуда, полоснула лицо.
– Что бы ты сказал, если бы узнал, что Рысь причастен к смерти твоего отца? Вписался бы тогда за его сынишку? Или думаешь, Виктор Олегович поддерживает вас от большой душевной щедрости? Он родного сына всю жизнь не признавал. Зачем ему чужие дети? Он совесть свою успокаивал. Так что бы ты сделал, если бы узнал, что Рысь виновен в смерти твоего отца?
– Хочешь знать? – Майер улыбнулся такой ледяной улыбкой, что Егора Валентиновича обдало холодом. – Предоставь мне доказательства, и тогда ты узнаешь, что я сделаю.
– У меня есть свидетель.
– Твой свидетель живой? Ты прям Сивка-бурка, Фил. Я думал, в живых уже никого не осталось.
– Живой. Я знаю, кто тебе нужен. Найдешь человека – он тебе все расскажет.
– А если не найду?
Филатов усмехнулся:
– Найдешь.
– Кто это?
Фил достал из кармана листок, на котором было написано два слова.
Ловягин. Лава.
– Что за Лава? Не слышал о нем.
– Конечно, не слышал. Кто-то очень постарался, чтобы ты о нем никогда не услышал. Он работал на них в то время. Выполнял кое-какие «особые» поручения. Ты же помнишь. Ходили разговоры, что Эстонца подставил кто-то из своих, но эту версию быстро замяли.
Он помнил. Эти разговоры. И кое-что другое. Потому что был тому свидетелем и чудом остался жив. После убийства отца их с Даней перевезли в безопасное место. Детская память, шокированная и разорванная на куски, долго не принимала новую реальность. Все смешалось. Он по сей день пытался все вспомнить и четко выстроить, но у него не получалось. Слишком много времени прошло. События тех далеких дней постепенно выцвели, как чернила на бумаге. Все меньше оставалось в голове деталей. Бывало, и новые прибавлялись. Но уже трудно было сказать, то ли это правда, то ли детские фантазии.
Слава богу, брат этого не видел. Ему и так пришлось туго. Потом…
– Почему ты решил, что он мне что-то скажет?
Фил напряженно помолчал.
– Потому что терять ему уже нечего.
– Откуда информация?
– Прости, но этого я тебе сказать не могу. Мой информатор хочет жить. Сам понимаешь.
– А ты? Жить хочешь? – тихо спросил Янис, отвернувшись от него и взглянув на темную воду. – По самому краю ходишь, Егор Валентинович…
– Когда все узнаешь – не забудь про меня, – на прощанье сказал Филатов и двинулся прочь.
– Поверь. Не забуду, – пообещал Майер, провожая мужчину долгим взглядом.
Как только Филатов отошел, Иван приблизился и безмолвно застыл рядом.
– Ваня, ты все слышал? Приставь к Филу своих лучших спецов. Я хочу знать о каждом его шаге. Если Рысь тоже его водит, постарайся, чтоб вам не стало тесно.
– Понял. Сделаю.
– И вот этого мне найди.
Иван кивнул, сунул листок в карман пальто и достал телефон, принявшись сию секунду выполнять поставленные задачи. Янис вытащил сигареты и прикурил.
Знал Филатов, за что цеплять. Смерть отца – его незаживающая рана. Сколько себя помнил, искал правду и уже почти потерял надежду что-то найти.
– Поехали, Ваня. Я не хочу пропустить весь праздник. – Сделав несколько глубоких затяжек, Янис выбросил сигарету и торопливо двинулся к машине.
Они вернулись в ресторан. Внутрь он вошел так же, как и вышел, – через служебный вход. Сразу поднялся в кабинет, чтобы раздеться. Даня стоял перед раскрытым шкафом и застегивал браслет часов. Волосы его были влажными. Он сдержал данное Андрею обещание: закончил сервис на кухне и собирался выйти в зал к гостям. В последнее время Даниил не так часто надевал поварской китель, но день рождения жены Рыся считался особым поводом.
Увидев брата в верхней одежде, он удивился:
– Ты откуда?
– Потом поговорим, – немногословно отозвался Янис и убрал свое пальто в шкаф.
– Плохие новости? – Даня изучающе глянул на угрюмое лицо брата.
– Разные.
Янис двинулся к двери, но дорогу ему тут же преградили.
– Брат, ты же знаешь, со мной так нельзя. Я не уйду, пока ты не скажешь, где был и что произошло.
– Даня, – тяжело вздохнул он, – сейчас точно не время, пойдем к гостям.
– Гости никуда не денутся. Говори.
В упрямстве брат не уступал ему
