Жнецы - Джон Коннолли

Первым делом Уилли набрал номер абонентской службы и оставил информацию для Ангела с Луисом, дословно повторив сказанное Милтоном, в слабой надежде, что хотя бы один из них получит сообщение прежде, чем все там двинется дальше. Затем Уилли позвонил в Мэн. Детектива дома не оказалось, и Уилли решил попробовать позвонить в портлендский бар, где Чарли сейчас работал. Как назло, название бара выскользнуло из памяти. Как там его? Что-то про медведя. И про шатания. А, «Бурый Шатун». Узнав телефон в справочной, Уилли позвонил в бар. Трубку взяла женщина. На заднем фоне играла музыка, хотя не понять какая. Через пару минут к телефону подошел Детектив.

– Это Уилли Брю, – без вступительных слов сказал Уилли.

– Привет, Уилли. Как дела?

– Да по-разному, то вверх, то вниз. Ты в газеты нынче не заглядывал?

– Да нет, я тут какое-то время был в отъезде. А что?

Уилли изложил суть происшедшего. По ходу рассказа Детектив ни разу не перебил собеседника; просто слушал. Эта его черта Уилли нравилась. Быть может, по ряду причин – понятных и не вполне – этот человек его нервировал, но есть в нем некое спокойствие, и этим он отчасти напоминает Луиса.

– Тебе известно, куда они направились?

– На север штата. Парень, что нас предупредил, упомянул, что это где-то в окрестностях Массены, а человека, к которому они пошли, звать Артур Лихаген.

– У вас есть между собой связь на случай, если что-то происходит?

– Через абонентскую службу. Я оставляю сообщение, а они его затем могут забирать. По идее, должны проверять каждые двенадцать часов, когда в отъезде. Я это сделал и сейчас, но не знаю, когда они в последний раз прозванивались для проверки. Да и вообще это как-то не дело, сидеть сложа руки и ждать, что все само собой разрешится.

Насчет сотовой связи Детектив даже не стал спрашивать.

– Как еще раз то имя?

– Лихаген. Артур Лихаген.

– Понятно. Ты сейчас в мастерской?

– Нет, звоню из «Нейта». Опасаюсь, что мой телефон на прослушке.

– С какой стати кому-то за тобой шпионить?

Уилли вкратце рассказал о визите фэбээровцев.

– Вот черт. Кинь-ка мне номер, по которому ты находишься.

Уилли продиктовал, после чего повесил трубку. В дверь негромко постучали.

– Да?

Появился Нейт. В руке у него был бокал с бренди на два пальца.

– Думаю, тебе не помешает, – подмигнул он. – За счет заведения.

Уилли поблагодарил, но отказался.

– Не, мне не надо. Ночка впереди скорей всего будет длинная.

– Кто-то умер? – спросил Нейт.

– Нет пока, – ответил Уилли. – Во всяком случае будем надеяться.

Возвратившись в мастерскую примерно через час, Арно он застал все так же сидящим в кабинете, только бутылка бурбона была убрана, а ей на смену прибыл кофе из кофеварки.

– Ты будешь? – спросил Арно.

– Давай.

Уилли подошел к стеллажу. Достав атлас дорог, раскрыл на странице, посвященной Нью-Йорку, и пальцем стал проводить извилистый маршрут. Арно в это время налил кофе, добавил сухих сливок и поставил кружку боссу возле локтя.

– Ну и? – задал он вопрос.

– Ехать. На машине.

– Ты собираешься туда?

– Угу.

– Думаешь, это хорошая идея?

– Не думаю, – чуть помедлив, ответил Уилли. – Скорей всего, нет.

– Детектив тоже едет?

– Ага.

– Своим ходом на машине?

– Ну да.

– А что, самолетом он не может? Так ведь, наверное, быстрее?

– С оружием-то? Да его на борт не пустят. Это ж не «Эйр Америка».

Уилли хотел было снять свой комбез с нагрудником, но передумал. В нем как-то уютнее, а со всем, что смягчает душевное неспокойствие, так просто не расстаешься. Поэтому Брю лишь набросил поверх комбеза старенькую куртку.

– Ты оставайся здесь, – сказал он Арно. – На случай, если они позвонят.

– Я никуда и не собирался, – ответил тот. – Я ж тебе говорил, что я не из героев.

– Я-то думал, ты хотя бы предложишь. Как в вестернах.

– Шутишь? Ты хоть раз видел где-нибудь скандинавский вестерн?

Уилли попытался припомнить: а Чарльз Бронсон[24] – скандинав или нет? Или, кажется, литовец? В общем, «ав» или «овец», одно из двух.

– Да что-то не припомню, – сознался он наконец.

Арно следом за боссом прошел в задний конец автомастерской, где на дворе стоял старенький «Шелби» Уилли. Судя по виду, такой не осилит и пары миль, не начав при этом сеять свои части и ссать маслом, но Арно-то знал, что нет по эту сторону Нью-Джерси автомобиля более отлаженного, чем «Шелби».

– Ну что, бывай, – кивнул Уилли своему напарнику.

