Русский батальон: Война на окраине Империи - Роберт Фреза

Впереди вертолет вдруг резко накренился. От рывка Санмартин едва не вылетел из бокового люка. Санмартин вцепился в ремень безопасности, ухитрившись при этом не выпустить микрофон. Войцек и его подчиненные гораздо заботливее относились к своим машинам, чем к пассажирам.

— Стае, ты бы хоть предупреждал! Я же пытаюсь выйти на связь. Лейтенант Фува? Вы меня слышите? Это Санмартин. Как обстоят дела? — Санмарти-ну приходилось кричать, чтобы его было слышно за грохотом винтов.

— Капитан Санмартин, слышу вас отлично. В настоящий момент в нашем распоряжении две роты батальона волонтеров. Третья рота покинула позиции. Мы получили подкрепление — четвертую роту и батальон подполковника Хигути. Отдельные подразделения подполковника Хигути сейчас перебрасываются по воздуху в Комплекс. Предполагалось, что инженерный батальон будет переброшен таким же образом, но связь между адмиралом Ли и штабом подполковника Кимуры прервалась и все еще не восстановлена. «Эксетер», «Аякс», «Ахиллес» и «Граф Шпее» находятся в состоянии готовности, но слишком плотные облака делают невозможной эффективную поддержку силами космофлота. Они готовы запустить управляемые ракеты, если цели находятся в пределах досягаемости.

— Кто-нибудь ведет прослушивание канала связи с кораблями?

— Нет, сэр. После того как полковник Линч переговорил с командиром «Графа Шпее», он приказал, чтобы этот канал не использовался.

Ким, командир «Графа Шпее», был известен своей язвительностью. Среди летчиков ходили слухи, что однажды контр-адмирал Ириэ отказался выходить из своей каюты, пока Ким находится на мостике.

Санмартин пытался справиться с тряской.

— Фува, запросите разрешение немедленно установить связь. Похоже, дело пахнет керосином.

— Слушаюсь, сэр. — Последовала недолгая пауза, потом Фува заговорил снова: — Сэр, полковник Линч отсутствует, а без него майор Донг отказывается выдать разрешение на связь со звездолетами.

— Послушайте, Фува, я полагаю, это очень важно. Своей властью, хоть она и сомнительна, приказываю вам узнать у кораблей, что происходит в Ри-динге.

— Да, сэр. Одну минуту, — ответил Фува.

— Господь небесный, хоть бы я ошибся, — вполголоса пробормотал Санмартин. Он взглянул на пилота вертолета. — Стае, притормози. Не приближайся к порту.

— Что? — обернулся к нему Войцек.

— Я говорю, притормози, Стае. Не приближайся к порту. На сколько мы можем зависнуть, чтобы это не вызвало проблем с горючим?

— Минут на десять.

— Ну давай.

Войцек подчинился. Санмартин задумался над загадкой, которая уже давно мучила Ретталью. Что могло находиться в ящиках шириной в тридцать сантиметров и пятьсот восемьдесят килограммов весом? И зачем буры пытались подкупить Ириэ за неделю до войны?

Через минуту Фува снова вышел на связь.

— Сэр, корабли докладывают, что и Ридинг, и Верхний Мальборо выглядят так, словно они уничтожены небольшими ядерными взрывами. Последние семь минут они пытались передать нам эту информацию. Майор Донг грозится меня расстрелять, — добавил он.

— Фува, атакуют ли сейчас какое-либо подразделение из находящихся в периметре?

— Одна из рот волонтеров сообщила, что они попали под сильный обстрел, но все подразделения подполковника Хигути не докладывают ничего. На их частотах только помехи. Они просили разрешить им продолжить преследование. Им было отказано.

Санмартин почувствовал, что у него пересохло в горле.

— Послушайте, Фува, космопорт сейчас взорвут. Это просто само напрашивается. Доберитесь до Хигути и Линча, скажите, чтобы они немедленно сматывались оттуда.

— Я сделаю все, что в моих силах, сэр. Бледный как мел Войцек обернулся к Санмартину.

— Но ведь все корабли, которые сейчас не на орбите, стояли или в Ридинге, или в космопорте!

Санмартин ничего не ответил. Он продолжал упорно размышлять о репутации Ириэ, о том, как ловко он присвоил эти ящики, а главное — что же могло иметь такую высокую плотность. Это вещество было тяжелее и золота и свинца. Может, платина? Или что-то замаскированное под платину?

— Фува, срочно! Вызовите контр-адмирала Ириэ и передайте ему, чтобы он немедленно вышвырнул свой платиновый куб как можно дальше! Скажите, что там внутри ядерная бомба и что сейчас каждая секунда дорога.

С Фувы мигом слетела вся нерешительность.

— Приложу все усилия, сэр.

Через несколько минут подал голос Войцек.

— Если мы не будем приземляться в космопорте, то надо или возвращаться в Преторию, или брать курс на Комплекс.

— А у нас хватит горючего до Претории?

— Впритык.

— Тогда поворачивай обратно. Сообщи Варягу, что мы возвращаемся. Который сейчас час?

Прежде чем Войцек успел ответить, вмешался Фува.

— Фува вызывает капитана Санмартина. Подполковник Хигути сместил полковника Линча и начал эвакуацию личного состава. Мне приказано продолжать поддерживать связь. Вам разрешено вернуться. Я передал ваше сообщение кораблям, как вы и просили, так что они в курсе событий. — Последовала короткая пауза. — Я застрелил майора Донга. Больше новых сведений не имею. Удачи вам, сэр. Конец связи.

— И тебе удачи, япончик, — пробормотал Санмартин. Он взглянул на свои руки. Кулаки были стиснуты, и ногти впились в ладони.

— Четыре пятьдесят шесть, — запоздало сообщил Войцек.

Они стали ждать дальнейших сообщений.

— Они могли бы и получше сверить свои часы, — проворчал Санмартин, неизвестно к кому обращаясь, возможно к Войцеку. Прошло четыре минуты. Затем небо раскололось, и все вокруг залил слепящий белый свет. Ударная волна швырнула вертолеты, словно это были детские игрушки.

— Потери есть? — крикнул Санмартин. Войцек с трудом удерживал машину на прежнем курсе, едва справляясь с ветром.

— Григорий разбил голову. Остальные в порядке, — долетел чей-то ответный крик.

Санмартин вытер кровь с подбородка.

— Стас, проверь, есть ли связь. Вызови Верещагина, объясни ему, что произошло, — тихо произнес он и начал читать памятную еще с детства заупокойную молитву — за всех, кого поглотила эта вспышка.

На земле, в Претории, Верещагин разговаривал с Хярконненом. Голос его был неестественно спокоен.

— Тимо, будь так добр, соедини меня с контр-адмиралом Ириэ. Узнай, что происходит и какие будут приказы. — Верещагин лишь однажды встречался с Ириэ, во время совещания на «Сокаку»; сто лет тому назад. Здание содрогнулось, и потрясенный Верещагин онемел.

— Сэр, на связь вышел командир «Аякса». Он ждет приказаний, — ответил Хярконнен.

— Он в курсе, что адмирал Ли исчез и скорее всего мертв? — спросил Верещагин.

— Да, сэр. Одну минуту. Они говорят, что «Граф Шпее» уничтожило ядерное устройство — предположительно в две килотонны. «Ахиллес» и «Эксетер» также уничтожены. Когда произошел взрыв, контр-адмирал Ириэ находился на борту флагманского корабля. Он и адмирал Ли числятся пропавшими без вести, предположительно погибшими. Из старших офицеров отозвались только подполковники Мур и Эбиль. Командир «Аякса» сообщает, что корабль получил повреждения, но сохраняет боеспособность, и спрашивает, что ему делать.

Верещагин расхохотался и смеялся до тех пор, пока не почувствовал, что по лицу текут слезы.

— Прости, Тимо. Передай «Аяксу», чтобы он перекрыл движение транспорта на дорогах западнее Претории и Йоханнесбурга и ожидал дальнейших указаний.

Несколько часов спустя пришло время оценить произошедшее.

— Так что там у вас, Ева? — спросил Антон у Евы Мур, принявшей на себя командование Комплексом и жалкими остатками подразделений, выбравшихся из превращенного в ад космопорта.

Мур несколько мгновений поколебалась, прежде чем ответить.

— О Ридинге и Верхнем Мальборо можно забыть. На их месте осталась оплавленная пустыня. Выживших нет. Из тех, кто сумел уйти из космопорта, пятьдесят семь человек можно считать покойниками. Большинство из них — люди Хигути, они шли впереди, и им досталось меньше прочих. На некоторое время они будут вполне боеспособны. Из них сформирован взвод. У меня шестьдесят семь человек в госпитале, с разными шансами выкарабкаться.

Благодаря предупреждению Рауля Санмартина Хигути успел отослать весь имевшийся под рукой авиатранспорт, набив его пассажирами, как сумку картошкой, но сам улетать отказался. Почему не улетел полковник Линч, осталось неизвестным.

— Спасибо, Ева. Пожалуйста, передай всем, что через час я сделаю сообщение. — Верещагин твердо намеревался выполнить это обещание. Это было дело чести. Его батальон всегда выполнял свои обещания — не важно, были они даны живым или погибшим.

— И еще одно, Антон. Когда в Ридинге произошел взрыв, там находился Клод Девуку. Я его туда отправила, прогнала лечиться от венерической болезни.