Тот кивнул в ответ. Внезапно Арно ощутил себя как женщина в паре с мужчиной-возлюбленным. Ему ужас как хотелось обнять Уилли или хотя бы поправить ему воротник. Но вместо этого Арно удовольствовался тем, что просто пожал боссу руку и пожелал ему благоразумия.

– Теперь ты здесь за старшего, – сказал Брю. – И вот еще что. Если все покатится к чертям собачьим, закрывай лавочку и уходи. Свяжись с моим юристом. Старик Фридман знает, что делать. В моем завещании ты значишься. Так что если умру, беспокоиться тебе не о чем.

– Да знай я это, – улыбнулся Арно, – я б тебя давно уже сам прибил.

– Вот потому-то я тебе про это и не говорил. Иначе ты б меня или порешил, или до самой смертушки пилил, что я мало тебе выделил.

– Босс, очень тебя прошу: осторожней на дорогах.

– Спасибо за совет. Пока я в отъезде, ни по каким счетам не плати.

Уилли забрался в машину и задним ходом выехал со двора. Там он поднял на прощание руку и уехал. Арно возвратился обратно и увидел, что Уилли к поданному кофе даже не притронулся. Это его опечалило.

Тот путь на север выдался долгим. Уилли и не помнил, когда он одолевал такие расстояния без надлежащих перерывов на отдых. Раз или два был соблазн остановиться на кофе или стакан колы – что-нибудь с кофеином и сахаром, чтобы подпитывался мозг и снижалась сонливость, – но мочевой пузырь Уилли был как будто старше и терпеливей своего хозяина. К тому же не хотелось понапрасну расходовать время на остановки у обочины. Опыт показывал: где облегчиться, там, значит, расслабиться; где расслабиться, там перекусить, а где перекусить, там передохнуть, и это всё лишние минуты, переходящие в часы. Брю слушал ретроволну, пока та не начала спекаться, и тогда, пошарив в бардачке, он вынул кассету Тони Беннетта и воткнул в деку.

В животе чувствовалось какое-то напряжение. Вначале подумалось – быть может, от страха, но затем Уилли понял, что это от ожидания. Долгие годы он плыл по течению. Неспешно жил ото дня ко дню, занимаясь любимым делом, но всегда избегая экстрима, никогда не испытывая себя на прочность. Брю думал, что эти времена для него безвозвратно миновали, что это все из событий туманной юности, а вот гляди-ка, ошибся. Уилли погладил лежащий в кармане «браунинг». Вещица вроде как слишком мелковатая и легковесная, чтобы помочь по-серьезному, – не «пушка», а, можно сказать, «пукалка», – но она словно сама собой источала жар: Уилли сквозь штанину чувствовал ногой ее тепло. Он попробовал вообразить, как пускает ее в ход, и не смог. Это оружие для убийства вблизи, а Уилли даже на войне, когда, случалось, стрелял, не мог представить лицо человека, которому предназначается выстрел. Что же до того, чтобы умереть самому, то это его не пугало: момент, может, и да, а сам факт нет. В конце концов Брю достиг возраста, когда смерть из отдаленного абстрактного понятия начинает становиться объективной реальностью.

Беспокоила его в основном мысль, как бы не подвести Ангела с Луисом или Детектива. Вот этого Уилли действительно не хотел. А хотел все сделать по-правильному. И молил о храбрости, если час все же пробьет.

От Куинса до оговоренного места встречи с Детективом было примерно шесть – шесть с половиной часов езды. Путь в основном пролегал, слава богу, по хайвэю, так что можно было стабильно держаться в пределах ста тридцати. Только когда Уилли свернул с 87‑й автострады, рельеф местности и сама дорога ощутимо изменились, вынуждая сбавить скорость. Видеть окрестность было необязательно – оно и так чувствовалось, что при съезде с федеральной трассы на более укромные местные дороги атмосфера меняется. Для этого не надо быть экстрасенсом. Автотрасса словно отмежевывалась от природы барьером – своими шестью полосами быстро идущего транспорта. Уилли сам, проносясь по ней, как-то вполглаза, поверхностно воспринимал сбитую на дороге живность. А вот когда магистраль сменялась дорогами поуже и поменьше, настроение и ракурс в одночасье менялись.

Природа здесь как будто придвигалась. Ближе становились деревья, а единственный путеводный свет исходил от твоих собственных фар и нечастых отражателей, словно случайно вделанных в дорожное покрытие. Прошел кратковременный дождь, капли которого, вспыхивая в сквозном луче, смотрелись колкими звездными вспышками. Вот на линии обзора что-то пролетело – такое большое и близкое, что на мгновение показалось: сейчас бабах – и вдребезги лобовое стекло. Мелькнула мысль, что это летучая мышь, хотя откуда им взяться таких размеров (второсортные ужастики не в счет). Потом стало ясно: это сова на охоте. Ух ты. Уилли запоздало охватил странный, чуть шалый восторг: надо же, а он ведь настоящих сов ни разу и не видел, разве что по телику да в зоопарке. Брю даже и не представлял, что она в полете может быть такой большой и тяжелой. Хорошо, что не столкнулись с ней на скорости: тут бы не только стеклу, а и башке кранты.